– Хочешь сказать, ты сейчас связываешь меня, моими же словами и камнем, – угрожающе зашипел он, – используешь право просить о помощи рыцарей Ночи, которое я тебе подарил за своё спасение?

– Угу, – всё ещё глядя в его глаза, подтвердила Ра.

– Так вот, что я тебе скажу: владея этим талисманом, ты не помощи просить можешь, а пощады, поняла? Встреть ты кого-нибудь из моего братства, и тебе был бы конец, не будь у тебя моей защиты!

– Так я и прошу не убивать меня своим уходом! – Ра даже дрожь охватила, она понимала, что сейчас Мэл единственная её надежда.

– Отдай камень! – протянул он руку, наконец, оторвав от Ра взгляд.

– Нет! – она подумала, что если отдаст его сейчас, то освободит Мэла от обязательства, и поняла, что права, когда вампир вспыхнул от негодования.

– Дай сюда этот чёртов камень!

Ра отступила назад, но по-прежнему, словно щит держала кулон перед собой.

Глубоко вздохнув, Мэл вернул самообладание.

– Ладно, я сам виноват. Хитрая, мерзкая ведьма, – уже спокойным голосом произнёс он. – Знаешь, хитрость, это не обман и не показатель большого ума, это талант ставить глупость против её обладателя, и если ты думаешь хитрить со мной, то больше не пытайся этого делать. Я не настолько глуп, замечу твою хитрость и убью тебя.

«Ну да, если я раньше не умру», – про себя заметила Ра, но вслух ничего не сказала.

На самом деле она не пыталась хитрить. Может Ра и не была обделена этой способностью, но нетерпимость её ко лжи не давала ей в полной мере пользоваться хитростью. Нет, обычно дело было в другом – Ра цеплялась к словам. Недостаток это или её достоинство, но она верила в силу слов. И не только, ещё она считала, что за сказанным всегда стоит нечто большее: чувства, воспоминания, желания, не важно, главное то, что Ра неосознанно старалась услышать больше, чем ей говорят. Иногда ей даже мешало это, ведь она не терпела пустых слов или сказанного «не подумав» и могла указать на это собеседнику: «Зачем было говорить, если ты так не думаешь?» и, получив в ответ: «Просто так», Ра раздражалась. Но теперь, похоже, её спасла эта придирчивость, ведь Мэл, жестом руки, подозвал её к себе и стал спускаться к берегу.

– Куда ты? – остановилась она у прозрачной воды.

– Не кричи! – зашипел он, отмахнувшись от неё.

– Я не кричала, – шёпотом ответила Ра, с беспокойством наблюдая, как Мэл возится за ветвями какого-то куста, росшего на берегу. – А почему не кричать? – с опаской осмотрелась она, предчувствуя, что здесь кроме них двоих есть кто-то ещё.

– А то ты не знаешь? – всё больше раздражался Мэл. – Не слышала, кто в этом озере водится?

– Эм, утопленные? Те, кого за магию казнили? – Ра на всякий случай отошла от воды. Уже потемнело, и ей стало более, чем жутко. – И что, это правда? – пусть она и спросила, но догадывалась, что ответит Мэл.

– Да, – его было плохо слышно и видно, он практически скрылся за зарослями, – но я слышал, будто из всех казнённых была только одна ведьма, которая и прокляла озеро, а так же себя и других убитых.

– Зачем? – нельзя было сказать, что Ра хотелось сейчас говорить об этом, и так было мерзко на душе от этого разговора, но от молчания ей становилось не по себе. – Зачем? – не дождавшись ответа, повторила она вопрос. – Та ведьма разве сама не должна мучиться из-за проклятья?

– Ты глупая, – Мэл выходил из зарослей спиной вперёд, таща что-то тяжёлое, – во-первых, почём мне, или кому-либо другому знать, мучаются ли ведьмы, когда перед смертью себя проклинают? Во-вторых, нет ничего удивительного в том, что она, сама не зная, будет ли страдать, всё же рискнула. Это же ведьма, оскорблённая, загнанная в угол, оказавшаяся в безвыходном положении. Да ей наплевать было, что её расплата может коснуться, лишь бы обидчики поплатились, и после её смерти осталось что-то грандиозное, напоминающее о ней, и тешащее её самолюбие!

– Мог бы просто сказать, что не знаешь! – как и Мэл, Ра перешла чуть ли не на крик. От усталости у них обоих стали сдавать нервы, к тому же, Ра и Мэл успели проникнуться друг к другу стойкой неприязнью.

– А ты могла бы, пока я вытаскиваю из тайника лодку, не мешать мне глупыми вопросами! – сверкнул он кроваво-красными глазами, отчего у Ра по спине прошёл холодок.

Мэл и вправду вытащил большую, тяжёлую лодку.

– А ты думала, я просто так тебя именно сюда привёл? – похоже, удивление и недоумение Ра доставляли ему удовольствие, и он с гордостью выпрямился, ногою столкнув лодку в воду. – Я хоть и не в ладах, как с людьми, так и с особами другой стороны, – кивнул вампир в сторону Нижнего мира, – но мне же иногда нужно у себя на родине бывать, вот и припрятал лодку здесь. Садись, – вдруг резко переменился его тон, и Ра вздрогнула. – Да не бойся, лодка из осины сделана, она для утопленников как раскалённый уголь. Хоть какая-то защита от них.

– Меня волнует фраза – «хоть какая-то», – пробормотала Ра, но всё же забралась в лодку и села напротив Мэла.

Она старалась не касаться воды, чтобы и капельки не попало на неё. Ра было не противно, просто представляя, что в озере реально есть… мёртвые, её охватывал липкий, гнетущий страх.

Мэл стоял с каменным лицом, и крепко держал весло, которое практически беззвучно погружалось в воду то с одной стороны лодки, то с другой. Сейчас Мэл походил на призрака, и Ра обхватила себя руками, почувствовав могильный холод, который, казалось, исходил от вампира. Но это была иллюзия, так как холод шёл не от него, он появился вместе с туманом, что клубился за спиной Мэла, а вскоре нагнал и укрыл собой лодку и всё озеро…

Лодка беззвучно рассекала водную гладь, вокруг стояла такая тишина, что Ра казалось, будто это сон. Она зябко куталась в плащ. Её била мелкая дрожь, то ли от ночного холода и усталости, то ли от страха. Небо затянули тучи, тяжёлые и тёмные, Ра с замиранием сердца вглядывалась вдаль. У неё захватывало дух от иллюзии полёта, казалось, что она не скользит по озеру, а парит по воздуху. На мгновение Ра перестала понимать, где небо, а где вода, всё слилось в единой тьме. Она судорожно вздохнула и перевела взгляд на Мэла. Вампир по-прежнему безмолвно стоял, держа весло и устремив свой кроваво-красный взгляд в сторону рощи теней.

– Нам ещё долго плыть? – шепнула Ра.

– А ты видишь берег? – так же, как и она, прошептал он.

– Нет, я вообще ничего не вижу, – и, подумав немного, уточнила: – кроме тебя.

– Я это к тому, что озеро очень большое, мы будем на месте ещё не скоро… Ты правда ничего не видишь?

– А ты? – подступило к Ра любопытство, всё-таки рядом с ней находился вампир.

– Вижу воду, тучи, горы, которые тебе из-за темноты не видны… Вижу, как ты время от времени бледнеешь, как блестят твои болотно-зелёные глаза, как испуганно дрожат губы… – всё это он говорил тихо, немного шипящим голосом, от которого Ра казалось, будто она впадает в транс.

– Как твоя рана? – задала она очередной вопрос.

– Зажила, правда, шрам останется, она глубокой была, – Ра не видела выражение его лица, но живо представила, как Мэл недовольно свёл брови к переносице. – Было бы лучше, если б я выпил… крови, – в голосе его прозвучала насмешка.

– Значит, ты питаешься кровью, это всё правда, да? – странно, но страха Ра не ощущала, ей было интересно.

– Не совсем. Таким, как я, кровь нужно пить время от времени, для поддержания сил, но мы и обычной едой обходиться можем, правда, не постоянно.

– А живут вампиры сколько?

– Пока кто-нибудь нас не убьёт, или мы отчего-нибудь не погибнем. Не думай, редко найдётся тот, кому будет хотя бы лет триста. Нам нужна человеческая кровь, а значит, мы иногда появляемся среди людей, и можем попасть под прицел охотников.

Пока он говорил, Ра заметила, как в воде промелькнуло что-то блестящее. Она думала, что ей показалось, но вскоре опять увидела два мерцающих огонька. Так светит фосфор, но Ра не подумала, что эти огни могут быть чем-то безопасным, она сразу поняла, что это светятся глаза мертвецов.