После нападения Геллы и череды снов с ним случилось нечто странное. Его ледяное сердце будто растаяло, а его место заняла любовь. Странное чувство, окрыляющее, заставившее его задуматься даже над тем, что с утра он погорячился и, быть может, ради нее стоит пойти не уступки. В конце концов, он сам не выдержит долгой разлуки.

Оставшись наедине, погруженный в размышления, он все больше задумывался о том, что готов ради нее на все — это пугало и одновременно радовало. Пустота — всеобъемлющая, пожирающая его душу — постепенно уходила. Ему впервые за долгое время захотелось жить. Не работать, а именно жить, наслаждаться каждым мигом, проведенным с Верой. Теперь он понял, что зря чуть не поругался с ней с утра. Если она захочет — не будет никакой академии, он найдет способ решить этот вопрос по-другому. Все будет так, как захочет она. Его Вера.

***

Разобравшись с делами, Эмиль подъехал к дому матери, как и обещал Вере, ближе к вечеру. Понятия не имел, почему, но решил первым делом проверить небольшой огород, за которым очень любила ухаживать мама. Удивительно, но именно там он ее и нашел — лежащей в гамаке вместе с книгой. Служанки рядом не было — Кайлер запрягла ее домашними делами.

Вера, лежащая в гамаке — эта картинка вызвала у него искреннюю улыбку. В душе рождалось странное желание — видеть ее именно такой простой каждый день, наслаждаться теплыми взглядом и не менее теплыми губами. Как хорошо, что он связался не со светской дамой, а с простой и непосредственной девушкой, пусть и из другого мира.

— Вера, — произнес он тихо, боясь, что девушка спит, а он потревожит.

— А? — обернулась девушка. Ее лицо прояснилось, едва взор упал на Эмиля. — Добрый вечер! Я уже и не ждала.

Признание немного задело мужчину, которому бы хотелось, чтобы она марафетилась несколько часов только для него, но Эмиль быстро выкинул эту глупость из головы. Она и так красивая и ничего ему не должна. Пока они не поженились, конечно.

— Напрасно, — слабо улыбнулся он. — А я приготовил для тебя подарок.

Вера свела брови, после чего протерла глаза и ленивого слезла с гамака. Подошла к нему и заглянула прямо в лицо без тени страха и сомнений.

— Вы не шутите? — удивилась она.

— Нисколечко, — Эмиль подал ей руку и повел к калитке.

— И что же это за подарок? — допытывалась она. — Мне стоит бояться?

Последний вопрос его насмешил, и вместо ответа Эмиль поднес пальцы к губам, сомкнул их и провел от левого края до правого, изображая закрывающийся замок. Ничего он ей не скажет, пока они не доберутся.

— Ах, так! — возмутилась Вера и вытащила руку. Остановилась, заставив Эмиля сделать тоже самое, и развернуться. — Тогда я никуда не пойду!

Игриво возмущающиеся женщины — его слабость. Он узнал об этом только сейчас, и детская непосредственность не позволила ему отреагировать иначе, нежели подойти к девушке и подхватить ее на руки. Не хочет идти — значит, донесет. А Вера, оказавшись в крепких мужских объятьях, и не сопротивлялась. Нежно обвила шею руками и уткнулась носом в шею, будто бы нуждалась в близости весь день. Атмосферы утреннего разногласия как не бывало.

Ехали они долго, однако не проронили ни слова, будто боялись нарушить сладостную тишину, возникшую между ними. Однако когда приехали, Вере все же пришлось отринуть от мужчины, хотя неудовольствие читалось во всех ее жестах. Эмиль и сам хотел бы посидеть так подольше, но у них ещё будет на это время. Море времени. Вся оставшаяся жизнь.

Они вышли из кареты, и Вера очень удивилась, увидев его дом в Южном квартале. Признаться честно, из-за шикарного вида он хотел бы жить в Верхнем городе, но не имел на то права из-за происхождения. К тому же, за хорошую работу ему выделили эту землю совершенно бесплатно, и на ней с годами отстроился небольшой особняк. Не слишком шикарный — монаршие покои никто не обещал — но на голову выше, чем предыдущее место проживания Веры. Не говоря уже о том муравейнике, в котором она жила в своем мире.

Молча, держа интригу, он проводил ее через ворота, после чего миновали крыльцо и оказались в холле, где их встречал бессменный дворецкий. Поздоровавшись с ним, Эмиль сказал:

— Прошу любить и жаловать — ваша новая хозяйка.

На лице Веры отпечаталась непередаваемая гамма эмоций.

— Хозяйка?

— Да, — ухмыльнулся он и подошел к девушке вплотную. Взяв ее за руки, достал из кармана дорогое его сердцу кольцо, и надел его на дрожащий женский палец. — Мы скоро поженимся.

Вера вспыхнула краской, приоткрыла рот, словно рыбка, выброшенная на сушу и пытающаяся поймать воздух.

— Но я… а вдруг я не согласна? — возмутилась она. — Вдруг я не хочу ни замуж, ни в академию… откуда ты знаешь?

— По глазам вижу, — Эмиль не дал девушке вырвать руки, и она вскоре оставила попытки забрать ладони.

— Мало ли что вы видите! — вскрикнула она и топнула ногой. За спиной просвистел дворецкий, как бы молча говоря: ну и нрав у будущей хозяйки! Да, именно. Задорный и честный — как Эмиль любит. Не глупая кукла, воспитанная исключительно для деторождения. Своенравная, упертая, с характером.

Он продолжал стоять и ждать, пока она не ответит. Видя, что его не так просто вывести из себя, Вера окончательно успокоилась и увела взгляд.

— Что же это за брак такой, раз мне придется сразу же уехать от мужа в закрытое место… — с грустью ответила она. Ах вот что ее останавливало от того, чтобы бросится ему на шею, визжа от радости. Академия, конечно. Но и здесь он уже придумал выход.

— Соглашайся, и мы придумаем что-нибудь. Вместе, — уверял Эмиль.

Вера легонько вытащила ручки, мужчина больше не препятствовал. Потрогала кольцо, повертела его на пальце и только после этого сказала:

— Хорошо. Я подумаю.

И гордо вскинула подбородок.

Эмиль чуть не рассмеялся прямо на месте, но сдержался. Ладно, ей так хочется помурыжить его неясностью — пусть, она все равно принадлежит ему и телом, и душой. И он… он все стерпит, лишь бы Вера была рядом.

За последние месяцы я добилась в зачаровании впечатляющих успехов. Эмиль умудрился добиться для меня домашнего обучения под покровительством Кайлер, профессора целительства, и магическим сообществом это было воспринято неоднозначно. Многие считали, что прецедент приведет к хаосу в академии, другие — радовались, ожидая ослабления поводка, на которых их держало королевство. Как оно будет на самом деле — покажет время. Единственное, что меня беспокоило — это то, что Фелицию Кади так и не сняли с поста ректорши, но у Эмиля, кажется, каким-то образом нашлись ниточки, подергав за которые, она с превеликим удовольствием подписала сие беспрецедентное решение и больше никак не маячила на нашем горизонте.

Сидя в своем кабинете, я думала о произошедшем как о волшебном сне, в который все ещё не верила, хотя этот мир, мало отличимый от нашего, стал для меня родным.

На часах — девять утра, и ко мне уже должна была прибыть графиня де Росс — светская львица, эксцентричная женщина и любительница всего нового и магического. И хотя теперь меня безумно тошнило по утрам, как это бывает в самом начале беременности, я даже не думала отменять запись, так как находила в работе хоть какую-то отдушину после выматывающей учебы. Как же хорошо, что Эмиль все же вывернул ситуацию в нашу пользу. Остался чист и перед своей совестью, которая требует справедливости, и передо мной, не желавшей с ним расставаться. Теперь я спокойно живу и не беспокоюсь о том, что моего ребенка может постигнуть участь Эмиля.

Стук в дверь оторвал меня от размышлений. Странно, если это графиня, то почему я не слышала подьезжащую карету через открытое окно?

Разрешив войти, я повернула голову в сторону двери и увидела на пороге улыбающегося Эмиля, чему очень удивилась.

— Доброе утро, любимая! — с цветами в руках он выглядел мило, но видеть подобную картину каждый день, если честно, уже раздражало.

— Доброе утро, — удивилась я. — Что-то случилось? Почему ты не на службе?