Третью Юсупов из моих рук вынимает, но я, в принципе, рада. В глазах уже двоится и после третьей боюсь, что буду на полу пузыри пускать. Потом Макар Царев хватает меня за руку и тащит танцевать. Честно говорю, что не умею, но он подсказывает, как двигаться, и в итоге мы с ним даже отжигаем.

А потом чувствую, как по моим бедрам ползут чужие руки. Так обычно трогает меня только Юсупов, когда с бортика снимает. И каждый раз при этом внутри я умираю от счастья. А здесь чужие лапы, которые хватают меня так, как им не позволено. Упираюсь придурку в грудь руками и начинаю отталкивать. А он, явно пьяный, рычит какое-то ругательство мне в лицо и хватает за волосы.

Понять ничего не успеваю, как к нам подлетает Глеб и начинает избивать это парня. Юсупова пытаются оттащить от уже окровавленной жертвы, только он с совершенно безумным выражением гнева на лице продолжает на него напирать. Даже подумать не успеваю, шагаю к нему и обнимаю за талию. Он замирает, а я ощущаю, как проходит дрожь по его позвоночнику и утыкаюсь носом в спину. Два тяжелых вздоха и он оборачивается ко мне.

— Вот тебе мое желание, — хрипло произносит он, почти касаясь моих губ своими. — Хочу, чтобы эту ночь ты провела со мной!

Сердце какой-то невероятный кульбит в груди совершает, но затуманенный водкой мозг вопит, чтобы я соглашалась. «Это твой шанс, Яся. Действуй»! — вопит мое сознание, и словно со стороны я слышу свой голос:

— Принято!

После моих слов Глеб хватает меня за руку и сразу выводит из клуба. Усаживает в машину и, вдавив педаль газа в пол, на бешеной скорости мчится к себе домой. Складывается впечатление, что он так торопится, потому что боится, что я передумаю. А я впервые в жизни понимаю, что чтобы не произошло сегодня между нами, я хочу это почувствовать. Ощутить, как это быть рядом с Глебом Юсуповым. Быть его. Хотя бы на одну ночь.

В квартиру мы тоже поднимаемся быстро. За все это время он даже не пытается меня поцеловать. Просто держит за руку и ведет. Хмель к этому времени рассеивается, и мне становится страшно. Он ведь еще не знает, что я ни с кем не была. Как отреагирует? Надо ли сказать об этом или будь что будет? Хотелось за голову схватиться и закричать от нарастающей паники. Только вот, несмотря на нерациональный страх, обратно желания повернуть не возникает. Просто мне хочется, чтобы это прошло как-то особенно, что ли.

Когда заходим в квартиру, Глеб не включает свет. Он небрежно бросает ключи на полку и отпускает мою руку. Замираю, а у самой сердце где-то в районе горла бьется и ноги дрожат. Что делать со всем этим не знаю, но очень рассчитываю на то, что стоящий рядом парень, которому я доверилась, сделает все сам.

— Ты нервничаешь? — раздается совсем рядом, и я чувствую, как Глеб подходит ко мне.

От его вздоха мои волосы слегка колышутся, и я делаю шаг назад, упираясь спиной во входную дверь. Глеб повторяет мое движение и тоже шагает снова, вставая вплотную, но все еще не касаясь.

Слегка поднимаю голову, чтобы попытаться заглянуть ему в глаза, но в темноте вижу только отблески в его глазах и очертание сосредоточенно сжатой челюсти.

— Да, — честно отвечаю, только голос предательски дрожит.

Да и что тут ответить? Нет, что ты. Я же шальная императрица, которая делает все впервые в своей жизни!

— Почему? — слышу новый вопрос и с шумом выдыхаю.

— А-а-а-а-м-м-м, — неопределенно мычу и понимаю, что водка все же не выветрилась из организма. В голове такая каша, что забываю все слова.

Но Глебу, видимо, надоедает этот допрос, и он приступает к действиям. Чувствую, как его рука медленно скользит по моей щеке и прихватывает за затылок. Громко сглатываю вдруг образовавшуюся сухость во рту и молча поднимаю к нему лицо.

Глеб почему-то все еще медлит и не целует меня. А у меня уже в ушах свист стоит от бешено пульсирующей в мозгах крови. Дыхание обрывается. Жду свой первый настоящий поцелуй с бешено бьющимся по ребрам сердцем.

— У тебя охренительные губы. Их все время хочется целовать, — снова произносит Юсупов, но почему-то все еще не целует.

Так целуй! Что же ты медлишь? Уже сама готова на него наброситься. А он, словно чувствуя мое нетерпение, прижимается ко мне всем телом, позволяя почувствовать свою внушительную эрекцию.

— Но тебе, наверное, уже об этом говорили сотни раз? — глухо произносит он, почти касаясь моих губ своими губами.

Если бы он не прижимал меня к двери, я бы уже растеклась мокрой лужицей прямо здесь, на коврике. В голове от бури эмоций уже революция происходит. Дышу через раз. Но, уловив смысл его послания, отрицательно мотаю головой в разные стороны и выдыхаю:

— Никто.

Глеб как-то странно хмыкает, но потом все же хрипло произносит:

— Ну и придурки.

Придурки? Это много, что ли? Мне на мгновение смешно становится, и я с улыбкой отвечаю:

— Был только один.

— Туль? — удивленно спрашивает с какими-то резкими интонациями в голосе Глеб и ведет руками по моим бедрам.

— Тиль, — невнятно отвечаю, вздрагивая от каждого его прикосновения. — Но нет. Это не он.

Юсупов отодвигается, и я вижу в сумраке комнаты его удивленный взгляд. Он явно поражен и ждет объяснений. Даже руки его замирают, так и не достигнув заветной точки. Моей задницы.

Он не шевелится, явно ожидая ответа. А в моей голове навязчиво зреет мысль: что вот он, шанс во всем признаться. И словно в омут с головой, я делаю первый шаг:

— Меня целовал только один парень. Дважды, — голос предательски обрывается, но я упрямо продолжаю говорит, — впервые это произошло на глубине пяти метров и, как ты понимаешь, там было не до комплиментов.

Ртом воздух захватываю, когда руки Глеба сжимаются на моей талии, а носом он упирается в мою шею.

— А второй был… наверное поощрительный… и… — голос слабеет уже потому, что Глеб целует меня сначала в шею, а потом ведет носом к моим губам. — Тоже не сказал…

Почти в губы ему выдыхаю, когда он бормочет что-то типа: «ну я и дебил» и, наконец, прижимается к моим губам.

Медленно. Осторожно. Легкое касание, а меня уже трясет, словно я на провод высоковольтный наступила. Он слегка оттягивает мою нижнюю губу зубами, а потом отпускает. Влажная плоть возвращается на место с характерным хлопком, а на меня этот звук производит эффект разорвавшейся бомбы. Словно детонатор срабатывает. Руки поднимаю и веду по груди исполина. Он вздрагивает, а я смыкаю кисти на его шее и тихонько тяну к себе.

Клянусь, что вижу искры, летящие между нами, когда он, наконец, накрывает мои губы своими. Из горла стон вырывается. Он такой громкий, что от испуга я вздрагиваю. Глеб обхватывает меня руками, словно в кокон заворачивает, и напирать начинает. С шумом выпуская воздух через ноздри, он толкает язык мне в рот и подхватывает ладонями под попу.

Первый контакт запредельный. Я, конечно, подозревала, что поцелуи — это приятно, но чтобы в космос улететь с первым касанием можно, не представляла. Полное ощущение, что под ногами пол дыбом поднимается. Цепляюсь пальцами за его шею. Ногтями впиваюсь в кожу и робко касаюсь своим языком его. Глеб издает какой-то утробный рык и об дверь меня слегка прикладывает, вжимая свое тело в мое.

Он резко отрывает меня от пола, подхватывает и идет в гостиную. Все происходит так быстро, что в какой-то момент ощущаю, как уже лежу на прохладной коже дивана. На мне уже и куртки нет, а Глеб скидывает с себя рубашку. Не успеваю вздох сделать, как он меня дергает за ноги вниз и ложится сверху. Он целует мои губы. Языком исследует рот. Каждое касание подобно дефибриллятору.

Сама руки на его спину кладу и веду по твердым мышцам. Футболка мешает нестерпимо. Хочу к нему прижаться, как в бассейне. Только без воды и всего сопутствующего. Только он и я. Кожа к коже.

Пальцами ткань собираю по спине вверх. Глеб тут же приподнимается и помогает ее скинуть. Он нетерпеливо дергает плечами и небрежно отшвыривает этот предмет одежды в сторону. Ладони кладу на его грудь и замираю. Глеб громко дышит от возбуждения, но позволяет мои исследования. Трогаю его широкую грудь. Опускаю руки на каменный пресс и ощущаю, как сводит судорогой его мышцы.