- Располагайся, осматривайся, - киваю ей, высвобождая пальцы из ее цепкой хватки, и смотрю на Марка.

Я хочу остаться с ним наедине и сказать пару ласковых без женских ушей. Но как бы не так. Настырная девчонка сжимает мою ладонь и тащит за собой.

- Покажи мне все здесь, - тараторит девчонка, вжимаясь в меня, - ознакомь со своими владениями!

И конечно же, естественно, именно в этот момент я нахожу взглядом Лилю. Такую красивую, в голубом платье, оттеняющим цвет глаз. С распущенными светлыми волосами. Которую хочется схватить, начхав на все условности, и зацеловать.

Голубые глаза смотрят не на меня, а ниже. На мою руку в руке Любы. И Лиля поджимает губы, разворачивается и уходит в противоположную от нас сторону, не оглядываясь. Я вздыхаю. Не осознаю сразу, что тоже поджал губы и сцепил зубы так, что челюсть сейчас не разомкнул бы никто, даже если бы рискнул попытаться. И оборачиваюсь, бросив еще один взгляд на Марка.

Он хочет войны? Он ее получит.

- За сестрой следи, - бурчу ему.

Раз уж я буду занят, кто-то должен.

- Не волнуйся, мне об этом напоминать не нужно, - отвечает елейно.

Посмотрим.

Не произношу вслух, говорю это всем своим видом. Марк дергает бровью, но тут же накидывает маску невозмутимости. Думает, что на него нет управы? Как бы не так.

Сорок минут спустя я отделываюсь от Любы. Любы, которую он притащил сюда как отвлекающий маневр, чтоб я не охотился за Лилей. Наивный. Месть будет сладкой. Нужно совершить лишь один звонок и подобрать правильно слова.

Иду по своему двору, оглядываясь по сторонам как преступник, чтоб еще на кого не налететь и не сцепиться языками. Мне это сейчас не нужно. Мне нужно позвонить. Но боковое зрение цепляется за что-то и я поднимаю взгляд, случайно, и останавливаюсь как вкопанный. Вижу Лилю в компании каких-то парней.

Делаю шаг в сторону, за дерево, и наблюдаю. Они наперебой ей что-то рассказывают, она слушает, улыбается, а мне как укол иглой в сердце отдается каждая ее улыбка посторонним.

Ревность. Странное, противное чувство. Оно как яд, поражает и отравляет организм.

Если бы не Марк, уверен, мы бы сейчас сидели с ней вдвоем и обсуждали балаган, в который превратилось наше жилище. Но Марк сделал свой ход. И мне придется отвечать.

Правда, в то время как он сделал ход конем, я собираюсь задействовать королеву.

Лиля

Вот уже больше часа сижу и веду беседу, которую не хочу вести. Марк ошивается рядом, но это только бесит. Вспоминаю наш недавний разговор.

- Что за девушка рядом с Костей?

- Люба? Девчонка с нашего потока. Мутят они.

После этого мутно стало мне. Брат не вдавался в подробности больше, а я и не спрашивала. Ведь Костя сказал мне, сказал, когда приехал, что ни на какие вечеринки он там не ходит, и я выдохнула, решив, что не о чем волноваться. И я хочу верить ему. Хочу. Но своим глазам я верю больше. И то, как эта девица ест его глазами, не дает мне покоя. И та фраза. Гадкая, мерзкая, которую по сей день не могу забыть. Фраза, которую я не должна была услышать.

Нужно было трахнуть Любу и спустить пар перед приездом сюда.

Эта фраза, как раскаленное железо, оставила отпечаток где-то на ребрах.

Ответ Котика о том, что ему это не нужно, успокоил меня.

Тогда.

Теперь, увидев воочию эту самую Любу, ее плотоядный взгляд, я вернулась к фразе и стала разбирать ее по кирпичикам.

Часть первая. Нужно было трахнуть Любу. Сказано так, словно он... уже это делал? Я не хочу об этом ни думать, ни представлять себе. Потому что от этих мыслей я физически чувствую как к горлу подступает тошнота. Я всегда собственнически относилась к Косте. Наверное, потому что он всегда был моим. С детства еще. Я выросла с этим, я привыкла к этому. Я никогда не забуду как приревновала его в первые. Еще в школе. У него были сложности с химией, и девочка из класса стала приезжать к нам чтоб его подтянуть. Каждый ее приезд был мне костью поперек горла. Я радовалась только когда она уезжала. Сидела напротив окна его детской на дереве и прожигала их взглядами. По сей день помню, как она обозвала меня совой.

- Сидит, - говорит, - на дереве, и жжет нас глазищами холодными, как птица хищная! Сова, точно, вот она кто.

- Не правда, - с улыбкой возразил ей тогда Костя, - она мой цветочек.

Но мне этого было недостаточно. Я исписала тетрадь, которую нарекла дневником, о том, какая она противная, вся такая “посмотрите какая я взрослая и умная”, приезжает тут и задается перед Костей, а он мой. Только мой. И нечего на чужой вершок раззевать роток.

Воспоминания о исписанных мелким почерком страницах породили на губах легкую, грустную усмешку. Костя нашел эту тетрадь. И больше она к нам не приезжала. Не знаю, что он при этом делал и как страдал над химией, но больше он по ней не отставал. Лишь после того, как они с Марком закончили школу он как-то обмолвился, что наконец-то этот кошмар закончился и эта идиотская химия перестанет его мучить.

И теперь я чувствую в груди что-то похожее на те эмоции, что испытывала тогда, только острее. Эта Люба... Она ужасная. Не потому, что я ревную Котика к ней. А потому что от нее исходит какая-то абсолютно мерзкая, отталкивающая энергетика. И такая отвратительная особа не пара такому, как Костя.

И тем не менее он как исчез с ней, так его больше и не видно.

В груди что-то вспыхнуло и больно обожгло. Удалился спускать пар?

Я резко качнула головой, не пуская себя в такие мысли. Нет. Вот нет, и точка. Нет же?

Едва не стону и совершенно не замечаю, как рассказывавший что-то парень удивленно стреляет в меня взглядом. Я все равно не слушала и давно не с ним.

А затем слышу голос. Костин.

- Спасибо, что приехала.

- Шутишь? Такое веселье я не пропустила бы ни за какие коврижки, - отвечает ему игривый женский голос.

Я поднимаю взгляд и вижу, как на встречу Котику, виляя бедрами, идет она. Наверное, самая красивая из всех девушек, что я в живую видела. Высокая, кудрявая, с выражением лица словно каждый квадрат этой земли принадлежит ей и она здесь императрица.

- Какого черта она здесь делает?! - тут же слышу сбоку ледяной, взбешенный голос Марка.

- Не перетруди котелок, малыш, - Катя награждает его снисходительной улыбочкой, - перекипит.

- Я не разговариваю с тобой, - выплевывает брат ей в лицо, повышая тон, и рычит на Костю. - Какого хрена она здесь делает?

Костя абсолютно спокойно жмет плечами и отвечает.

- Я думал мы тоже приглашаем гостей, ты ведь пригласил Любу. Я пригласил Катю. Подумал, что ей понравится побыть на природе и насладиться началом лета вдали от городской суеты.

Катя подавляет лукавую усмешку, разглядывая моего брата, который напрягся так, что того и гляди взорвется.

- Это война? - выдохнул он в лицо Косте.

- Ты только понял? - а вот теперь взгляд Кости стал прохладным, и это что-то новенькое.

То, что эти двое ругаются, это что-то новенькое. Нет, они могли поспорить и раньше. Но никогда не занимали позиции по разные стороны баррикад. Видеть их сейчас для меня дико и непривычно.

Я тихо подхожу к брату и кладу ладонь ему на спину, чтоб немного сбавить градус напряжения. Здороваюсь с Катей. Она подмигивает мне и поворачивается к Косте.

- Где я могу кинуть сумку?..

- Упс, - тут же находится Марк, не давая ей и закончить толком, - все койко-места заняты. Придется подышать и ехать домой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Что, и твоя кровать занята? - тут же жалит его в ответ Катя, и я снова чувствую, как брат накалился.

- Для тебя - да.

- Не беда, малыш. Значит Косте придется быть джентельменом и уступить мне свою комнату. Правда, Костя? Уверена, тебе найдется где заночевать, - Катя играет бровью, подмигивая Косте, а я понимаю, что говорю, лишь когда выпаливаю фразу до конца.