Пролог на небесах Господь, архангелы, потом Мефистофель. Рафаил Звуча в гармонии вселенной И в хоре сфер гремя, как гром, Златое солнце неизменно Течет предписанным путем. И крепнет сила упованья При виде творческой руки: Творец, как в первый день созданья, Твои творенья велики! Гавриил И с непонятной быстротою, Кружась, несется шар земной; Проходят быстрой чередою Сиянье дня и мрак ночной; Бушует море на просторе, У твердых скал шумит прибой, Но в беге сфер земля и море Проходят вечно предо мной. Михаил Грозя земле, волнуя воды, Бушуют бури и шумят, И грозной цепью сил природы Весь мир таинственно объят. Сверкает пламень истребленья, Грохочет гром по небесам, Но вечным светом примиренья Творец небес сияет нам. Все трое И крепнет сила упованья При виде творческой руки: Творец, как в первый день созданья, Твои творенья велики! Мефистофель Опять, о Господи, явился ты меж нас За справкой о земле – что делается с нею! Ты с благосклонностью встречал меня не раз – И вот являюсь я меж челядью твоею. Прости, не мастер я по части громких слов; Но если б пышный слог я в ход пустить решился, Сам рассмеялся б ты – ручаться я готов, – Когда б от смеха ты давно не отучился. Мне нечего сказать о солнцах и мирах: Я вижу лишь одни мученья человека. Смешной божок земли, всегда во всех веках Чудак такой же он, как был в начале века! Ему немножко лучше бы жилось, Когда б ему владеть не довелось Тем отблеском божественного света, Что разумом зовет он: свойство это Он на одно лишь мог употребить – Чтоб из скотов скотиной быть! Позвольте мне, хоть этикет здесь строгий, Сравненьем речь украсить: он на вид, Ни дать ни взять, – кузнечик долгоногий, Который по траве то скачет, то взлетит И вечно песенку старинную твердит. И пусть еще в траве сидел бы он уютно. Так нет же, прямо в грязь он лезет поминутно. Господь Ты кончил? С жалобой одною Являешься ты вечно предо Мною! Иль на земле добра совсем уж нет? Мефистофель Нет, что ни говори, а плох наш белый свет! Бедняга человек! Он жалок так в страданьи, Что мучить бедняка и я не в состояньи. Господь Мефистофель Господь Мефистофель Но не такой, как все; он служит по-иному; Ни пить, ни есть не хочет по-земному; Как сумасшедший, он рассудком слаб, Что чувствует и сам среди сомнений; Всегда в свои мечтанья погружен, То с неба лучших звезд желает он, То на земле всех высших наслаждений, И в нем ничто – ни близкое, ни даль – Не может утолить грызущую печаль. Господь Пока еще умом во мраке он блуждает, Но истины лучом он будет озарен; Сажая деревцо, садовник уже знает, Какой цветок и плод с него получит он. Мефистофель Бьюсь об заклад: он будет мой! Прошу я только позволенья, – Пойдет немедля он за мной. Господь Пока живет он на груди земной, Тебе на то не будет запрещенья: Блуждает человек, пока в нем есть стремленья. Мефистофель Благодарю: не надо мертвых мне! От трупов я держуся в стороне. Нет, дайте мне здорового вполне: Таких я мертвецам всегда предпочитаю, – Как кошка с мышью, с ними я играю. Господь Тебе позволено: иди, И завладей его душою, И, если можешь, поведи Путем превратным за собою – И посрамлен да будет сатана! Знай: чистая душа в своем исканьи смутном Сознаньем истины полна! Мефистофель Сознаньем слабым и минутным! Игра мне эта не страшна, Не проиграю я заклада; Но только знайте, если мне Поддастся он, пусть будет мой вполне: Триумф победы – вот моя награда! Пусть вьется он в пыли, как тетушка моя, Достопочтенная змея! Господь Тогда явись ко Мне без колебанья! К таким, как ты, вражды не ведал Я… Хитрец среди всех духов отрицанья, Ты меньше всех был в тягость для Меня. Слаб человек; покорствуя уделу, Он рад искать покоя – потому Дам беспокойного Я спутника ему: Как бес, дразня его, пусть возбуждает к делу! А вы, сыны Небес и рая, – Пусть вечно радует вас красота святая, И ко всему, что есть и будет вновь, Пусть проникает вас священная любовь. И все, что временно, изменчиво, туманно, Обнимет ваша мысль, спокойно-постоянна. |