— Ты теперь тоже здесь? — продолжал он. — Что же, хоть одна хорошая новость.

Его губы искривились в злобной ухмылке.

Сама того не желая, я приблизилась вплотную к решетке, и если бы Эмиль хотел, то мог бы расцарапать мне лицо или вцепиться в шею, но он продолжал стоять и смотреть. В его глазах я прочла искреннее желание сделать вышесказанное, но это же “нечто” сдерживало и его.

— Любовь моя. Боль моя.

Эти слова были адресованы не мне. Они никак не откликнулись в моей душе.

И тут меня осенило. Будучи в моем сне, Эмиль рассказал о своем. О том, что я, вернее, Гелла ему снилась один раз. Как раз там вроде было про тюрьму и… так. Надеюсь, моя память сплоховала, ведь я вспомнила о том, что она во сне вырвала ему сердце. Нет, я точно не сделаю этого. Я не хочу делать ему больно…

Решетка сама собой отворилась, и меня будто потоком воздуха втянуло внутрь. Моя рука, но по ощущения, чужая — потянулась к балахону, подняла его, и меня затрясло от ужаса. В груди торчало сердце. Ледяное сердце… Уставившись на него, я больше не могла отвести взор, хотя очень хотела. Другая рука потянула к органу, который должен биться не переставая, и обхватила его. От ужаса мое сердце сжалось так, как ладонь на чужом. Потянув со всей силы, я услышала крик, но стук в ушах заглушал и его.

Взгляд перебрался на лицо Эмиля, искаженное болью и таким же нечеловеческим ужасом. Он, словно покорная кукла, стоял и ничего не делал, будто мог только кричать. Мне стало так больно, невыносимо больно видеть его таким, что из груди вырвался отчаянный шепот:

— Я подарю тебе свое.

Вспышка яркого света ослепила меня. Получив полный контроль над телом, я зажмурилась и закрыла глаза руками. Одно мгновение — и вновь тьма.

Теперь я оказалась в лесу. И вновь он казался мне настолько знакомым, что уже даже не смешно. Как в том сне с Геллой, которая была в моем теле, и которая обернулась мелкой собачкой. Черт, надеюсь, в круговорот снов меня отправила ведьма, а не мой внезапно открывшийся из-за стрессовой ситуации магический дар. Когда же это все, наконец, закончится?!

Вновь я прошла по дорожке и вышла в поле, посреди которого стояла темная фигура. Почему-то мне не было страшно подходить к ней, даже чувствуя, что Гелла может быть опасна.

— Наконец-то… — прошептала она, посмотрев на меня через плечо. Я заметила злорадную улыбку, но все еще не боялась. Страх будто исчез из моей души, оставляя место для железного спокойствия. — Наконец-то я расправлюсь с тобой!

Гелла повернулась всем телом, и я в который раз поняла, что яркий макияж в темных оттенках мне не идет.

— Правда, что ли? — усмехнулась я. — И как же?

Гелла насупилась, не ожидая подобной реакции, а я решила ее добивать хотя б словесно.

— Здесь у тебя нет власти. Это же мои сны, ведь так? Это все — иллюзия моего воображения? — не знала точно, но решила идти ва-банк. Если я права, то выиграть она могла лишь задавив меня морально, что я не позволю ей сделать.

— Как ты догадалась?.. — ошарашенно спросила она. — Впрочем, не важно. Моя ошибка в том, что когда ты мне приснилась в первый раз на этом же поле, я решила, что это просто ночной кошмар. Ведь ты уже должна быть при смерти. И к твоему сожалению, у тебя не будет возможности как следует разобраться с этим и научиться обращаться с магией иллюзии как положено. Потому что…

Гелла подбежала ко мне, сбила с ног и вновь сомкнула руки на моей шее. Было больно, а потому я закрыла глаза и представила, что вместо ладоней мою шею обвивают две нежнейшие шелковые полоски ткани, после чего я услышала истошный крик. Гелла слезла с меня и ошарашенно уставилась на свои руки, которые теперь были шелковой тканью.

— Убери! Убери это! — крикнула она. — Ненавижу кошмары!

Знала бы она, что я тоже. Однако никакой жалости Гелла во мне не вызывала. Да и вообще никаких эмоций. Сейчас, после всех снов, мне хотелось лишь лечь и уснуть, чтоб разгрузить голову, но намного сильнее я желала бы вновь оказаться в своем теле. И вроде бы понятно, как это можно сделать во сне — я зажмурилась и представила себя в родном теле, а Геллу — лежащей замертво. Открыв глаза, увидела напротив себя фигуру с внешностью Геллы. Лицо ее побледнело — я с удивлением наблюдала, как она растворяется прямо передо мной, словно ненужный мазок на картине. В страхе она начинает шептать заклинание на незнакомом мне языке, успевает произнести его целиком, после чего исчезает насовсем.

Получилось? Вот только надолго ли? Нужно как-то расправиться с ней и в реальности, однако резкое пробуждение не дало этого сделать.

Запах сухого сена ударил в нос. Я опять в реальности! Открыв глаза, убрала руку от лица и увидела, что Эмиль настиг меня и повалил на землю. Шар, который ведьма держала в руках, теперь валялся среди сена в виде жалких осколков. Что произошло, пока я побывала во снах? И, главное, почему Эмиль, бежавший к ведьме, сейчас пытается скрутить меня? До меня сразу дошло, что Гелла, испугавшись смерти, вновь произнесла заклинание на обмен телами, только в этот раз без перемещения в другой мир. Странно, мы же были во сне. Если происходящее во сне переносится на реальность, то почему с Эмилем сейчас все хорошо? Ничего не понимаю! Может, я просто пока не осознаю последствий? Хотя не время об этом думать. Нужно как-то объясниться, чтоб меня ненароком не прикончили.

— Эмиль! — крикнула я, не пытаясь сопротивляться. На меня оперативно надели какой-то браслет, и только тогда мужчина немного ослабил хватку. — Это я, Вера! Мы вновь поменялись телами! Радости в моем тоне было столько, что я даже сначала не задумалась, насколько это звучало глупо. Гелла вполне могла бы использовать подобную уловку. Но Эмилю было плевать на мои слова. Связав веревками и завязав мне рот, он побежал к телу, которое лежало на сене и не шевелилось. Черт, надеюсь, что Гелла без сознания, иначе все плохо.

Пока я червячком ворочалась на земле, к нам подбежала Кайлер. Когда появилась она — я не понимала. Видимо, здесь было шумно, и она прибежала посмотреть, что происходит.

— Попалась-таки! — воскликнула Кайлер. — И как тебя сюда черти занесли — ума не приложу!

Я недовольно промычала в повязку о том, что они схватили не ту, но меня, естественно, никто не понял. И пока Эмиль был отвлечен на подоспевшую мать, Гелла пришла в себя, и я с ужасом заметила, как в ее руке что-то блеснуло. Один резкий взмах — и Эмиль ранен кинжалом, но все ещё держится, будто не понимает, что произошло. Зато все прекрасно видела Кайлер — она буквально вспыхнула от злости и без всякой задней мысли тут же запустила в нее разряд магии, который достиг цели. Гелла громко вскрикнула, после чего упала наземь и больше не шевелилась.

— Эмиль! — подбежала боевая, как оказалось, целительница к сыну. Сразу же поднесла руки к месту удара и, не касаясь, стала извлекать оружие, чтобы, вероятно, потом залечить рану. — Говори со мной! Не теряй сознание!

— Все хорошо, — сказал он, но даже я услышала в его голосе нотки боли и страданий. — Все хорошо. Нужно только вызвать подмогу.

— Успеешь ещё! — осекла его Кайлер. — Сиди смирно!

Так я и пролежала связанной на земле, наблюдая, как старательно целительница старается запечатать рану Эмиля, в душе надеясь, что Гелла больше никогда не проснется, как бы кровожадно это ни звучало. Заслужила.

Как хорошо, что подмога из тайной службы прибыла так скоро, что мне не пришлось слишком долго лежать связанной. Они даже притащили с собой устройство для телепатии, после которого Эмиль окончательно убедился в том, что я — это я, и перестал хмуриться. О своей ране мужчина забыл почти сразу же, хотя Кайлер и настояла на том, чтоб наложить ещё и мазь под повязку. Ничто не помешало ему свозить меня в штаб, чтоб все перепроверить, после чего вернуть обратно в одиночестве на своей же карете под предлогом, что Кайлер должна понаблюдать за моим состоянием. Сам обещал вернуться чуть позже.