— Буду всем говорить, что у меня в роду были леопарды.

Эмиль посмеялся бы, если б мог, но вместо того лишь удовлетворительно покачал головой. Он, возможно, переварил бы чувства, избавился бы как-нибудь от магической тяги к этой девушке, но ее ответ подсказал ему, что, вероятно, у его чувств не только волшебная природа. Что они — совершенно естественны. Эмиль испытал бы привычное разочарование, услышав о том, что она собирается до конца жизни прятаться под иллюзиями, потому что красоту невозможно спрятать. Она либо есть, либо человек — мелочный, злобный или бесчувственный к чужим страданиям. Потому что красота — это про душу.

— Я бы не удивился, узнав об этом, — тепло улыбнулся Эмиль. На щеках Веры проступил нежный румянец, но взгляд она теперь не убрала. Будто хотела поиграть, кто быстрее смутится и опустит глаза. В ее взгляде он увидел бушующую страсть. Океан эмоций, самых разных, но каждую он был готов принять, даже если в итоге утонет в этих глазах.

— И сколько я пробуду неизвестно где? — возмущенно продолжала Вера. Эмиль разорвал зрительный контакт лишь для того, чтобы оценить реакцию “третьей лишней” в карете. Лекси сидела тихо, как мышка, прижав к себе поклажу с остатками вещей хозяйки, и удивленно таращилась на обоих.

— До полного выздоровления, — ответил Эмиль.

— А если я умру? — Вера будто бросала вызов, ведя себя дерзко, но мужчине это даже нравилось.

— Не умрешь, — тихо сказал Эмиль.

В ответ последовал саркастический смешок.

— С чего вы взяли? Вы же сами сказали, что я серьезно больна, — теперь в ее словах он слышал столько же вызова, сколько печали и страха.

— С того, — упрямился мужчина. — Я уверен в целительнице.

После его слов в карете повисла гробовая тишина. Уперся в глаза Веры пристальным немигающим взором, а она отвечала на него точно таким же, но с нотками укора, который он заслужил. Одна лишь Лекси опустила глаза, вжавшись в сидение так, словно хотела провалиться сквозь землю, только бы не оставить этих голубков, бросающих невидимые перья друг в друга, наедине.

— А вы уедете? — вдруг спросила Вера.

— Да, — честно ответил Эмиль. — Я всегда очень занят. Однако обещаю вас навестить как только выдастся свободная минутка.

— Но ведь вся следующая неделя объявлена выходной в честь Дня Рождения королевы… — прошептала Лекси. Эмиль бросил на нее такой злобный взгляд, что девушка отвернулась к окну и зареклась вообще никогда больше не открывать рот в его присутствии.

— У меня не бывает выходных, — ответил мужчина.

— Звучит как диагноз, — пробурчала Вера в кулачок, после чего откашлялась и отвернулась к окну. Эмиль вскинул бровями от удивления, не ожидая, что она может быть такой дерзкой. Неужели ее так задела правда, что романтичный флёр смущенной девицы спал с лица, обнажив ее настоящую? Хотя, какая там на самом-то деле правда… не мог же он сказать, что на самом деле испытывал от прикосновений к ней. Это было бы как-то не по-мужски, что ли.

— Что, простите? — переспросил Эмиль в надежде, что ей хватит смелости повторить.

— Что слышали, — прямо ответила Вера. — Работать без выходных — очень вредно для здоровья. Ну, если вы, конечно, хотите умереть от сердечного приступа ближе годам к пятидесяти…

Вера развела руками, изобразив на лице язвительное равнодушие.

Эмилю нестерпимо захотелось ответить нечто в духе: “Спасибо, мам”, но вместо этого его лицо озарилось теплой улыбкой, которая и без слов все объясняла. Да, он однозначно не врал, когда говорил, что не любит ее. Ведь влюбленность — и правда не любовь, хотя и может быть прелюдией к этому всепоглощающему светлому чувству.

— Приму к сведению, — с показным равнодушием ответил Эмиль.

За колкими взглядами и короткими фразами, которыми мы обменивались всю дорогу, я и не заметила, как пролетело время. Когда карета остановилась, я даже немного удивилась, ожидая, что придется ехать еще какое-то время, однако Эмиль огласил, что мы прибыли, вышел и помог нам ступить на сырую землю.

И правда, приехали за город… вместо дороги — одна огромная грязевая лужа. Вокруг — ничего, только высокий каменный забор, за которым даже не видно, что происходит. Вероятно, опять какой-то большой дом. Не будет же Эмиль, с его-то возможностями, везти меня непонятно куда.

Осматриваясь, слева от дома я заметила лес, очертания которого показались мне слишком знакомыми, но несколько минут пристального наблюдения за качающимися на ветру деревьями не дало мне ничего. Эмиль терпеливо ждал, пока я изучу окружение, и только тогда подал руку. Повел к воротам, за нами шаг в шаг брела Лекси.

Перед тем, как войти, мужчина позвонил в магический колокольчик, висевший над калиткой, и вскоре мы услышали шаркающие шаги за воротами. Некто глянул в щелку, после чего сразу же отворил затвор, и вход с ужасающим скрипом открылся.

— Эмиль! — удивление в голосе прозвучало вкупе с нотками радости. Седовласая женщина с идеально-бледным лицом без единой морщинки бросилась в объятья к мужчине, и он с радостью их принял, оставив нас с Лекси удивленно наблюдать в сторонке.

Когда приветствие закончилось, женщина обратила внимание, что Эмиль не один. Отодвинувшись, она молча с ног до головы осмотрела нас обеих, после чего повернулась к мужчине и выдала:

— Только не говори, что вместо невесты ты опять привез мне пациентку.

Тяжкий вздох вырвался из груди Эмиля.

— Прошу, пойдем в дом. Время не терпит. Вера страдает алой болезнью, — постарался коротко обрисовать ситуацию он.

Женщина в ужасе сложила руки на груди, но быстро пришла в себя, буквально подлетела ко мне, приобняла за плечи и повела за ворота. Я немного опешила от столь близкого контакта с незнакомкой, но ничего не успела вымолвить, как оказалась внутри небольшого, но хорошо обустроенного дома. Не теряя ни минуты, женщина отвела в одну из комнат и усадила меня на тахту, приказала снимать верхнюю одежду.

Эмиль и Лекси зашли вслед за нами, но едва они переступили порог, как женщина остановила.

— Все вон! — крикнула она на них и, указав на Эмиля, добавила: — Особенно ты.

Я уже успела снять верх, а потому стыдливо прикрылась руками. Будто бы он меня голой не видел… наверняка же кто-то на его службе переодевал меня в казенное и осматривал язвы, так что может мое тело для него больше не тайна. От этой мысли я немного расслабилась, однако двое спутников все равно оставили нас наедине.

Пока я продолжала раздеваться, женщина подошла к рабочему столу и стала листать записи, вскоре нашла нужное и, пробежав по ним глазами, вернулась ко мне.

— Как давно принимала алый цветок? — строго спросила она.

— Не знаю, — честно ответила я.

— В смысле? — нахмурилась она и спросила: — Как тебя зовут, девочка? Вера?

— Да, — кивнула я.

— Что за странное имя… Откуда ты, Вера? — продолжала пытать она, будто бы я действительно не пациентка, а невеста. И передо мной не целительница, а свекровь…

— Не знаю, — повторила я, чем окончательно ввела в ступор. Что там Эмиль говорил? Что я могу доверять ей и рассказать обо всем? Что же, правда рвалась наружу уже давно и никакого смысла врать не видела: — Это не мое тело. Хозяйка этого тела поменялась мной, и у меня остались воспоминания только из прошлой жизни, чем занималась она — не знаю.

Женщина ошарашенно смотрела на меня, после чего пододвинула стул и плюхнулась на него. Изумленно елозя по мне взором, она вдруг повернулась в сторону двери и крикнула:

— Эмиль!

Не прошло и секунды, как в помещение ворвался обеспокоенный мужчина.

— Что случилось?

— Тише, — попросила она, взмахнув рукой. — Успокойся, ничего не случилось. Просто Вера рассказывает мне удивительные вещи.

— Все правда, — кивнул Эмиль. — Помнишь Геллу? Ту самую, которая сбежала из академии? Кажется, она нашла способ перемещаться в другие миры и меняться телами. Я уверен в этом. Когда Вера была под моей опекой, мне пришлось залезть ей в голову.