В детали я не вдавалась, так что если император и слышал наш разговор, то ничего существенного из него не узнал. Ну, болтали девчонки, мечтая освободиться, что с того? Было бы странно, если бы вообще молчали, а так…

Портальный переход замерцал в тот момент, когда Повелитель мрака остановился рядом с нами.

– Не очень-то вы спешили, – недовольно скривился он, обращаясь к появившемуся Рэю, бледному и осунувшемуся. Таким я видела его в тот день, когда произошло нападение василиска, и мужу пришлось открыть несколько порталов за короткий промежуток времени. Похоже, и этот час он не сидел без дела.

Окинув Нкхара презрительным взглядом, тот промолчал, чем немало задел Повелителя, но выплывшая из портала золотая статуя тут же перетянула внимание на себя.

За первой золотой фигурой последовали остальные, зажигая в глазах лжеимператора алчный огонь. И дело здесь было вовсе не в количестве золота, а в безграничной власти, до которой, по его мнению, оставалось сделать всего лишь несколько шагов. Причём, он собирался их сделать в любом случае, несмотря ни на что, и преграду в виде нас, оказавшуюся на его пути, не считал достойной внимания, судя по наглому, самоуверенному взгляду.

Но благодаря его стараниям один мир уже лежал в руинах. Что если и нашему уготована та же участь? Что если, проявив слабость сейчас, мы обрекаем всё живое на уничтожение? Только непонятно, зачем губить целую планету? Ради чего накрывать всю землю непроглядной пеленой мрака, если можно продолжать жить и создавать своих зубастых монстров?

«Этим он увеличивает свои силы, хочет стать главнее всех, превзойти нашего отца, Создателя всего сущего, – ответила на невысказанные вопросы Нилада, – поглощая всё живое, он становится сильнее. Жажда власти туманит его разум, подталкивая на безумства, и выход только один – уничтожить, убрать эту заразу с лица земли раз и навсегда. Если же этого не сделать, дав возможность Нкхару соединиться с той частью себя, что обосновалась в мире снежных, то шансов у нас не останется совсем».

Да, уничтожить… Легко сказать, да трудно сделать. Как противостоять одному из семи властителей мира, с которым, в своё время, не справились даже равные ему?

«Хороший вопрос, ответа на который у меня пока нет, – прошелестело в голове с немалой долей сожаления. – Если бы мы успели осуществить задуманное…»

Но мы не успели.

Когда шесть статуй встали строго в ряд, из мерцающего портала появились Тайрон и Амадей, на что Повелитель мрака не обратил ни малейшего внимания. Ну да, кто они такие по сравнению с ним, великим и могучим? Просто грязь под его ногтями, жалкие смертные, для которых веление сердца значит больше, чем доводы разума.

– Мы выполнили свою часть уговора, – взял слово Рэймон, без страха подходя к лжеимператору и протягивая ему шкатулку, найденную Ниладой среди сокровищ, которую, между прочим, тот принял без лишних вопросов, видимо, признав знакомую вещь, – теперь твоя очередь выполнить свою. Освободи девочек и позволь нам уйти.

Сердце замерло в груди и ухнуло в пятки, глядя на то, как надменное лицо искажается от смеха, прокатившегося гулким эхом по залу.

– Вы действительно поверили в то, что после всего случившегося я выпущу вас отсюда? Глупцы, – веселился тот, удерживая шкатулку одной рукой, тогда как из другой заструилась мгла, стелясь по полу и подползая всё ближе к парням, перед которыми вдруг вспыхнуло яркое свечение, преграждая путь тьме.

– Ай-ай-ай, нехорошо обманывать других, император. Ты и раньше не гнушался ложью, но сейчас… – из портала, так и оставшегося открытым, вышел мужчина, при виде которого Ламира ахнула.

– Не может этого быть, – пробормотал Нкхар, с недоверием уставившись на гостя, будто перед ним не человек из плоти и крови, а призрак, вернувшийся из-за грани. – Тебя и твою жену поглотил огонь, я сам видел. Ты не можешь быть Дереком тер Элевенталем…

Элевенталем?

Слух зацепился за знакомое имя рода, а память тут же услужливо подкинула объяснение – так звали приёмного отца Ламиры.

Вот так поворот. Прямо-таки подарок судьбы. К которому, судя по разочарованию, отразившемуся на лице лжеимператора, кое-кто оказался не готов.

Раздумывать над этим чудом было некогда, как и вслушиваться дальше в их разговор, поскольку от удивления Повелитель мрака ослабил контроль над заклинанием пентаграммы, позволяя тем самым осуществить свой план, и выпавший шанс я упускать не собиралась.

Напряжение в зале нарастало, ощущаясь буквально физически, но сейчас мне нужно было отстраниться от всего, чтобы осуществить задуманное. Вызвать драконий огонь в человеческом теле – миссия не из лёгких, но при должной сноровке вполне осуществимая. Он же не причинит мне вреда? Или причинит?

Бросаться в омут с головой, игнорируя правила безопасности, я не собиралась: хватало проблем и без этого, так что, решив перестраховаться, слегка отвернулась от мужчин, разговаривающих на повышенных тонах, и применила едва заметную частичную трансформацию, гордясь своей крепкой связью с Искоркой и возможностью проделывать такие фокусы.

Мельчайшие чешуйки покрыли нижнюю часть лица, включая губы, под ошарашенные взгляды подруг, которые, честь им и хвала, быстро сориентировались, передвинувшись так, чтобы как можно надежнее скрыть меня от взгляда Нкхара. Благо, ему сейчас было не до нас, и командную игру с перемещением он даже не заметил.

Выдохнув, я сосредоточилась на связи с дракошей, стараясь не обращать внимания на происходящее, отстраниться от посторонних мыслей, выкинуть из головы и сердца сомнения. Сейчас, как никогда, мне нужна была уверенность в себе.

«Всё у тебя получится», – едва различимо прошептала Нилада, подбадривая.

И не став больше медлить, я выпустила на волю струю пламени, направив на едва заметную трещину в полу. Губы тут же запекло, несмотря на защиту из чешуи, а во рту заполыхало так, как если бы я только что закусила жгучим перцем, а на вершок ещё запила самой крепкой гномьей настойкой. Всё-таки в человеческом облике призывать драконий огонь не самая хорошая идея, но это единственное, что мне было сейчас доступно. Ну, а с последствиями справится драконья регенерация, тем более свой огонь не причинял особого вреда. Подумаешь, маленький ожог… Это ничто по сравнению с реальной угрозой уничтожения всего живого.

Только бы получилось!

Камень раскалился докрасна, и сначала вместо того, чтобы расшириться, трещина исчезла совсем, и я едва не бросила свою затею, поддавшись нахлынувшему отчаянию, но врождённое упрямство заставило продолжить. И, как оказалось, не зря.

Эхо голосов, гремевшее под куполообразным потолком, перекрывало все остальные звуки, являясь отличным прикрытием для моих действий, и когда раздался глухой хлопок, я была уверена, что едва ли кто-то обратит на него внимание. Но, как ни странно, именно он послужил сигналом к развернувшимся после этого событиям, за которыми мы, выбравшись из пентаграммы под быстрый и злобный взгляд Повелителя мрака, смотрели, открыв рты.

Магия рванула к Нкхару одновременно, ударив из четырёх источников, разорвав пространство искрящимися потоками и осветив при этом сумрачный тронный зал. Мужчины, словно по команде, направили энергию в определённые места, будто заранее договорившись. Причём, три из них опутывали тело, удерживая взбешённого мага, тогда как четвёртый, исходивший от приёмного отца Ламиры, устремился к шкатулке, выпавшей из ослабевших рук Повелителя мрака при начавшейся атаке.

Полыхнув магической защитой, ларчик открылся, выпуская на волю золотой кубок, взвившийся над полом, при виде которого Нкхар взревел раненым зверем.

– Кто ты? – пытаясь вырваться из цепких захватов, и, между прочим, довольно успешно, вскричал маг. – Ты же не тот, кем кажешься, не тот, кем являешься на самом деле. Я прав? Иначе бы не знал, что делать с Кубком богов.