Императорский дворец Тронная зала. Государственный совет. Трубы. Входит Императорс блестящей свитой и садится на трон. Справа от него становится Астролог. Император Привет вам, други! Весь вполне Вокруг меня мой двор собрался. Мудрец со мной; куда ж девался Дурак, мой шут, скажите мне? Юнкер За вашим шлейфом он влачился, Упал при входе и разбился. Толстяк был поднят, унесен: Не знаю – пьян иль умер он. Другой юнкер За ним другой – откуда взялся, Не знаю – быстро протолкался. Одет был очень пышно он, Но безобразен и смешон. Уж он пробрался до чертога, Но алебарды у порога Пред ним скрестила стража тут. Да вот и он, наш смелый шут! Мефистофель (преклоняя колена перед троном) Что ненавистно – и отрадно? Что всяк и звать и гнать готов? Что все ругают беспощадно, Чтоб защищать в конце концов? Кого ты звать не должен смело? Чье имя всех к себе влекло? Что к трону путь найти сумело? Что гнать само себя могло? Император Довольно, шут, слова плести лукаво; Твои загадки здесь некстати, право; Загадки любы этим господам: Им разгадай их; это будет нам Приятней. Старый шут покинул сцену, Пожалуй, стань сюда, ему на смену. Мефистофель становится по левую сторону трона. Говор толпы Вот шут другой – к другой беде! Откуда он? Как он вошел? Приелся прежний. Прежний где? Тот бочка был, а этот – кол. Император Итак, о други дорогие, Привет! Сошлися предо мной Вы под счастливою звездой: Сулит нам небо радости большие. Хотели мы взглянуть на Божий свет Повеселей, от дел освободиться И маскарадом пышным насладиться. Помех, казалось, для веселья нет. К чему сошлись на скучный мы совет? Сказали вы: «Так надо!» Покоряюсь – И вот пред вами я теперь являюсь. Канцлер Как лик святых сияньем окружен, Так добродетель высшая венчает Чело владыки: ею обладает Лишь он один, и всем он одарен; Все, что народу нужно, любо, мило, Нам божество в лице его явило. Увы! К чему рассудка полнота, Десницы щедрость, сердца доброта, Когда кругом все стонет и страдает, Одна беда другую порождает? Из этой залы, где стоит твой трон, Взгляни на царство: будто тяжкий сон Увидишь. Зло за злом распространилось, И беззаконье тяжкое в закон В империи повсюду обратилось. Наглец присваивает жен, Стада, светильник, крест церковный; Хвалясь добычею греховной, Живет без наказанья он. Истцы стоят в судебной зале, Судья на пышном троне ждет; Но вот преступники восстали, И наглый заговор растет. За тех, кто истинно греховен, Стоит сообщников семья, И вот невинному «виновен» Гласит обманутый судья. И так готово все разбиться: Все государство гибель ждет. Где ж чувству чистому развиться, Что к справедливости ведет? Перед льстецом и лиходеем Готов и честный ниц упасть. Судья, свою утратив власть, Примкнет в конце концов к злодеям. Рассказ мой мрачен; но, поверь, Еще мрачнее все теперь. Пауза. И нам нельзя откладывать решенья! Средь этой бездны зла и разрушенья И самый сан небезопасен твой. Военачальник Все нынче буйны, удержу не знают, Теснят друг друга, грабят, убивают, Не слушают команды никакой. Упрямый бюргер за стенами И рыцарь в каменном гнезде Сидят себе, смеясь над нами, И нас не слушают нигде. Наемные роптать солдаты стали: Упорно платы требуют у нас, И, если б мы им так не задолжали, Они бы нас покинули сейчас. Чего б себе они ни запросили – Не дать попробуй: будешь сам не рад. Мы защищать им царство поручили, Они ж его разграбить норовят. Полцарства гибнет: если их оставить Так буйствовать – пропала вся страна! Хоть короли кой-где еще и правят, Но им опасность не ясна. Казначей К союзникам толкнуться – мало прока; Обещанных субсидий нет притока, – Казна у нас – пустой водопровод! В твоих обширных, государь, владеньях, Какие нынче господа в именьях? Куда ни глянь – везде живет не тот, Кто прежде жил; всяк нынче независим; Мы смотрим, чтоб по вкусу мы пришлись им, А подчинить ни в чем не можем их. Мы столько прав гражданских надавали, Что не осталось прав для нас самих. От разных партий, как бы их ни звали, Поддержки тоже нет на этот раз. Хвала и брань их безразличны стали, Бесплодна их любовь и злость для нас. Ни гибеллинов нет, ни гвельфов [28] нет и следу: Все спрятались – потребен отдых им. Кто нынче станет помогать соседу? Все делом заняты своим; У золота все двери на запоре, Всяк для себя лишь копит: вот в чем горе! А наш сундук, – увы! – нет денег в нем! вернутьсяПолитические партии: гибеллины – сторонники императора, гвельфы – сторонники папской власти. |
