Черт знает за что, но стойкое чувство, что я ее заслужил.

Осторожно вниз по ее шее цепочкой из поцелуев опускаюсь. Яська позволяет. Подставляется. Сама не осознает, как бедрами двигает и по моему члену елозит. Ей приятно, и она к этому удовольствию тянется. Голову к ее груди опускаю и осторожно губами присасываюсь. Она стонет, но вроде не отталкивает, как внизу было. Смелее целую. Вершину в рот затягиваю. Грудь у Ясиньи небольшая, но какой-то охренительно красивой формы. Идеальная. Лучше не видел никогда. Раньше сиськи и сиськи. Приятное дополнение к вагине. Есть куда руки или член пристроить.

А к ней, как к святыне прикасаюсь! Трясет от восторга и удовольствия. Бесконечно бы их ласкал.

Яся стонет и руками мне в волосы вцепляется. Приятно ей. А у меня от напряжения и удовольствия уже почти каждая мышца дрожит. Пот по лбу стекает, словно я псина мокрая. Расшатало не по-детски.

Но, несмотря на все эти эмоции, я за ее дыханием слежу. Каждый вздох контролирую. У нее, когда дыхание срывается, я вместе с ней замираю.

В губы ее снова впиваюсь. Языком ее рот трахаю. Ну хоть так, раз по-другому не получается. Дрожит моя девочка, а я осторожно ее рукой за талию тонкую обхватываю и вместе с ней на спину переворачиваюсь. Она замирает на мгновение, словно не понимает, что ей делать с этим. А я ее по себе двигаю и аккуратно на член сажаю. Не вхожу, но руками ее за попу по нему двигаю, чтобы поняла, что я жду от нее. Пускай сама командует.

У нее между ног пожар. Там так хлюпает, что я только зубами скриплю. В комнате сексом пахнет. Мой зверюга внутри воет, заставляя сделать решающий толчок. Пока я сам с собой договариваюсь, Яся на члене моем вдруг двигаться начинает. Медленно, робко, но как надо. Вперед. Назад. За бедра ее охрененные берусь и тихонько подталкиваю, скорость нужную показываю. Девчонка смелеет. Поняла, видимо, что боятся нечего, и начала свой танец.

Зубы сжимаю. Руки напрягаю так, что грудак распирает. Выть охота. Скулить от невозможности почувствовать ее жар внутри. Чувствую, как девчонка ногти выпускает. Щеки краснеют, она свои глаза закатывает, губы греховные распахивает. Движения какие-то дерганые становятся, а потом и ноги дрожать. Твою мать, да она кончает. За бедра пальцами до боли хватаюсь и на себя дергаю. Раз. Два. Три.

Комнату крик прорезает. Яську трясет, словно она руку в электрощиток засунула. Только это не ток. Это член мой, наэлектризованный ее горячей плотью. От того, как ее на мне подкидывает, сам чувствую, как мои яйца скручивает, и я кончать начинаю. Меня так передергивает, что спермой все вокруг заливаю.

Яська глаза распахивает и очумело смотрит на дело тел наших. А меня таким кайфом накрывает, что я ее рукой загребаю и к груди своей прижимаю. Сперма между нашими телами растекается, а я внимания не обращаю. Громко выдыхаю и на полном серьезе выдаю:

— Вот вы и познакомились.

К ее губам прижимаюсь,

просто чтобы почувствовать, какая она живая.

©Глеб Юсупов

Мне снится сон. Жаркая плоть Яси нежно, как перчатка, обхватывает мой возбужденный член. Слышу стон девчонки. Нежное касание к моему лицу и громкий выдох. Ясинья возбуждена. Она дышит, словно стометровку пробежала. Слишком громко. И слишком шумно. Ее хриплое дыхание переходит на короткие рывки и прорывает мое сознание.

— Яся! — на кровати подрываюсь, а она на спине лежит и на меня своими большими глазами смотрит.

Слезы потоком стекают и в волосах теряются, а она хрипит уже, и сказать ничего не может. Слетаю с кровати прямо как есть, с голой задницей и пулей вниз бегу. Там все вещи после вчерашнего раскиданы. Начинаю за диваном ползать.

Сука, куда я вчера ее сумку закинул⁈ Матерюсь, как сапожник, когда об косяк пальцами на ноге прикладываюсь. Внимание не обращаю, пускай хоть отвалятся. Откровенно уже паникую и чуть ли не разнести все готов. Потом вижу ее куртку в прихожей, а под ней сумочка маленькая лежит. Хватаю и все прямо на пол из нее вытряхиваю. Ингалятор в кулак и обратно наверх.

Яська в потолок уже смотрит и не шевелится почти. Как сайгак подстреленный на кровать запрыгиваю, голову ее приподнимаю и впрыск делаю. Она глазами моргает, а я еще раз прыскаю. Ее грудь вдруг поднимается и из легких вздох со скрипом прорывается.

— Твою же мать! — стону в голосину и голову ее к себе прижимаю.

В волосы руками вцепляюсь и со страху чуть не вырываю к херам. Девчонка стонет от боли, а я ее еще крепче прижимаю.

— Задушишь, — хрипит она, а потом еще и улыбнуться пытается.

Шутница, твою мать!

— Почему не разбудила? — сиплю не хуже ее, так как от страха даже голос пропал.

— Я будила. Только ты бормотал: еще, сильнее и кончай, — снова шутит она и, наконец, краснеет.

По мне, так уж лучше пусть краснеет, чем синеет. К ее губам прижимаюсь, просто чтобы почувствовать, какая она живая.

— Что случилось? Почему приступ случился? — спрашиваю, а сам ее внагляк руками ощупываю. Мне все еще надо убедиться, что она рядам, а не отошла в мир иной.

— Сон… приснился… не помню. Я проснулась и растерялась сначала. Потом испугалась, что маму не предупредила. А когда дошло, что мама уехала… поздно уже стало, — шепчет она и даже хмыкает от этой глупости.

— Вот ты нормальная? Разве можно из-за такого умирать? — ворчу и руками ее грудь обнаженную оглаживаю.

Яся руку скидывает, а я по попе водить начинаю. Она и оттуда отпихивает, а я снова по груди наглаживаю.

— Яська, а давай знакомство твое с моим членом продолжать, а? Глядишь, ты привыкнешь и паниковать перестанешь, когда до дела дойдет.

Сверчок мой краснеет, но согласно головой кивает, а я ее на радостях зацеловывать начинаю.

— Глеб! — хохочет Яська, а я понимаю, что лучше звука никогда не слышал.

Ну, если только не считать тех звуков, которые она издавала, когда кончала вчера. Дважды. После первого нашего совместного оргазма я ее в душ утащил, чтобы отмыть, а там руки как-то сами потянулись. Податливая она. Отзывчивая. Все быстро произошло. Пока ее пальцами гладил, она мне член надрачивала. Знакомилась. А потом уставшие спать легли.

И вот чего придурку про ингалятор не вспомнить⁈ Так нет же. Расслабился! И вот итог!

— Мы на занятия опоздаем, — шепчет Яся и от меня отодвигается.

Мне это жуть как не нравится, но не напираю. Быстро собираемся, и я отвожу ее домой. Там, буквально через пятнадцать минут она выходит снова в своих безразмерных шмотках и садится в машину.

— И чё за прикид? — безрадостно топлю и рожей транслирую, что недоволен.

Ясинья улыбается, как мультик, и мило так, явно придуряясь, пищит:

— Ой, а вот и милашка Глеб подтянулся! Наверное, он просто голодный, — и щеки свои розовые в улыбке тянет.

— Ясь, — бубню уже не так сердито и на дорогу выезжаю.

— Глеб, это маскировка, — невозмутимо парирует она. — Вот вернуться мои потерянные килограммы обратно, и тогда я надену что-нибудь, что не потеряю по дороге.

— Это когда? — бровь дугой выгибаю и на нее смотрю.

— После дождичка в четверг, — снова пищи она, а потом на полном серьезе добавляет, — а вообще я есть хочу.

От такой новости даже по тормозам бью и тут же к ресторану сворачиваю. Первый раз от нее о еде услышал. Такое и отметить не грех.

Заходим в ресторан и занимаем столик. Нам приносят меню, и Яся начинает подробно его изучать. Она долго перелистывает страницу за страницей и тяжело вздыхает. Понимаю, что сейчас снова-здорова начнется, и спрашиваю официантку:

— У вас есть что-нибудь не аллергенное. Чтобы там не было красного, оранжевого, белка, соусов и орехов.

— Вода, — тут же острит явно невыспавшаяся официантка.

От ее слов у меня на языке столько эпитетов вольных вертится, еле сдерживаюсь, а Яська только весело фыркает.

— Я возьму капустные котлеты и салат со шпинатом, — а потом довольно выдыхает и еще накидывает, — чай и картофельный пирог.