Понятно, что минимум треть этих барышень, которые напяливают на занятия плаванием в университетском бассейне бикини шириной в три полоски, утонуть готовы от счастья запрыгнуть на этот самый член. Но я хочу всего одну, единственную. До сих пор не могу понять, чем эта девчонка так цепляет меня, но лишь при виде нее мое сердце совершает немыслимые кульбиты в груди, силясь пробить грудную клетку.

— Глеб, помоги барышне. Она стесняется, — фыркает с издевкой Роднин, когда Яся садится на бортик и нерешительно свешивает ноги в воду.

Непроизвольно сжимаю челюсть и подплываю к девчонке не отрываясь глядя в ее глаза. Она нервничает, и я никак не могу понять, по какой причине. То ли из-за меня? То ли потому, что минут пятнадцать трясла какой-то бумажкой перед лицом тренера, пытаясь отмазаться от занятий?

Подплываю к бортику вплотную и жду, когда она прыгнет в воду. Но девчонка так судорожно цепляется пальцами за края кафеля, что того и гляди оторвет его.

— Прыгай! — тихо командую, чтобы тренер не услышал, что мне эту малахольную еще и упрашивать приходится.

— Сверчкова, Юсупов, долго вас ждать? — снова зверствует тренер, попутно отправляя другие пары на разные участки бассейна.

— Я не умею плавать! — вдруг нервно выдыхает девчонка и совершенно ошалевшими глазами смотрит на меня в упор.

Нет, ну правда, что ли? Ей сколько? Пять? Что значит «не умею плавать»? С другой стороны, вот Глеб, твой шанс поквитаться и за «слона», и за каменный стояк, и за то, что вчера из головы эту пигалицу тощую выкинуть не смог.

Осторожно веду руками по ее бедрам и смыкаю на просто охрененной заднице. Сам едва ко дну не иду. Дымлюсь уже. Но рожу держу, словно мне все ни по чем.

Девчонка мои руки чувствует, деревенеет вся и замирает, как статуя. Меня вроде и бесит ее реакция, а вроде и оправдана она. Это я мину при плохой игре держу, мол: ничего особенного, а так… Какой-то левый пацан за задницу хватает. Правильно делает, что по роже мне хочет вмазать.

Ладно. Прорвемся.

— Прыгай, я поймаю, — снова команду выдаю, так как вижу, что Роднин уже нас недобрым взглядом прошивает. — Прыгай, говорю! Тренер смотрит.

Она вскидывает испуганный взгляд на Давыдыча, а тот словно специально перстом своим царским и рожей от злости перекошенной ей на воду тычет. Яся вся сжимается и тихонько опускает руки мне на плечи. Вперед поддаюсь и, обхватив ее совсем уже в наглую за попу, снимаю с бортика в воду. Она тут же нервно выдыхает и от испуга вцепляется мне в гриву. А потом и вовсе, как мартышка по пальме, заползает почти на голову. Да так быстро, что не успеваю среагировать и ухожу под воду.

Девчонка сразу паникует и начинает меня откровенно топить. Беспредел полный! Хватаю ее за руки, всплываю на поверхность и слегка встряхиваю, чтобы в себя пришла. Она вроде моргать осознанно начинает и, стуча зубами от страха, шепчет мне почти в губы:

— Прости…

Замираю на минуту и забываю как дышать. Сердце с ума сходить начинает от ее близости. Непроизвольно взгляд на ее губы пухлые, влажные, дрожащие перевожу и понимаю, что на вкус хочу их попробовать. Член снова дергается в плавках, а я сжимаю зубы и сам ее ноги вокруг своей талии оборачиваю, а руки вокруг шеи.

— Сейчас встанем на точке, скажу, когда и ты задержишь дыхание. Я опущу тебя в воду и тут же подниму. Тренер поставит тебе зачет, и ты спокойно пойдешь в раздевалку и поплачешь.

Специально жестко высекаю, потому что размотало ее уже не по-детски. Если прямо здесь реветь начнет, то точняк воды нахлебается. А так хоть есть возможность с макушкой ее в воду опустить.

Роднин, словно издеваясь, назначает нам точку на глубине пяти метров. Пока плывем, Яся всю дорогу зубами стучит.

Ну как плывем…

Она в меня вцепилась так, что клещами не оторвать. Едет на мне, как на круизном лайнере, и за шею слегка душит. Мне и заржать хочется, и в воду ее скинуть, чтобы сразу плавать научилась.

Встаем на точке. Внизу пять метров бездны. Яся на мне сидит и даже помочь никак не хочет. Словно я подрядился ее по этому бассейну таскать. Мельком по сторонам взглядом вожу и вижу, как мои парни девчонок нырять учат. Кир придурок, за волосы одну макает, а сам театр показывает: будто она там ему отсасывает, а он кайфует. Роднин только головой мотает и секундомером щелкает.

— Глеб, готовы? — кричит он нам.

А я хрен знает, готовы мы или нет. Понимаю, что театр вряд ли как у Водяного получится. Я как девчонку приволок сюда, так, по ходу, и нырять с ней, и волочь ее обратно буду. Не то чтобы я жалуюсь. Возможно, я даже был бы рад, если бы не одно «но». Яся за меня держится не потому, что хочет, а потому, что ей до усёру страшно.

— Готовы, — топлю уверенно и на девчонку смотрю.

— К чему готовы? Я не готова! — вдруг она снова начинает психовать.

Да твою же мать!

— Воздух набирай! — бескомпромиссно выдаю.

— Нет, — мотает она головой, но щеки надувает.

Незаметно Давыдычу знак показываю, чтобы счетчик свой включал, а сам ей нос пальцами зажимаю, впиваюсь в ее губы своими и утаскиваю на дно.

Мне даже обидно за этот украденный поцелуй становится.

Кто ему права давал?

©Ясинья Сверчкова

— Воздух набирай! — командует он, а я от раздирающего мозг страха уже почти не соображаю ничего.

Понимаю, что повисла на нем так, как будто имею права, но и руки хоть на мгновение разжать боюсь. А после его команды еще сильнее в его шею вцепляюсь и ногами крепче обхватываю. Говорю «нет», а сама, будто по инерции, выполняю его приказ и заглатываю полные щеки воздуха.

А дальше происходит все так быстро, что я даже не успеваю ничего понять. Исполин зажимает мне пальцами нос и вдруг прижимается своими губами к моим. Он словно перекрывает мне пути к отступлению, закрывая рот и нос, и утягивает под воду.

Первые секунды — шок. Просто ощущаю его жесткие губы на своих и чувствую, как кожу покрывает тысяча мелких мурашек. Сердце в груди делает тяжелый «бух» и тут же начинает разгонят кровь по венам. От этого контакта, сама не понимаю как, но я распахиваю глаза. Прямо под водой! И натыкаюсь на внимательный взгляд Юсупова.

Тут же дергаюсь в его руках и на автомате выпускаю воздух, чтобы закричать. А он, словно предвидя это, крепко прижимает меня к груди, практически впечатывая в свое каменное тело, и вдувает потерянный воздух из своего рта в мой. Зависаю на мгновение, а он отталкивается ногами от дна и начинает мощно выталкивать нас на поверхность.

Только в этот момент до меня доходит, что мы только что на глубине пяти метров были. Уже мысленно готовлюсь умереть, захлебнувшись водой, когда Глеб делает мощный рывок телом и вытаскивает нас на поверхность. Заглатываю в горящие легкие кислород и открываю глаза.

— Сверчкова, зачет! — слышу радостный вопль тренера, а потом еще более веселое, — вот учитесь, дамы, как нужно задерживать дыхание. В первый раз и сразу же на рекорд пошла.

— Ага, с Князем и я бы на рекорд пошла, — рядом раздаются недовольные голоса других студенток.

А я, проморгавшись, осторожно смотрю в абсолютно невозмутимое лицо Юсупова. У меня сердце бьется, словно пойманная птица, а ему хоть бы что. Хотя чему я удивляюсь? Это же не у него только что первый в жизни поцелуй случился, да еще на глубине пяти метров. Мне даже обидно за этот украденный поцелуй становится. Кто ему права давал?

Снимаю ноги с его талии, чтобы максимально, насколько возможно, отодвинуться. Нечего на нем сидеть! Только вот пока ноги спускаю, случайно коленом задеваю его пах, а там… Глаза на него потрясенные таращу, а у Глеба даже лицо заостряется от злости, когда я понимаю, что он вовсе не спокоен. Он возбужден! От меня, что ли? Или от этого недопоцелуя⁈

Губами судорожно воздух захватываю и, совершенно не соображая, что делаю, одергиваю от него, словно обожглась руки. Секунда недоумения на его лице, и я снова ухожу под воду. «Вот теперь точно утону. От стыда», — мелькает мысль, когда меня снова вылавливают и тянут на поверхность.