Стекло полетело на его спортивные штаны, не создав много шума, остатки коньяка залили их, оставив пятно.

- Не отвечай, - усмехнулся я.

Подхожу с мусоркой, помогая ему убрать беспорядок.

- Я понимаю, что тобой движет, сын. И ради твоей безопасности я прошу тебя ничего не делать. Я уже обо всем позаботился.

Я качаю головой. Меня это не устраивает. Конечно, я испытываю колоссальную благодарность отцу за все, что он сделал, и за то, как это было сделано. Быстро, оперативно, комар носа не подточит. Но жажда мести внутри разрывает грудную клетку. Я не успокоюсь, пока не выбью из того мудака, что нельзя так с девушками, кем бы он ни был.

- Не слышишь, - хмыкнул папа, увидев мой взгляд. - Все равно стремишься глупостей натворить.

- Ты хорошо меня знаешь, - хмыкаю в ответ.

- Моя копия внешне, а характер мамочкин. Что ж. Тогда сюда посмотри.

Папа делает шаг от меня и вдруг резко снимает майку. Я сразу не понимаю, чо он творит, но его палец указывает на шрам на груди, в районе сердца.

- Пара миллиметров в сторону, и твоя сестра бы никогда не родилась, а ты не узнал бы меня. Твоя мама осталась бы одна с маленьким сыном на руках. Вот последствия импульсивных, непродуманных действий, Марк. И если в случае Маргариты между ее глупостью и смертельным оружием стал я, то в твоем случае между местью и твоим глупым желанием ее исполнить стоит хрупкая Катерина. И она получила достаточно. Достаточно, стоя между тобой и своим личным дьяволом. Может ты все же станешь рассуждать как твой отец? И позволишь каждому заниматься своим делом? Прятать чертей в преисподнюю - моя забота, и я буду делать это, пока я жив. Пользуйся этим. Живи, дыши полной грудью, сделай девчонку счастливой. Разве этого мало?

Я киплю с каждым словом все больше и больше. Он ведь прав по сути. Но как своих чертей усмирить? Дал бы кто инструкцию.

- Я тебя услышал.

- Уверен?

- Ты подобрал правильные слова. Я хочу, чтоб мой ребенок имел возможность знать отца, а Катя не осталась одна с малышом на руках.

Папа смотрит на меня удивленным взглядом.

- Поздравляю. Дедуля.

Он все еще смотрит на меня пораженно, но губы трогает улыбка.

- Ладно, что-то от меня у тебя точно есть.

- Неумение предохраняться? - хохмлю едва ли уместно.

Мы перебрасываемся взглядами и оба хмыкаем.

- Ты рад? - спрашивает отец и я стреляю в него взглядом.

- Не задавай глупых вопросов, пап. Теперь не сбежит от меня.

Папа смеется негромко.

- Да уж, отличный выбор. Я думал мама твоя несносная, но ты меня переплюнул.

- То есть ты согласен, что она невозможна, да? А то я думал она и вас с Глебом околдовала. Костя с ней спелся, Лиля ее обожает, и вы туда же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Не беспокойся, сын, я не слепой. Характер за версту видно. Но в этом же смысл, разве нет? Без него тебе было бы скучно.

Его правда. Этим и взяла.

- Другое расскажи. Как там мой внук? Что говорят врачи, какой срок?

- Я ничего не знаю толком, - качаю головой. - Она сама не знает. Нам только предстоит поехать и все узнать.

- Не тяните. Если нужна машина, говори, отвезем. Я лично отвезу. На всякий случай.

- Я скажу. Поговорю с ней, когда проснется, и скажу. И да, пап...

Я подхожу и крепко обнимаю его.

- Спасибо. За все. Ты мой супермен.

- Какая прелесть, - слышу сонный голос мамы за спиной.

Она ставит кружку на стол, подходит к нам, обнимает нас обоих.

- Я чего-то не знаю? По поводу чего обнимашки?

- Да, сладкая, не знаешь. Марк, скажи же, не томи, - веселится отец, и мама бросает настороженный взгляд на него.

Я же смотрю на папу и качаю головой. А может не надо сейчас, вот так? Но он меня опережает.

- Ну раз ты не хочешь, я скажу. Родная. Счастливый день настал. Ты станешь бабушкой!

Маму, кажется, слегка повело. Я подхватил ее под локоть и удержал на ногах.

- Папа, - шикнул на него, но он веселился и не проникся тем, как мама побледнела.

- Это она от счастья, сына, не бойся. Не осознает еще.

Я бросаю полный сомнений взгляд на маму, а затем помогаю ей присесть. Папа подходит, присаживается рядом и уверенно говорит.

- Говорю тебе, сын. Не осознает. Я ей сейчас объясню, смотри. Фокус будет.

Качаю головой. Он добить ее решил, бедняжку?

- Маргарита, в нашем доме снова затопают маленькие ножки. Ребенок, малыш, будет агукать тебе и улыбаться беззубой улыбкой, потому что ты, моя красивая молодая жена, будешь его светлым ангелом на земле - его любимой бабушкой, которая будет его баловать, любить и лелеять, пока эти бестолковые родители будут читать современные книги о воспитании детей и спорить с нами, как нужно детей кормить и подмывать. Он или она будут кушать твою кашку по утрам и слюнявить твою щеку самыми искренними поцелуями чистой и светлой детской любви.

Я так заслушался отца, что не заметил, как у мамы по щекам потекли слезы.

- Боже, счастье какое, - выдала она наконец, и я окончательно обомлел.

- Я же говорил, будет фокус, - негромко шепнул мне отец и сжал мамину руку. - Не плачь, сокровище мое. У нас столько радости впереди.

- Ох, Марк, расскажи мне все! Когда вы узнали, как вообще, как Катино самочувствие? Ей нужна помощь, витамины? Кушать же надо хорошо! Так, - она поднимается на ноги, не став слушать ответы. - Я булочки с корицей испеку к завтраку. Нет, стоп, у корицы сильный запах. Что, если у нее токсикоз? Марк, у Кати есть токсикоз?!

- Что такое токсикоз? - спрашиваю растерянно и ловлю укоризненный взгляд мамы.

- Мы тебя совсем не подготовили.

- Стать отцом в 20? Ну да, каюсь, грешен. Не рассчитывал.

- Да ничего, втянешься, - машет в мою сторону рукой легкомысленно. - Я же втянулась. Смотри, родится такой сладкий пирожочек, как ты сам, тебя потом от Кати не оттащишь за уши...

- Мам, тпрууу, ты меня пугаешь.

Папа сидит и тихо хохочет, наблюдая за нами. Активировал ее и ржет теперь. Я показываю ему кулак исподтишка.

А мама поворачивается к папе и довольно улыбается.

- Это же если мальчик будет, у нас может быть третий мини ты!

- Я рассчитываю на это, - смеется папа. - Что ксерокс работает исправно.

- Так, все, я сваливаю, - поднимаю руки вверх, словно капитулирую.

Эти двое уже не со мной, они где-то друг в друге, судя по взглядам.

Я возвращаюсь в комнату и первое, что вижу, это сидящая на кровати бледная Катя.

- Как ты, малыш? - подхожу к ней, присаживаясь на пол рядом. - Ничего не болит?

- Нет, - качает головой. - Сон снился дурацкий, проснулась, захотела пить.

- Держи, - протягиваю стакан с водой, который набрал для нее.

Катя пьет, а я внимательным взглядом сканирую ее. Мне кажется, что она похудела. И слова мамы о хорошем питании начинают играть новыми красками.

- Я сказал родителям о... - не договариваю, кладу руку на ее живот.

Она замирает и внимательно смотрит на меня.

- И, в общем, готовься и не обижайся. Там какой-то форменный психоз и столько счастья, что мне даже страшно.

- Они рады? - Катя как будто этому удивляется.

- Шутишь? - усмехась. - Они уже застолбили мальчика, который будет мини-дедом.

Катя вдруг улыбается.

- Мне нравится.

- Еще они спрашивали, есть ли у тебя токсикоз?

Она качает головой, задумавшись.

- Возможно, просто еще рано, но... Нет, не замечала признаков пока.

- Нужно отвезти тебя к врачу, - говорю уверенно, - и услышать, что там и как и какие у нас перспективы. Папа вызвался побыть водителем. Мама, думаю, тоже поедет. Мысль о внуке сделала ее какой-то странной, я клянусь. Не удивлюсь, если вы станете лучшими подружками теперь, и она будет охранять тебя как коршун.

Катя удивленно сдвигает брови и бросает взгляд на дверь, где слышны возбужденные голоса родителей. Я тоже оборачиваюсь. Звучит деликатный стук. И слышен голос папы: