– Что же, раз ты такого мнения и тебя устраивает твоё положение, – Онар резко встала из-за стола, – то я вообще зря заговорила с тобой! Я, в отличие от тебя, не согласна быть здесь, и не сдамся, не подчинюсь властителю тьмы!

Она задумчивым взглядом провожала уходящую Онар, а когда шаги царевны стихли, то Ра, пожав плечами, продолжила пить свой напиток.

– В отличие от меня, она не согласна быть здесь? – вспомнила Ра слова царевны. – Я, может, тоже хотела бы уйти… И надо было мне с ней разговаривать?! Ладно, не важно, я ничего ей плохого не сделала, а если она злится – её проблемы. Ну вот, дожили, – одним уголком губ усмехнулась Ра, – я уже сама с собой разговариваю…

***

Онар спускалась по винтовой лестнице. Она не знала, куда идёт, перепутав поворот, царевна заблудилась, и сейчас ей было страшно. Наконец ступени закончились, и Онар попала в узкий длинный проход.

Стены словно сужались, от них исходил холод. Было темно, на стене горел только один факел. Окон не было.

Онар решила подняться и продолжить поиски лестницы, которая ведёт в коридор, где находятся её покои, но с ужасом поняла, что вернуться не сможет: у лестницы исчезли ступеньки. Когда Онар спускалась, за каждым её шагом ступени менялись так, что теперь сверху по лестнице можно было прокатиться, как по горке.

Заметавшись, лихорадочно придумывая, как выбраться отсюда, Онар вдруг врезалась в кого-то и, вскрикнув, потеряла сознание. Очнувшись, она отпрянула в сторону от Вэриата, который, когда Онар падала, придержал её за талию.

Тусклый свет от факела едва освещал его, но Вэриату очень шёл наряд из бархатных теней, утопающих в красном отблеске пламени.

– Что ты здесь делаешь? – он подошёл к лестнице, дотронулся до перил и ступени с громким треском приобрели свой нормальный вид.

– Я заблудилась, этот замок очень большой… И тёмный, – содрогнувшись, добавила она.

– Пойдём, я провожу тебя, – он взял её под руку и почувствовал, как Онар дрожит. – Недавно я отправил в Илиндор письмо, в котором сказано о тебе, – Онар перестала дрожать, но её вены будто наполнил свинец, даже идти стало тяжело, и потому Вэриат немного замедлил шаг. – Возможно, твоя мать уже прибыла в город, я думал подождать, вдруг между Селестиной и Армиром разгорится война. Но потом понял, что они не стали бы воевать друг с другом, боль утихнет, разум очнётся и, как знать, может смерть дочери их сплотит. Поэтому лучше открыть правду о том, что ты жива.

Жуткая лестница уже осталась далеко позади, и теперь Онар с властителем тьмы шла мимо белых стен с искусно изображёнными на них чёрными вьющимися цветами, на которые падал белый свет из больших широких окон.

– Думаю, твоя мать теперь станет злиться на Армира за то, что тот позволил мне забрать тебя прямо из твоей комнаты.

– Тебе не удастся поссорить моих родителей, – Онар старалась казаться спокойной, но предательски задрожавший голос выдал её.

– Верно, нельзя поссорить тех, кто и так в ссоре, да я и не стараюсь – это мелочно.

Вэриат всё ещё вёл её под руку, и Онар, вырвавшись, отпрянула от него.

– Зачем ты мне всё это говоришь?! Тебе мало того, что я и так погибаю здесь, хочешь усилить мои страдания?

– Ты имеешь право знать, что происходит, – ответил Вэриат, и Онар увидела, как его глаза, которые недавно были мутно-голубого цвета, стали вдруг серые, как пасмурное небо. – И ты не погибаешь.

– А дальше, что будет со мной дальше?! – воскликнула Онар и вздрогнула, когда властелин тьмы внезапно оказался рядом с ней.

Его движения были настолько быстрые, точные и плавные, что Онар показалось, будто он просто появился перед ней, хотя до этого находился в шагах семи от неё.

Вэриат заправил ей за ухо выбившуюся золотистую прядь волос и приблизился к ней так, что Онар могла увидеть своё отражение в его блестящих глазах и ощутить его тёплое дыхание на своей щеке.

– Перестань бояться, – прошептал он ей на ухо, – страх не всегда спасает, порой он способен погубить.

Её сердце замирало от такой близости к властителю тьмы, Онар судорожно вздохнула и сделала шаг назад. От пристального и проницательного взгляда Вэриата, царевне стало не по себе.

– Онар, – его голос прозвучал совсем не зло, даже дружелюбно, – отсюда тебе всё равно никуда не деться, так, почему бы нам не общаться мирно? Тебе я зла не желаю.

Жестом руки, словно он приглашает её куда то зайти, Вэриат указал путь к покоям Онар, а сам пошёл дальше по коридору.

Оказавшись в своей комнате, царевна рухнула на кровать и закрыла глаза.

«Чем я обычно занимаюсь здесь? – она вспоминала Ра. – А правда, чем? Я думаю… представляю, что будет дальше, вот только мне не легче от этого, в мыслях моих рисуются мрачные картины… Я со страхом жду вечера, ведь мне приходится ужинать с повелителем тьмы. А у него глаза то черны, и он становится так жесток, то серые, и Вэриат словно пасмурное небо, или слишком кажется спокойным, невозмутимым. Так редко его глаза, цвета дождя и цвета ясного неба… Так редко. А за окнами зима… Нет, что это я? Там лето, конечно, лето. А у Вэриата в чёрных волосах всполохи огня, а в глазах ледяные искры. Он… О боги, небеса, Вэриат заворожил меня! Наваждение. Моё наваждение. Чем я занимаюсь обычно? Я думаю… о нём».

***

Ра всё-таки немного невзлюбила свою комнату, ей было скучно в ней, разве что сидеть на широком подоконнике и смотреть на небо она могла очень долго, и ей не надоедало это. Но теперь Ра, сидя в кресле, наблюдала за тем, как Роук разжигает маленький камин.

– Где вы берёте столько дров? Почему Нижний мир называется нижним? И откуда в замке так много еды? Я была на кухне, там целые склады, – с Роук у Ра сложилось довольно неплохое взаимоотношение, поэтому она часто забрасывала слугу Вэриата вопросами.

– Дрова сюда завозят каждый месяц, местные жители обязаны вырубать для наших нужд лес, а так же и доставлять нам еду, – Роук села рядом с ней, пододвинув к Ра второе кресло.

– И все с этим согласны? – Ра устроилась поудобнее, подобрав под себя ноги и укутавшись в плед, с тоской посмотрела на разгоревшийся в камине огонь. В комнате всё ещё было холодно, и она ждала тепла.

– Ха! А кто их спрашивает? – вскинулась Роук. – Но если кроме шуток, эти обязанности не на всех возложены, а некоторым даже платят за работу. И, отвечая на другие твои вопросы: речь идёт о жителях Нижнего мира, который находится с другой стороны горы. То есть, с той стороны, которую не видно с земель Илиндора, и даже с замка четырёх стихий. А название такое наш мир носит потому, что его земли находятся ниже, чем земли Илиндора и другие в округе. Но люди привыкли считать, что это название дано ему из-за низших существ, которые его населяют. Хотя, кто низшие, мы или люди, поспорить можно! – тут, вспомнив, что говорит с человеком, Роук осеклась. А ещё: «ты даже не человек» – пронеслось в её мыслях сказанное Вэриатом, и ей стало тошно.

Ра понимала и жалела Роук, поэтому, чтобы отвлечь её от невесёлых мыслей, задала очередной вопрос:

– А в замке, кроме повара и нас, есть ещё кто-нибудь? – она помнила свою первую встречу с полным мужчиной, которого обнаружила на кухне, у него была густая щётка поседевших усов и коричневые толстые когти вместо пальцев.

– Да, но не будем о них, есть у тебя вопросы поинтереснее? – Роук смахнула со лба свою косую чёлку и с любопытством стала ожидать вопроса.

– Ну-у, – задумчиво протянула Ра. – Почему, если в Нижнем мире живут люди, они не уйдут от вас? Там же есть люди, да?

– Там кого только нет! А как они уйдут? Здесь их дом, любимые, дорогие. От союза некоторых людей с существами магии произошли разные создания, им тоже не уйти, их не примут ваши, – всё же с презрением выделила Роук последнее слово.

– Не все люди плохи, как и не все из ваших, – тоже выделила она это слово, но в отличие от Роук, сделала то без презрения.