Лучше и не скажешь.

Единственное, что грело его, что толкнуло на то, чтобы исправить свою ошибку, так это ее желание найти его. Слава Аксара тогда, у камина, словно стряхнули пыль и пепел с израненного зверя, пробуждая, возвращая в мир, где есть она.

Его Лив.

— Ты обязан с ней поговорить.

— Ты права, Улва. Только…

— Только «что»?

— Что изменилось? Я все тот же вояка, она все та же аристократка, а ее папенька уже не просто командующий, а генерал на покое.

— Хьюго, — девушка перед ним обернулась, выглядывая через плечо темными омутами глаз. — Ты сейчас вновь заставляешь оскорбить ни в чем неповинного ослика, сравнивая с тобой. — Мужчина только кисло усмехнулся. — Все изменилось. Совершенно. И если тогда вы оба были слишком молоды, то сейчас уже сами в состоянии решить, что вам поистине нужно.

— Ты учишь меня тому, что сама не познала?

— Я познала, — твердо заявила она. — Мне нужен Аксар. И не важно, что как выяснилось, я дочь Его Светлости, а мой отец оказался не моим отцом, а мать… Да не важно все это! Мне нужен Аксар, Хьюго. И все остальное прекращает быть важным.

Задумавшись над словами девушки, Райт понял, что они приближаются охотничьим угодьям лорда, и до конца пути осталось совсем немного.

Как раз, чтобы в очередной раз признать свою неправоту и пообещать, что леди де Сент все узнает.

Тихо рыча, Аксар оглядывался по сторонам, рассматривая спешившихся воинов, выставивших перед собой оружие, направленное на него.

Та самая злость, что топила его с утра, наконец-то, могла найти выход, щекоча внутренности животным азартом. Вдыхая аромат страха, как дикое животное, он всеми рецепторами чувствовал, как вибрирует воздух, как кружит голову ужас, опьяняя и дурманя своей чистотой.

Это было даже лучше, вкуснее, чем в прямом бою. Там солдаты даже не всегда успевали понять, отчего умирают. А сейчас же, все было иначе.

Они видели. Они знали. Они с ног до головы провоняли паникой.

Это будоражило, заводило передернуть мышцами, пробуждая их, и броситься на выставленные мечи, выбивая их из рук, и сворачивая хрупкие шеи.

Да, быстро, но эффективно. Аксар не забывал о том, что все еще не знает где Улва, и тревога, так или иначе, скрежетала в грудине, выворачивая кости сквозь мясо.

Это западня. Уловка Его Светлости.

И хоть мужчина и не понимал, что подвигло лорда на такой опрометчивый поступок, но сдаваться не собирался. Если будет нужно, он распотрошит это жалкое ополчение, развесив вонючую требуху на столбах, но сдаваться и преклонять колени не было в его планах.

Убить. Уйти. Найти волчицу.

Страх за нее, кажется, только придавал сил, заставляя рефлексы работать четче, слаженнее, появилась цель.

Дааа… Вот чего не хватало Аксару в жизни. Цели!

Он проживал свои дни, прячась за маской мизантропа, нелюдимого и озлобленного. Запирал себя, боясь сорваться, скрывался от общества, чувствуя себя лишним в любой компании. Но Улва все изменила.

Она будто бы была создана, чтобы доказать ему — он не такой. Дело не в нем, а в людях, что его окружали. Ну конечно! Тот же Хьюго легко переносил его выпады и агрессию, Верен, уже столько лет живущий с ним под одной крышей был мягок и понятлив, не злясь на своего хозяина. А Улва… Она совсем переиграла его привычные представления о мире! Она полюбила! Его! Черного Зверя, который верил, что не найдет в себе ответа на эти чувства!

Черт… Он и вправду ее полюбил. Прикипел, припекся обожжённым мясом к нежному телу, не желая отлипать. Не просто испытывал к девушке привязанность, а уже не смыслил жизни без ее участия.

Усмехнулся, вспоминая, как рванул с места, решив, что она в опасности.

Очевидно. Его чувства слишком очевидны. Интересно, а она поняла?..

— Аксар Хидай, именем Его Светлости, вы проговариваетесь к заключению. При сопротивлении будете казнены.

— Основания? — прорычал хрипло, вновь поддаваясь волне злой вибрации.

— Приказ Его…

— Основания!?

— Нам велено арестовать вас, господин Хидай, — мужчина, державший в подрагивающих руках меч, нервно дернул усами. Светлые глаза сверкнули переживанием и виной, но обязательства превыше сочувствия. — Не сопротивляйтесь.

— Даже не собирался, — расслабленно выдохнул Аксар, и сложил тяжелые руки на грудь. — Вы серьезно считаете, что я должен вас послушать?

— Таков приказ.

— Я не подчиняюсь приказам, — повышая глубину голоса, рычал Аксар. — Не принадлежу Его Светлости. Уходите. Пока есть ноги.

— Угрожаете, — прошипел молодой солдафон, делая опрометчивый шаг вперед, но светлоглазый остановил его движением руки, приказывая оставаться на месте.

— Предупреждаю.

— Господин Хидай, — продолжил мужчина, стараясь выглядеть собранным. — Мы понимаем ваше недовольство, но у нас приказ.

— Какое мне до этого дело? — несдержанно бросил Аксар. — Я предупредил вас: хотите жить — уходите.

— Мы не можем, — с мольбой ответил опытный воин, и смиренно опустил глаза, признавая силу противника.

Он был слишком мудрым, чтобы не понимать, что с ними сделает Черный Зверь, не согласный с приказом. И… принимал это.

— У нас семьи, — тихо добавил он, и окончательно опустил взгляд, выводя молодого щенка из себя:

— Что ты перед ним кланяешься, капитан!? — перехватив меч другой рукой, красуясь и заигрывая, он взглянул на Аксара, решаясь подойти и напасть. — Что он один нам сделает!?

— Я услышал тебя, — игнорируя задиру, желающего сдохнуть как можно быстрее, ответил Хидай капитану гвардейцев. — Убивать не буду. Может только этого выскочку.

— Он молодой и глупый. Не суди его строго.

— Не буду, просто проучу, — бросил Хидай, оглядываясь, и замечая напряженные взгляды остальных.

Все они понимали, что этой бой не равный, и не в их пользу, и мысленно благодарили своего капитана за мужество признать свою слабость. Они готовы были драться с Черным Зверем, но заранее зная исход, выдохнули, услышав, что им сохранят жизнь.

Несколько переломов, вывихов, возможно отрубленных конечностей — ни что, в сравнении с возможностью вернуться к родным, зная, что дома облегченно выдохнут, услышав, как скрипнула входная дверь.

А значит, сегодня ничего не случилось. Все в порядке. Еще один день жизни.

Наверное, это толкает людей жить — знание, что их любят и ждут.

Дышать стало легче. Гнев отступил, оставляя место голому расчету, и уголки мужских губ дернулись в скрытой улыбке.

Просто вернуться к ней.

Кровь в венах закипела, заискрилась, черными пузырями взрываясь под кожей. Счастье. Это оно. Определенное, понятное, бескомпромиссное. Оно топило под собой, поднимая к эйфории, яркой, испепеляющей.

— Ну давай, ты будешь первым, — бросил он молодому мужчине, что не растерявшись, с воинственным кличем поспешил к Аксару.

Занесенный палаш не пугал, и увернувшись, Хидай схватил его за лезвие, силой выкручивая из чужих пальцев.

Дзынь!

И оружие откатывается в сторону, поднимая за собой облако пыли, и безоружный соперник на глазах теряет весь запал. Но секунда, и огонь ярости вспыхивает в солдате, и с бешенным ревом он бросается на Аксара, стараясь сбить его с ног.

Шаг в сторону, и набравший скорость глупец едва не пролетает мимо, попавшись на обычную подножку, и позорно падая лицом в землю.

— Кто следующий? — холодно произнес Аксар и вопросительно заглянул в толпу.

Жеребец Хьюго нес нас громко топая подкованными копытами о пыльную дорогу, и уже скоро вдалеке показался крепкий дом из древесного сруба, спрятанный у раскатистых сосен, что пушистыми макушками тянулись к закатному небу.

Чем ближе мы подбирались, тем отчётливее был слышен звон оружия, болезненные вскрики, и рык, от которого у меня задрожали руки.

— Хьюго! Он там! Мы должны помочь!

Не разделяя моей обеспокоенности, Райт только хмыкнул и притормозил коня, позволяя уставшему зверю идти медленно, и перевести дух.