Много воинов тьмы погибло на этом этапе войны, но Вэриат намеренно привёл их сюда на смерть, и магия его впитала в себя их боль, сделав короля ещё сильнее.

Но никак не ожидал Вэриат увидеть здесь Онар.

Изначально её сопровождало семеро человек с корабля. Им не удалось увести её в безопасное место, а у неё получилось угрозами и подкупом настоять на своём, о чём она потом пожалела, ведь шестерых воинов вскоре убили. Теперь Онар защищал лишь один человек, а она, испуганная и уставшая, мечтала скорее увидеть Вэриата и прекратить войну.

/Вышедший из ночи всегда столкнётся со светом/

Онар была еле жива. Словно бабочка, что попала в дым и огонь от костра, металась она средь павших воинов тьмы. Когда же она чуть не споткнулась об окровавленного человека, в котором узнала своего защитника, то чуть не лишилась чувств. Однако терять сознание было нельзя, Онар решила, что раз по своему желанию ступила в этот ад, то нужно продолжать идти. И Онар пошла.

Она не могла вспомнить того момента, когда её сопровождающий был убит. Кажется, это случилось, когда к ним устремились всадники, и она упала, а поднявшись, не обнаружила рядом с собой никого, кроме мёртвых.

В дрожащей руке её был зажат тонкий кинжал с золотой рукояткой. Это оружие она взяла с собой с корабля. Царевна надеялась, что её мать и Джон уже очень далеко от этого кошмара. Онар хотелось к ним, но она шла туда, где стояло её Наваждение, укрытое чёрным дымом.

Вот король Нижнего мира протянул руку в сторону, и землю словно вспороли гигантским ножом. Земля загудела, по ней прошла вибрация и Онар, пошатнувшись, упала. Вэриат проделал этот трюк ещё несколько раз и вот уже король стоял в центре высеченной в земле огромной пиктограммы в виде круга с пятью треугольниками внутри и тайными письменами по краям. Тучи стали медленно заворачиваться в воронку и скрыли свет дня, а вокруг короля вспыхнуло пламя.

– Вэриат, ты не можешь так поступать! Нет, ты не можешь! Нет...

Но ответил царевне не он, а Карнэ, голос которой прозвучал над напитавшимся кровью полем, но был слышен только Онар и Вэриату:

«И разверзнутся небеса, и твердь земная дрогнет. Воздух раскалится до бела и до крови потрескаются пересохшие губы той, кто уже не жива. Не жива. Не жива».

А Онар и вправду казалось, что на самом деле она умерла, ведь себя царевна уже давно не узнавала. Она погибла в тот момент, когда впервые встретила своё Наваждение.

– Вэриат, я верила тебе! Нет, не так. Я надеялась, что в тебе есть свет.

Он видел её и слышал, но молчал, и только жар, который всё больше исходил от него, с шумом выжигал воздух.

«И улыбка скользнёт по его губам, коварная, надменная и презрения полна. Ему всё равно, кто ты, куда и зачем ты шла. Ему безразлична твоя судьба. Есть только сила, пламя и зола, зола, зола...»

Земля и вся растительность в округе стала чернеть, будто её опалили огнём.

– Вэриат, остановись, прошу! Я же люблю тебя! Как я люблю тебя... Как?

«И взгляд совсем не ласковый и чужой у него. По чёрным волосам блики огня. Ты думала, глаза его цвета дождя, а них всплыла тьма! И только тьма, только тьма, только пустота».

Онар бил ветер, но она поднялась и, пригибаясь почти к самой земле, выставив перед собой руку, шагнула к королю.

– Вэриат, ведь я ради тебя от матери ушла. Ото всех ушла! К тебе пришла. Я же к тебе пришла...

«А его нет. Или и не было его. Был всегда тот, кто сейчас в огне предстал. Обманулась, бедняжка, за другого его приняв. За другого его приняв. Столь сладкий обман тебе удалось полюбить и пропасть. За обман пропасть. За обман».

/И чтобы не сгореть в огне солнца, нужно облачиться в доспехи, отбросить тень, что заставит пылать землю/

Вот поднялся от него столб пламени, но в следующий миг огонь, как и Вэриата, поглотила тьма. Раздался громкий хлопок, и разорванная в клочья темнота разлетелась в стороны и исчезла. Тучи немного рассеялись, небо успокоилось и просветлело. К земле устремились солнечные лучи, но от того, что увидела Онар, её уродливые глаза поблекли.

Как только солнечный свет коснулся Вэриата, его кожа будто обгорела и покрылась хлопьями сажи, которые твердели и становились похожи на стальные чёрные пластинки. За его спиной выросли крылья, увенчанные двумя изогнутыми шипами. Очертания Вэриата помутились, но не только потому, что Онар смотрела на него через жаркий воздух, это была магия. На какое-то время его вновь укрыла тьма, которую даже солнечному свету не в силах было разогнать. Внезапно Онар сбил с ног усилившийся ветер. Царевне показалось, что начался дождь, но поднявшись, она увидела, что это разлетелись от Вэриата тяжёлые капли крови. Царевна даже не смогла закричать, настолько сильно сковал её ужас, когда она увидела короля.

Извивающееся, длинное, гибкое тело в чёрной сверкающей чешуе. Огромные крылья, что могли закрыть собой солнце. Сверкающие клыки из приоткрытой пасти. Глаза, полностью чёрные, не отражающие в себе ничего. Видя их, казалось, будто смотришь в бездну. Дракон был человеческого роста, но когда он расплавил крылья, ему стало тесно на земле, и он взмыл ввысь.

Земля, когда на неё падала его тень, чернела и занималась огнём. Но людские тела эта магия не трогала и поэтому Онар стояла средь пылающей примятой травы и уже от неё загорающихся мёртвых воинов.

От потрясения Онар не сразу поняла, что шум за её спиной принадлежит людям. Воины Илиндора опоздали и уже не могли помешать Вэриату, но всё ещё могли спасти свою царевну.

Онемевшую, замершую от ужаса Онар кто-то подхватил и посадил перед собой в седло. Она ощутила чьё-то тепло и, кажется, услышала знакомый голос, но не могла разобрать и слова, да и плохо понимала, что происходит вокруг. Ей потребовалось немало времени, чтобы придти в себя.

– Я увезу вас, всё будет хорошо! Держитесь! – услышала она голос Арона и сильнее прижалась к нему.

Казалось, действительно был шанс уйти, но откуда не возьмись, появилось новое войско тьмы.

Воины полукольцом зажали людей, и началась настоящая бойня. Теперь было ясно, почему воины тьмы уступали по количеству Илиндору, и людям казалось, будто они могут выиграть. Просто основная часть армии ждала обращения своего короля, чтобы в полную силу нанести людям удар.

– Я люблю вас, – словно прощаясь, выдохнул Арон, и это были его последние слова, сказанные Онар.

Дракон поднял ветра и раскидал ими в стороны нескольких воинов, как своих, так и людских. Он повернулся в воздухе, подцепил шипом крыла Арона за плечо и протащил его по земле, пока того не разорвало на части.

Онар осталась одна.

Лошадь завалилась набок, скинув с себя царевну. Онар попыталась встать, но об неё кто-то споткнулся и, кажется, сломал ей ногу. Царевна закричала и, несмотря на боль, рванулась в сторону, освобождаясь от упавшего на неё воина.

– Арон! Арон! – заливаясь слезами, она пыталась добраться до его останков. – Пожалуйста, Арон! – о чём-то просила его царевна, всё ещё с трудом осознавая случившееся.

Она что-то кричала, срывая голос. Её ранили, рассекли ей руку. Стрела пролетела в дюйме от её головы. Кто-то толкнул её, и царевна угодила прямо во вражеские руки, но воина тьмы, который уже поднёс к горлу Онар нож, пронзила в глаз стрела.

Перед Онар остановился молодой человек, схватил её за руку и повлёк за собой.

– Ваше высочество, я выведу вас отсюда! – пообещал он.

На вид ему было лет двадцать. Темноволосый, высокий и хорошо сложенный. Небритый, с огрубевшими руками и блеклыми глазами, в которых сверкала решимость и воинственность.

Он, отбиваясь от врагов, вёл Онар из гущи битвы. А царевна всё оглядывалась, пытаясь найти глазами то место, где лежало окровавленное, перебитое, разорванное тело её наречённого.

Горящие стрелы и копья устремлялись ввысь, туда, где парил дракон. Но что ему оружие людей? Он облетел поле боя, и земля то тут, то там, обваливалась, погребая под собой и воинов тьмы и людских воинов.