– Не надо, – шепнула и вызвала во мне бурю злости, которая вкупе с возбуждением окончательно сносила крышу.

– Не могу просто на тебя смотреть. Это пытка. Хочу, чтобы ты все забыла и отдалась мне, Сиора, – я дрожал, нависая над девушкой, а она нет. Холодная, как скала. Безразличная к моей страсти. И это неимоверно бесило!

– Я не хочу забывать, – запротестовала и накрыла мой рот ладонь, как только снова к ней потянулся.

Я резко оторвал ее руку от своих губ и завел ее за голову туманницы. Грубо перехватил вторую, когда девушка попыталась вырваться, и сомкнул тисками своей ладони хрупкие запястья.

– Тебе придется подчиниться, иначе… – прорычал ей в лицо, и дыхание перехватило, не сумел договорить.

– Снова возьмешь силой? – натянулась струной и со злостью сжала губы.

Да, седьмое пекло! Мое желание дошло до такой точки кипения, что готов был повторить!

Наверное, она увидела ответ в моих глазах, потому задергалась в попытке вырваться, жалобно пискнула и выгнулась в спине. Колючие соски торчали через легкую ткань и ударили меня в грудь, ещё больше распаляя. Как же Сиора не понимала, что ее возня подо мной только сильнее разгоняла бушующую в венах кровь.

Одним рывком я сорвал с себя рубашку, чтобы кожей ощутить её выпуклые формы. Каштановая прядь вырвалась из ее прически и упала на лицо, кончиком касаясь уголка ее рта, когда я чуть не чокнулся от вожделения.

– Я могу быть нежным. Ты же этого хочешь? – скользнул ладонью по внутренней части её бедра, проник под эластичные штаны рукой и коснулся заветного треугольника. – Влажная вся, – шепнул ей на ухо, продолжая ощупывать тонкую ткань белья.

Ее зрачки расширились, затопили стальную радужку чернотой, щеки раскраснелись, дыхание участилось.

– Не хочу я тебя, генералишка, – застыв без движения, ухмыльнулась.

– Я не верю. Твое тело говорит об обратном, – ее белье стремительно намокало под моими пальцами. Я проник под трусики и ткань затрещала. Рванул ненавистные штаны, оголяя ее до колен. Задрал рубашку до ее тонкой шеи и залюбовался вздымающейся упругой налитой страстью грудью.

– Ошибаешься, – ее голос перешел в стон, стоило коснуться трепещущей между ног вершины. Она задрожала и впилась в мои глаза ненавидящим взглядом.

– Перестань думать, отдайся чувствам, – мое дыхание оборвалась на последнем слове. Припал губами к ее соскам, лаская, вбирая их в себя поочередно, страстно покусывая и терзая.

Она выгнулась и пропустила стон, который пробудил во мне зверя. Я разжал руки, выпуская ее запястья из захвата. Магический огонь с новой силой потек по венам и сгустился в паху. Больше не было сил терпеть это дикое возбуждение, но я хотел доставить ей удовольствие. Спускался все ниже и ниже, клеймя стройное тело жаркими поцелуями. А когда добрался до влажных складочек, стянул остатки одежды с ее ног и развел их в стороны. Припал губами к чувствительному бугорку. С особым трепетом обвел языком внутри окружность, с наслаждением вбирая в себя влагу.

Она трепетала подо мной и даже не думала вырываться, запустила пальцы в мои волосы и сильно сжала их, потянула мою голову на себя, уплотняя горячее проникновение моего языка.

Я обхватил ее бедра и приподнял, чтобы теснее и жарче входить в ее тело. Напористо и смело погружал в горячие недра кончик языка. Рычал от удовольствия чувствовать, как она страстно подается вперед, выгибается и до боли оттягивает мне волосы.

Хриплые стоны Сиоры вторили каждому моему движению. Она неистово теснилась к моим губам, стараясь впитать в себя ураган наслаждения, что дарили мои ласки. От этого волшебного ощущения меня подкидывало до небес. Я готов был никогда не отрываться от ее сочных лепестков. Сиора сильнее стянула мои волосы пальцами, вызывая сладострастную боль и дикую жажду продолжать. На мгновение она в экстазе оторвалась спиной от постели и застонала в полный голос. Взорвалась острыми спазмами под моими губами и сдавленно захрипела. Притянула меня к себе и наши взгляды столкнулись. На дне стальных глаз я увидел свое отражение. А вместо злости и ненависти в широко открытом взгляде застыло истинное блаженство.

Она хотела что-то сказать, алые губы зашевелились, но я накрыл их требовательным поцелуем. Коснулся податливого языка и закружил его в ураганном танце. Она затрепетала ресницами и прикрыла веки. Прижалась ко мне обнаженным телом и впилась в спину ногтями. До чего же сладка была эта легкая боль царапин по коже! Раздери она меня хоть в клочья, наслаждался бы процессом. Из меня рвалась наружу такая непреодолимая страсть, что даже понять не успел, как скинул с себя брюки, подхватил девушку за талию и усадил на себя сверху.

С жадностью ощупывал изгибы талии и трогал трепещущую грудь, любуясь неземной красотой туманницы. Она крепко обхватила меня ногами и заерзала, доводя до неистовства. Терлась о мою вздыбленную плоть нежными складочками и сжимала мою шею руками. Извивалась так, что я окончательно сошел с ума и потерял всякий контроль. В нетерпении насадил ее на окаменевший член, и Сиора припала к моей груди лицом, а потом вскинулась и впилась в мои губы жарким поцелуем. Прикусила до боли нижнюю губу и поднялась надо мной, спина выгнулась до хруста. Она согнулась и уперлась горячими ладонями в мой торс, медленно задвигалась сверху, все глубже на меня насаживаясь. Раскрасневшаяся кожа девушки покрылась мурашками, а мышцы запульстровали, сотрясая все ее тело.

И я горел в экстазе вместе с ней. Запустил пальцы в ее спутанные волосы и специально сжал их до боли, оттягивая голову назад. Выставляя напоказ тонкую хрупкую шею. Сиора зажмурилась и вцепилась в мои плечи. Она была уже не в силах подпрыгивать в такт моим хлестким движениям. Одним рывком я опрокинул девушку на спину, навис сверху и вклинился в ее нутро с новой безудержной жаждой.

– Безумие, – крошащимся шепотом проговорила она, и сонм мурашек пробежал по моему телу.

– Да, – глухо отозвался и ускорился настолько, вбиваясь в ее нутро, что стоны туманницы казались криком птицы.

Разрядка наступила мгновенно и накрыла мощным взрывом, от которого Сиора содрогнулась в унисон со мной. Обмякла и задышала часто-часто, прижимаясь губами к моему плечу.

Она права! Полнейшее порочное безумие! Но до чего же сладко прозябать в этом сумасшествии вместе с ней!

Я подтянул ее лицо к себе за подбородок и заглянул в широко распахнутые глаза. Увидел в них нежность и впервые за долгое время боль былой черной скорби отступила. Тогда и понял, что окончательно пропал в сизом тумане ее магического взгляда.

СИОРА

Я в край заигралась в покорную пленницу и окончательно сдурела! Разве может такое быть, что убийца и насильник вражеской расы способен довести меня до пика блаженства и проявить нежность в постели? Я лежала на его плече, прислушиваясь к монотонному дыханию, и не хотела отстраняться. Мне было комфортно в теплых объятиях ратана, а тело, обласканное мужчиной, предательски к нему тянулось. Не укладывалось в голове, но происходило на самом деле. Я смотрела на его четкий профиль и ждала заветных слов, которые могли бы перевернуть все мое сознание. Но Ладрейн молчал. В миг такого тесного единения не удосужился даже прощение попросить за жестокость в карете. Нет. Он ничуть не раскаивался в своем поступке и в очередной раз просто попользовался мной в угоду похоти.

От этих мыслей стало совсем тошно, и я попыталась перевернуться на другой бок, но генерал не позволил. Крепко прижал меня к себе и поцеловал в макушку.

– Побудь со мной рядом, – это все, что он прошептал, скотина! И какой же дурой надо быть, чтобы надеяться на искреннее раскаяние этого черствого гада?!

От злости невольно заскрежетала зубами, но резко осеклась и обняла его в ответ. Ничего, я подожду. Скоро ноги моей не будет в его проклятом отряде! Надеюсь, он сдохнет где-нибудь по пути в Илорин и мой ребенок никогда не узнает, какой тварью был его отец!