Его брови несколько удивленно приподнимаются сперва, но стоит мне сжать его напряженный член, как он прикрывает глаза.

- Ни в чем себе не отказывай, - выдыхает, подавшись бедрами слегка вперед, чтоб мне было удобнее.

Так. Тут нужно нежно. Спешить нельзя.

Облизываю губы и наклоняюсь, касаясь его губами, целуя. Приоткрываю рот, сначала нерешительно, но почувствовав его стон, позволяю себе вести себя раскованнее. До тех пор, пока его ладонь не ложится на мою голову и не приподнимает лицо.

- Тебе неприятно?

- Наоборот. Слишком приятно. Но у меня другие планы на этот оргазм. Хочу быть в тебе.

Щеки зарделись. Краснеть, выпустив его член изо рта, наверное уже поздно, но я не контролирую это.

- Мы сделаем это? - уточняю.

- Мы сделаем это, - подтверждает.

Лезет в тумбочку, достает оттуда и паковку презервативов, пока я несколько выпадаю из реальности. Мы и правда сделаем это наконец. Даже не верится.

Пока я летала в облаках, Котик вернулся на кровать, навалился сверху и впился в мои губы поцелуем. Порочно сладким. Споймал мои руки и запрокинул их мне за голову, сковав своими. Наши пальцы переплелись и он снова поцеловал, и целовал еще и еще, так целовал, что я горела под ним.

Почувствовала, как его нога слегка толкнула мою, и я послушно поддалась, раздвигая ноги чуть шире. Его напряженный член проехался по моей промежности. Еще и еще. И поцелуй, такой сладкий и пьянящий, что я почти улетела в нирвану от его одного.

- Котик, пожалуйста, - выдохнула в его рот, когда он дал мне шанс вдохнуть кислород.

Кивок. Движение бедрами вперед, и мой беззвучный вскрик. Вспышка и затишье. Не было боли, которой все статьи в журналах пугали.

Костя склонился к моей шее, поцеловал, стал покрывать поцелуями мое лицо.

- Порядок? - шепнул у губ.

- Порядок, - шепнула в ответ.

И он подался бедрами назад, а затем снова вперед. Я зарылась носом в его шею, вдыхая его аромат всеми легкими.

- Я люблю тебя, - потерлась носом о его кожу, легонько куснув мочку уха.

- Люблю сильнее, - выдохнул хрипло и опустил ладони на мои бедра, сжав их одновременно сильно и бережно. - Люблю, - повторил, и мы синхронно подались телами на встречу друг другу.

Дыхание участилось, стало очень жарко. Я полностью отключилась от внешнего мира после его второго “люблю”. Были лишь только наши тела, его толчки, мои негромкие стоны и наше громкое дыхание, которое синхронизировалось так же, как наши тела.

- Я больше не могу, - вырвалось случайно. Этот жар снова брал контроль надо мной и я понимала, что вот-вот взорвусь.

- Кончай, - куснул меня игриво в шею Костя, толкнувшись глубже, более резко, и я послушно исполнила приказ.

Прикрыла глаза. Почувствовала, как он взорвался во мне. Как обмяк, обнял крепко-крепко. Приятная тяжесть его тела нисколько не тяготила. Напротив, мне казалось я готова провести так вечность. С ним. Под ним.

Некоторое время молчим, потом он ловит мои губы в плен своих. Целуемся. Не знаю, как долго. Я готова делать это всю ночь.

На долю секунды я взмылась куда-то в воздух. Оказалась на Косте, а не под ним. Он прижал мою голову к своей груди, и я притихла, слушая, как колотится его сердце. Улыбнулась. Мое стучит так же быстро в унисон.

Его ладонь тем временем гладила мою спину, зарывалась в волосы. Я приподняла лицо и посмотрела влюбленным взглядом на его лицо. Он улыбнулся в ответ.

- У тебя самая красивая улыбка, - сказала, поймав пальцем уголок его рта.

- Нет. У тебя, - тут же оспорил мою фразу.

Я покачала головой. И придумала ничью.

- У наших детей будет самая красивая улыбка.

- Однозначно, - кивнул, помолчав немного. А затем уточнил, - хочешь детей уже?

Я рассмеялась и соскользнула с его рук.

- О нет, - покачала головой. - Не в ближайшую пятилетку, нет. У меня слишком много пошлых планов на тебя.

- И это говорит мой невинный цветочек, - шутливо закатил глаза и присел на кровати рядом. - Рад слышать. Я точно хочу стать отцом твоих детей. Но попозже. И честно говоря, не представляю, о чем Марк и Катя думали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Думали? Марк и Катя? Я поражена, что разделяя с ним квартиру, ты их не слышал. То, что слышала в то утро я, и “думали” - в разных плоскостях находится.

- Я предпочитаю делать вид, что ничего не слышал, - хмыкнул Костя, поднявшись и протянув мне руку. - Могу я пригласить вас в душ, миледи?

- С вами хоть на край света, милорд, - улыбнулась, протянув ему руку.

Правда. Хоть в клетку ко льву. С ним я даже там чувствовала бы себя в безопасности. Пьянящее чувство. То, чего папа всегда хотел для всех нас. Чувство безопасности, которое он дарит маме, позволяет крыльям вырастать за плечами. У меня эти крылья с детства. Благодаря папе, и благодаря Котику, который всегда был рядом со мной.

Мы нескоро уснули. Разговаривали и целовались почти до утра. Я пыталась соблазнить его, но он уперся, твердо заявив, что не собирается рисковать причинить мне боль, поэтому нужна передышка. Я обиженно фыркнула, что больно мне от его отказа, но обида была больше напускной, чтоб ему стало совестно и хоть целовал, как следует. И тут он не подкачал. Утром у меня пекли губы, и это первое, что я почувствовала, когда проснулась. Вторым было упирающийся мне в бедро член.

- Проснулась, спящая красавица, - улыбнулся Костя, который уже не спал и, кажется, смотрел на спящую меня все это время.

Его рука скользнула с моего живота к груди, большой палец проехался по соску, который тут же напрягся в ответ на прикосновение.

- Будешь кофе? - спросил будничным тоном и как будто собирался подняться с постели.

- Нееет, - тут же запротестовала, хватая его и чуть не свалив на себя. - Тебя буду. И даже не спорь!

Потянулась к нему с поцелуем и твердым намерением не выпускать его из кровати, пока он вновь не сделает нам хорошо.

Марк

Я проснулся ни свет ни заря. Катя лежала рядом и сладко спала. Какое-то время я просто рассматривал ее спящую. Вчерашнее еще не переварилось внутри. Все еще горит и полыхает. Но я душу в себе эмоции, ради нее. Чтоб больше не срываться. Чтоб видеть ее, слушать и слышать. Чтоб дать ей то, что изначально должен был давать ей я - чувство безопасности и защищенности. Я не справился, и это убивало.

Аккуратно поднимаюсь с кровати, беру вещи и выхожу из комнаты. Нужно попить, сушит так, что за ночь я выпил и свой стакан воды, и рядом стоящий Катин.

Тихо спускаюсь и стараюсь не шуметь. Но с удивлением обнаруживаю, что я в кухне не один. Там сидит отец, задумчиво смотрит в окно, и пьет. Но не воду.

Он даже не слышал, как я вошел, настолько в себе.

- Коньяк в пять утра? Ты не боишься гнева мамы?

Отец поворачивает голову в мою сторону и усмехается.

- Твоя мама моя королева, но пожалуйста, никогда не думай, что я ее боюсь или что это она чем-то командует в наших отношениях, сын.

- Ну, гнев справедливый. Кто пьет в такую рань?

- Я ошибусь, если предположу, что не забота о моем здоровье, а банальная зависть говорит в тебе сейчас? Плесни и себе, если хочешь. Я пойму и осуждать не стану.

Подловил. Но я не стану. Есть более важные вещи, которые нужно обсудить раз уж он здесь, а наши женщины мирно спят.

- Ты сказал, что Катя все тебе рассказала.

Отец кивает и делает глоток, вновь уставившись в окно перед собой.

- Скажи мне, кто это сделал с ней.

- Не скажу, - отвечает моментально и твердо.

- Я все равно узнаю, - моментально выхожу из себя.

Папа поворачивает голову ко мне и сверлит суровым взглядом.

- И что сделаешь?

- А что бы ты сделал на моем месте? Поступи так кто-нибудь с мамой? А, пап?

Я вижу, как дернулась его скула. Как глаза похолодели, взгляд стал жестоким. А затем стакан с коньяком вдруг лопнул в его руке.