— Кир, тут три упыря в парке к девчонке приставали. Двоих я оформил, надо третьего найти.

— Не вопрос, — слышу в трубку. — Этих забрать?

— Да, — и адрес диктую.

Пока подмогу ждем, вещи Яси в рюкзак закидываю и ей в машину приношу.

— Мы можем отсюда уехать? — жалобно спрашивает она.

— У тебя, где-то болит? Они били тебя? Трогали? — вопросы вроде со спокойной рожей задаю, а в душе только одна мысль: убью ублюдков!

— Нет. Толкали только. А потом у меня…

Она не договаривает, хлюпает носом и отворачивается. Ясно все. Не хотела, чтобы знали. Вот, значит, какой справкой она у носа тренера трясла. Что же он за гондон? А если бы ей в воде плохо стало? Она же, твою мать, и утонуть могла. Чувствую, что разгоняю себя и громко выдыхаю. Нельзя гневу поддаваться. Нельзя! Если здраво рассуждать, то даже если бы и случился у нее этот приступ, утонуть я ей бы все равно не дал. И Роднин это знает. Поэтому этот маньяк нас вместе в пару и поставил. Надежней меня только швейцарский банк.

Ладно. Выдыхаем.

Минут через десять к нам подъезжают две машины. В одной Кир, в другой охрана клуба. Они поднимают контуженных и грузят в багажник.

— Не волнуйся, Глебыч. Парни популярно объяснят этим двум джентльменам, как нужно вести себя с девушками, — скрипит зубами Водянов и через стекло на Ясю смотрит.

— Прыщавый, первым быть хотел, — все, что выдаю абсолютно лишенным красок тоном.

Мужики меня без слов понимают, кивают и отчаливают. Наконец сажусь в машину и вроде первый раз вздыхаю полной грудью.

— Куда их увезли? Что с ними будет? — испуганно спрашивает девчонка.

— А это имеет значение? — выдаю чуть громче, чем планировал.

— Они же люди и…

— Они не люди, Ясинья! — перебиваю ее жестко. — Это мрази, которые не заслуживают коптить эту землю.

— Это не нам решать, — продолжает гнуть какую-то богобоязненную херь. Еще заповеди бы вспомнила.

— А кому?

Она заминается на мгновение, но потом уперто гнет свое:

— Закон. Бог, в конце концов.

— Бог? — даже ржу в голос.

Потом смотрю в ее наивно распахнутые глаза и удивляюсь. Как она до девятнадцати лет такая наивная осталась?

— Ну а если бы я не приехал? Если бы не помог. Ты понимаешь, что они хотели сделать с тобой?

Она замолкает. Хлопает своими ресницами, а потом шумно и судорожно выдыхает.

— Понимаю, но…

— Никаких «но» быть не может. Тебя бы поимели средь бела дня, пока ты задыхалась бы на этом газоне.

Жестко? Возможно! Но, на мой взгляд, необходимо. Потому что в этом мерзком, прогнившем мире нельзя быть такой чистой и наивной. Особенно, когда почти сама же и попалась.

— В прошлом году вот такие же отморозки изнасиловали девчонку с моего потока. Их было двое, и их поймали. Но у одного батя оказался депутатом, и его адвокат доказал, что мальчики во время акта насилия были в состоянии аффекта, а девчонка их сама спровоцировала. И знаешь что? — саркастически высекаю я.

Яся вся сжимается и только отрицательно мотает головой.

— Их отпустили. А девчонка вышла в окно на семнадцатом этаже. И где был твой закон? Ну или Бог?

— Мне жаль, — дрожащим голосом шепчет она.

— Мне тоже, — шумно выдыхаю и словно броней обрастаю, засовывая все переживания далеко внутрь себя. — Хорошая была девчонка. Мы впятером все вместе росли. Ей надоело, что мы вечно ее опекаем, и в тот вечер ушла тусить в другую компанию.

— И что с ними стало? С насильниками?

Завожу мотор и тихонько трогаюсь, стараясь не делать резких движений. Слежу за дорогой, но чувствую, как Яся внимательно за мной наблюдает, терпеливо дожидаясь ответа.

— Бог их твой наказал, Яся, — выдыхаю задумчиво. — Они, стритрейсеры. Забились на тачку Левина, что выиграют и… И проиграли. Не справились с управлением и въехали в бетонную стену. Один наглухо. Второй до конца своих дней будет есть и ссать через трубочку, вспоминая, как круто когда-то куролесил. Хотя нет… вряд ли он что-то вспоминает. Потому как тем, чем надо вспоминать, там, на бетонной плите осталось.

— И как Левин после этого живет? — слышу вполне ожидаемый вопрос.

Пожимаю плечами и честно отвечаю:

— Нормально живет. Ведь за рулем его тачки был я.

Он разобьет мое сердце,

а я потом буду рыдать в подушку,

проклиная всех мужиков в мире.

©Ясинья Сладкова

Не знаю, как так получается, только Глеб, не спрашивая моего адреса, привозит меня прямо к крыльцу дома. Я не спрашиваю, откуда он знает, где я живу. Его ответов на сегодня мне хватает. Молча забираю свой рюкзак с заднего сиденья, отстегиваю ремень безопасности и открываю дверь. Глеб тоже молчит. Он даже головы больше ни разу в мою сторону не поворачивает. Сделал свое шокирующее признание и молчит, позволяя мне самой делать выводы.

И я сделала.

Открываю дверь, выбираюсь из машины и на прощание все же решаю сказать то, что в данную минуту лежит грузом на сердце:

— Спасибо, что оказался рядом, Глеб! Ты спас меня сегодня. Дважды.

Он лишь кивает головой, давая понять, что услышал, но тут я замечаю, как опадает его грудная клетка. Словно все это время он находился в сильнейшем напряжении и, наконец, смог выдохнуть. Захлопываю дверь и поворачиваю к дому, когда слышу через приоткрытое окно:

— Яся! — оборачиваюсь и с какой-то глупой и нерациональной радостью смотрю в его суровое лицо. — Утром я заеду за тобой. Одна ты больше ходить не будешь.

Послушно киваю головой и силюсь улыбнуться, когда он внимательно осматривает меня с ног до головы и нагло произносит:

— И купальник захвати. После пар будем учить тебя плавать.

С этими словами Юсупов мне подмигивает и срывается с места, в мгновение исчезнув за поворотом. Только сейчас осознаю, что он специально ехал тихо, потому что не хотел гонять со мной в машине. Из-за этого открытия улыбаюсь от уха до уха и шагаю к дому.

Дом встречает меня полной тишиной. Сегодня у Бруно какой-то корпоратив, и они с мамой вернуться не скоро. В общем-то, это и к лучшему. Не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии.

Принимаю душ, закидываю вещи в стирку и иду на кухню. Аппетита нет совсем, но я послушно впихиваю в себя приготовленное мамой картофельное пюре и салат из зеленых овощей. Горсть таблеток и в награду печенька из злаков. Как ни странно, но домашку делаю очень быстро, несмотря на разрывающийся мозг. Мне очень хочется отвлечься и не думать о том, что сегодня произошло и то, что я услышала от Глеба. Но мысли каким-то сумасшедшим потоком сменяют одна другую.

Наконец, не выдержав, хватаю телефон, чтобы позвонить Люсиль и поделиться с ней своими кошмарными приключениями. Пока пролистываю телефонную книгу, чтобы найти номер подруги, совершенно случайно натыкаюсь на новый контакт: «Глеб Юсупов». Когда он успел? Хотя… Видимо, пока собирал мои вещи на газоне и ждал, когда подъедут те странные типы. Ладно. Открываю мессенджер и несколько раз порываюсь написать ему сообщение. Только вот набираю и тут же стираю, так и не придумав, что же ему сказать.

Решительно закрываю его контакт и быстро набираю подругу.

— Хай, детка, как там суровая Россия? Ты уже видела медведей на улице?

Смеюсь, конечно, на этой бурный поток энергии. Люсиль верит во все эти стереотипы и на полном серьезе считает, что здесь все ходят в валенках и шапках ушанках, вечерами играя на балалайке и без тормозов хлещут водку, заедая солеными огурцами. Хотя, что касается последнего, то она недалека от истины.

— Ох, моя Люся! Медведя не встретила, но трех гопников довелось увидеть.

Рассказываю ей приключения сегодняшнего дня, но вместо сочувствия, которое я надеюсь услышать, подруга выдает мне ряд каких-то пищащих восторженных звуков, от которых у меня закладывает уши.

— Яся, так это же прекрасная новость. Тебе давно пора забить на свою учебу и с головой окунуться в головокружительный роман с этим красавчиком!