(Начинает петь и раздеваться.) Жил в Фуле [10] король; он до гроба Был верен душою простой; Ему, умирая, зазноба Оставила кубок златой. И стал ему кубок заветный Дороже всего с этих пор; Он пил – и слезой чуть заметной Средь пира туманился взор. И роздал король пред кончиной Наследникам все города; Но кубок – лишь кубок единый – Оставил себе навсегда. Морские валы грохотали Под башней, бушуя у скал; Меж рыцарей, в дедовской зале, Прощаясь, король пировал. И встал он, и выпил весь полный Свой кубок, – с ним жизни весь пыл; И в шумные, бурные волны Священный свой кубок пустил. Он видел, как кубок, волною Подхвачен, черпнул и пропал; И очи покрылися тьмою, – И пить он, и жить перестал. (Отпирает шкаф, чтобы убрать платье, и видит ларчик.) Как этот ларчик тут явиться мог? Шкаф, кажется, был заперт на замок. Вот странно! Что за вещи тут – не знаю! Но, впрочем, понимать теперь я начинаю: Не взят ли, может быть, он маменькой в залог? А! ключик здесь, привязанный тесьмою. Что, если я его возьму да и открою? (Отпирает.) Что это! Боже мой! Чудеснейший убор! Не приходилось мне такого до сих пор Видать нигде. Его и барыня б надела И на гулянье в нем отправилась бы смело. Цепочку бы надеть: каков-то в ней мой вид? Чья ж эта роскошь вся? Кому принадлежит? (Наряжается и смотрит в зеркало.) Хоть серьги мне иметь хотелось бы ужасно! Наденешь их – сейчас совсем уже не то! К чему красивой быть? Совсем, совсем напрасно! Не худо это, – я, конечно, в том согласна; Да люди красоту нам ставят ни во что И хвалят только нас из жалости. Вот слава: Все денег ждут, Все к деньгам льнут; Ах, бедные мы, право! Гулянье Фауст задумчиво прохаживается. Подходит Мефистофель. Мефистофель Клянусь отвергнутой любовью, бездной ада! Ругался б хуже я, да нечем, – вот досада! Фауст Ну, что с тобой? Вот морда-то из морд! Что там могло с тобою приключиться? Мефистофель Я рад бы к черту провалиться, Когда бы сам я не был черт! Фауст Да ты не спятил ли, приятель? К лицу ль тебе беситься, кстати ль? Мефистофель Подумай: ценный наш убор Стащил у Гретхен патер-вор. Мамаше Гретхен показала, А той сейчас же жутко стало: В молитвы вся погружена И чуткой быть приучена, Повсюду нюхает она, Свята ли штука иль грешна, – А тут разгадка, видимо, простая, Что святость в этом ларчике плохая. «Дитя мое, – старуха шепчет ей, – Неправое именье – лютый змей! Снесем его Царице мы Небесной – И манны нам пошлет она чудесной». Бедняжка Гретхен от таких речей Поморщилась, надула молча губы: Дареному коню не смотрят, дескать, в зубы, И чем же, мол, уж так безбожен был, Кто мне сережки подарил? Мать между тем попа призвать успела; Тот сразу видит, в чем тут дело. «Поступку вашему я рад, – Им говорит он с постной рожей, – Кто воздержался – тот богат». Желудок, мол, хорош у Церкви Божьей; Немало стран уж слопала она И несвареньем все же не больна. Одна лишь Церковь может, без сомненья, Переварить неправые именья. Фауст Да, все берет она сегодня, как вчера! Король и жид на то такие ж мастера. Мефистофель Потом браслеты, кольца, брошки Загреб он, как грибы в лукошке, Прибрал – спасибо не сказал, Как будто горсть орехов взял, И посулил за то награды В раю, а те стоят – и рады! Фауст Мефистофель Мучится, жалеет: Подарок спать ей не дает – И день и ночь c ума нейдет, А с ним – кто так дарить умеет. Фауст Бедняжка! Как ее мне жаль! Другой достать для ней нельзя ль? Да не такие безделушки. Мефистофель Для вас, конечно, всё игрушки! Фауст Я так хочу, – хоть разорвись! Да ты к соседке подберись: Будь бес как бес, не размазня! Чтоб был подарок у меня! Мефистофель Так точно, сударь: рад служить на славу! Фауст уходит. Влюбившийся дурак на глупости горазд: И солнце, и луну, и звезды он отдаст На фейерверк, – красотке на забаву! вернутьсяФула – сказочная страна на Крайнем Севере. |
