Мы созданы друг для друга.

Зверь и дикарка.

— Почему… плачешь? — хрипло, и рвано спросил он, и я вновь всхлипнула, с дурной улыбкой на устах. — Не плачь, волчица… Я скоро встану…

— Я знаю, — погладила темные волосы, чувствуя, как дрожат руки от радости. — Я знаю. Я люблю тебя, Аксар Хидай. Больше всего на свете.

Мужчина устало закрыл глаза, украшенные черными, как смоль, ресницами, и обескровленные губы дрогнули в улыбке.

— Над чем смеешься?

— Ты сказала, что любишь, — прошептал он. — И мне захотелось, — он шумно сглотнул и продолжил: — привязать тебя к кровати, и больше никогда не выпускать.

— Я сама вас свяжу, господин Хидай, — пообещала я, целуя желанные губы. — Нам пора домой, согласен?

— Думаю, у нас еще много дел, — он тяжело вздохнул, и перевернулся на спину, попытавшись встать, но я уложила его обратно, уверенно упираясь в широкие плечи ладонями.

— У тебя нет других дел, кроме как прийти в норму. Мне нужен мой будущий муж, чтобы я смогла объяснить гвардейцам где их лорд.

— Вот черт! Хьюго его убил? Демон!

— Нет, Хьюго не причем. Он ушел с моей мамой, — черные глаза распахнулись и посмотрели на меня с сомнением, но я только кивнула, подтверждая свои слова.

— Хорошо, расскажешь мне обо всем, как только я доберусь до постели. Рааааайт!

— Не кричи, Хидай. Здесь я, — блондин выглядел задумчивым, но не подав вида, помог Аксару подняться с земли. — Куда его?

— Так отличный же дом, — ответила я, глядя на охотничьи угодья Его Светлости. — Придется задержаться.

Дел действительно оказалось много, даже больше, чем я представляла.

Затащив Аксара в дом, с помощью Райта, я промыла рану и уложила его отдохнуть, возвращаясь к солдатам, потихоньку приходившим в себя. Под опекой того же Райта, я стояла и смотрела на то, как они поднимаются сами и поднимают оружие, пытаясь понять где Аксар, и что будет дальше с ними самими. Выглядели они так, будто сон их был слишком крепок для обморока, и удивленные такими ощущениями, оно косо поглядывали друг на друга.

Мама поколдовала, однозначно.

— Госпожа, — усатый мужчина помято качнул головой, из последних сил придерживаясь этикета. — Мужчина, что был здесь, где он?

— О ком вы? — стараясь выглядеть удивленной, спросила я. — Когда мы приехали, здесь никого кроме вас не было.

Усатый поверил мне, и устало огляделся, возвращая взгляд с строгому лицу Хьюго:

— Господин Райт, рад видеть вас в добром здравии.

— Взаимно, Говард. Меня прислал Его Светлость, чтобы отменить ранее отданный приказ. Он велел передать, что преследование в отношении Аксара Хидая можно считать прекращенными. Все обвинения с него сняты.

— Храни его бог, — выдохнул капитан, и счастливо улыбнулся. — Второй такой схватки я бы не выдержал.

— Возвращайтесь в резиденцию, — скомандовал Хьюго.

— Как прикажете.

Провожая взглядом удаляющихся гвардейцев, мы с Райтом переглянулись, и промолчали, смотря вслед удаляющимся кобылицам, увозивших своих всадников.

— Что будет, когда пропажу Его Светлости обнаружат?

— Плохо, — выдохнул мужчина. — Пока мне сложно предположить последствия, но в версию с твоей матерью нам поверили бы еще меньше, увы.

— Да, я понимаю.

— Вам нужно бежать. Другого выхода я не вижу.

— Куда?

— В Киседей, — со смехом предложил Райт. — Думаю, там Аксар точно сможет вернуться на службу, и сделать так, чтобы вы ни в чем не нуждались.

— Кар! Кар!

Господин Ворон выпорхнул из ниоткуда, и спикировав словно охотничий сокол, приземлился на землю, забегав кругами. К его мощной когтистой лапе был привязан свиток с восковой печатью, и вновь переглянувшись с Хьюго, я склонилась, помогая птице избавиться от ноши.

— Что там?

— Без понятия, — задумчиво ответила я, ломая печать и разворачивая сверток.

«Именем Его Светлости, лорда Тарваса, приказываю не искать меня. Я ушел на покой и вернулся к первоисточнику моего счастья. Управление землями передаю в руки императора, и соглашусь с любым выбором наместника, который он предложит.

Госпоже Улве Хант, повелеваю выдать содержание в размере двух третий моих финансов, передать ей весь доход от двух кожевенных мастерских, трех таверн, расположенных вблизи Ковира и одной оружейной мастерской. Со своим наследством она имеет право делать все, что считает нужным.

Аксара Хидай освобождаю от обязанностей договора, с этой минуты и до конца его жизни, он освобожден от всех условий, и является свободным человеком, со свободным выбором и волей.

Благословение на брак Хидай и Хант даю. Желаю им счастья и процветания, детей и здоровья…»

Дальше было еще много чего, но не разбираясь в делах Его Светлости, я мало поняла, о чем идет речь, решив, что лучше передать этот документ знающим людям, которые выполнят поручения лорда.

В конце стояла размашистая роспись, в которой угадывались буквы «С» и «Т», и оттиск тяжелой печати.

— Похоже, это завещание.

Хьюго, заглянув через мое плечо, бегло пробежался взглядом по маленьким квадратным буквам, и усмехнулся.

— Вопрос отпал сам собой. Ты свободна Улва, и Аксар тоже. Его Светлость все продумал.

— Спасибо, господин Ворон, — я присела, погладив пернатого по черному крылу. — За все спасибо. И родителям моим передайте благодарность.

— Кар! — крикнул он, и оторвавшись от земли, улетел, скрываясь в тучных облаках над головой.

— Все будет хорошо, Хьюго.

— Я верю в это не меньше, чем вы, госпожа Хант. Только бы…

— Что?

— Нет, ничего, — улыбнулся он, глядя в пустоту на горизонте. — Пойдем в дом, Улва. Ночь уже близко, холодает. Аксар не простит меня, если я застужу его сокровище.

От того, что Хьюго считал меня сокровищем Аксара, в душе потеплело, и я легкой походкой вернулась в дом, проверяя, как любимый себя чувствует.

Цвет его лица стал ровнее, куда более здоровый, чем раньше, и он устало открыл глаза, впиваясь в меня черными омутами.

— Привет.

Вместо ответа, мужчина сжал мои пальцы в своей широкой ладони, стоило мне присесть рядом с ним.

— А теперь расскажи мне все, волчица. Я должен знать, благодаря чему ты так светишься, от того, что я едва не умер.

— Глупец, — прошептала я, склоняясь и прижимаясь губами к прохладному лбу. — Я не от этого свечусь, а оттого, что ты меня любишь, и теперь все обязательно будет хорошо.

— Ты такая уверенная, душа моя.

— Из волчонка, наконец-то, выросла волчица, — парировала я, устраиваясь поудобнее.

Ночь уже побеждала заходящее солнце, и обещала быть теплой. Хьюго растопил камин и приготовил нам легкий суп, которым я покормила Аксара, внимательно слушающего мой рассказ.

— Именем императора, объявляю вас мужем и женой, — торжественно произнес священник, и закрыл святую книгу, с теплой, отеческой улыбкой глядя на нас.

Только вот я этого не видела.

Мой взгляд был прикован к Аксару, стоящему напротив, и держащего мои ладони, трепетно и нежностью, гладящего колечко на моем безымянном пальце.

Муж. Теперь он мой муж.

— Можете поцеловать невесту, — подталкивая к действиям, добавил священнослужитель, и не выжидая больше секунд, любимый притянул меня к себе, и прижал к своим горячим губам, заставляя от удовольствия закрыть глаза.

— Ура! — кричали немногочисленные гости. — Ура!

— Люблю тебя, — прошептал он, оторвавшись, и по моей улыбке прочитал ответ на свои слова.

Разъединившись, мы принимали поздравления от близких людей, которых оказалось совсем немного.

Конечно же, я пригласила Фиону, которая сейчас утирала счастливые слезы и целовала мои щеки, искренне радуясь за приемную дочь. Верен так же присутствовал, и хоть мы предлагали ему взять выходной и побыть обычным гостем, он упрямо отказался, контролируя слуг и небольшой банкет, как велит кодекс домоправителей. Хьюго сегодня выглядел великолепно, но грустное выражение лица прилипло к нему, и на протяжении всего праздника, он с улыбкой, пряча тоску, поздравлял нас, все больше стараясь молчать, чем привычно болтать без умолку, и бросать свои смешливые остроты. Лили была, как и всегда великолепна. В розовом шелковом платье, она выглядела, как нежный цветок, поражая своей красотой. Я желала ей счастья, и верила, что судьба подарит ей половинку души, такую же, которую я видела в глазах Аксара.