– Какая разница? – палач вновь сел за стол.

– И то правда... – она опустилась на жёсткую подушку, поставила опустевшую кружку на пол.

В этой комнате больше ничего не было, только стол, лежанка в углу, окошко и низкая старая дверь.

– Где мы? – как-то безразлично задала она вопрос и отчего-то улыбнулась.

В той ситуации, в которой находилась Офелия, её бледная тонкая улыбка показалась Джеку такой странной, что его сердце сжалось от жалости.

– В охотничьем домике, у болота.

– Нас найдут здесь, – отрывисто выдохнула пленница.

– Нет, не так скоро, об этом месте никто не знает. Меня будут искать где-нибудь в городе и только потом – за его пределами. Ох, ведьма, возможно, ты нас обоих погубила. Но что уж теперь… У меня только один вопрос к тебе.

– Снова допрос? – в её голосе прозвучала жестокая насмешка. – А коль не отвечу, пытать будешь?

– Почему, если тебе являлась во сне богиня кошмаров, – оставил он её слова без внимания, – то здесь ты спокойно спала?

– Карнэ нужно знать, где находится её жертва, если она не знает этого, то богине требуется время, чтобы проникнуть ей в сон.

И после короткого молчания, Офелия жалобно произнесла:

– Отпусти меня, Джек!

– Ты не смеешь больше ни о чём просить меня, – жёстко ответил он. – Я спас тебя, наплевал на свой долг, преступил закон, больше не проси меня ни о чём.

– Хорошо, – и отвернувшись к стене, Офелия, закрыв глаза, вновь улыбнулась.

Ей было радостно и приятно, она ощущала свободу и тепло, пусть руки и были скованы железом, мешающим ей колдовать, а рядом с ней находился её палач. Палач, способный на сострадание к ведьме…

– Слушай, – Джек присел рядом с ней, но Офелия не повернулась к нему, она всё никак не могла скрыть свою улыбку, – ты отдохни, и мы кое к кому пойдём. Есть место, где тебя примут, где ты будешь в безопасности.

– А ты останешься там со мной? – Офелия была неприятно удивлена тому, как дрогнул её голос. Оказалось, ей не хотелось расставаться с Джеком. Но решив, что просто привыкла к нему, хотя это тоже было странным, ведь Джек её палач, Офелия успокоилась.

– Нет… думаю, нет. Мне нужно придти во дворец, и попытаться вернуть себе доброе имя. Не знаю, как выставлю всю эту историю, чтобы меня не посчитали предателем…

– Ты не умеешь врать, – Офелия даже не дослушала его, – а у тебя не получится оправдаться безо лжи. Ты не солжешь своему королю. И вообще, – она обернулась, и Джек встретился с уже знакомым ему ведьменым, сверкающим негодованием и тайной силой, взглядом, – не думала, что ты трус! Преступил через закон, принципы, и испугался? Что же ты, так верни меня обратно, скажи, что я каким-то чудом сбежала, а тебе, герою, удалось найти меня и вернуть! Заработаешь славу, как всё хорошо выйдет, верно?

– Я нас двоих спасаю! – Джек заходил по комнате, пытаясь сдержать рвущуюся наружу злость. – Неужели не понимаешь?

– Просто отпусти меня! – Офелия поняла, что погорячилась, поэтому понизила голос, и взгляд её перестал быть враждебным.

– Я не могу, не проси. Ты вернёшься к Вэриату, и тогда начнётся война, его больше ничто не будет останавливать.

– Рано или поздно, война начнётся. Со мной или без меня, но это произойдёт. Вы, люди, сами идёте к ней! – начинался их привычный спор, во время которого Офелия обычно терпела пытки, и поэтому сейчас её заживающие раны отозвались болью.

Видимо, ей до сих пор не до конца верилось, что палач стал её спасением, Офелия опасалась его, слишком часто он причинял ей боль.

– Сами? А по-твоему нам нужно склониться перед Вэриатом, и безропотно принять то, что его слуги уничтожают людей?

Офелия промолчала, этот разговор не приведёт к согласию, а ссорится с Джеком она не хотела, тем более, сейчас.

Люди извечно выступали против зла, и если зло шло от них самих, то это выставлялось ими, как защита. Защита себя или своих убеждений. Как рассудить, правы они или нет? Как?..

И как объяснить Джеку, что сейчас Офелия волнуется за него, ведь вернись он в город, и его могут казнить.

– Делай, как знаешь… Но если тебя осудят за предательство, я не виновата. Так куда ты меня отведёшь?

– Правильнее спросить, к кому, – загадочно улыбнулся он.

***

– Проснись, соня! Пора вставать! Не спать, больше не спать! Впереди опасный и прекрасный день. Ура! Никогда бы не подумал, что буду так радоваться пути к смерти, – и вот под этот крик Скери подорвалась с плаща, на котором спала. За ночь ткань стала влажной от росы, и девушка зябко передёрнула плечами. Она непонимающе хлопала глазами, пытаясь собраться с мыслями, а Лэни в нетерпении топтался вокруг. Он усмехался, и Скери как-то не к месту подумала, что ему очень идут ямочки на щеках.

Майк находился неподалёку, он прикреплял к седлу мешок с вещами, и лошадь мирно фыркала, кивая головой. Вторая, белая, с коротко стриженой гривой, тыкалась мордой в его спину и охотник досадливо отмахивался от неё.

– Стоп… откуда здесь лошади? – Скери поднялась на ноги, пытаясь хоть как-то пригладить растрепавшиеся волосы.

– Угадай! – тут же подскочил к ней Лэни, и сделал он это с такой бурной радостью, что Скери отшатнулась от него.

– Не знаю… пришли? – ляпнула она первое, что пришло в голову, даже не подумав, что говорит.

– Да! – прямо взревел парень. – Вот только представь, сплю я, вижу прекрасный сон, – здесь он сделал многозначительную паузу, брови его дрогнули, а на губах появилась хитрейшая улыбка, явно на что-то намекающая, и после этого Скери даже знать не хотелось, что именно ему снилось. – Такой сон, что и просыпаться неохота, и вдруг по моему лицу прошло что-то шершавое и влажное! Открываю глаза, вижу губы… лошадиные. Чего ржёшь? – крикнул он другу, который, поправив на белой лошади снаряжение, залился смехом.

– А откуда они? – спросонья Скери и в обычные дни была рассеянная, а сейчас и вовсе перестала что-либо понимать, она стояла, не зная, что ей делать. А делать, видимо, что-то надо было, так как Лэни с Майком уже оседлали свои находки.

– Мало ли, – пожал плечами Майк, – но, скорее всего, их прежние хозяева мертвы, по-другому никак не могу объяснить, что здесь делают лошади без всадников.

– Ну, чего встала? – Лэни протянул ей руку. – Давай, садись сзади, поедем!

– А куда? Вы так и не сказали! – Скери села в седло и, цокнув, прижмурилась, когда её волосы больно зацепились за ветку дерева.

– К нашей хорошей знакомой, которая может подсказать, где искать Смерть, – ответил Майк.

Ехали они быстро, в пути обошлось без происшествий, и поэтому Скери почти ничего не запомнила, кроме того, как они, остановившись на отдых и разведя костёр, устроились у огня на тонком, поваленном дереве. Так получилось, что Скери оказалась между двумя охотниками, и когда Майк встал, тонкий ствол приподнялся, и она, потеряв равновесие, упала на Лэни, который услужливо подставил ей руки. Загребая Скери в охапку, он щёлкнул зубами, одновременно с этим подмигнув.

– Ар-р! – улыбнулся он ей и закусил губу, обнажив белоснежные зубы.

Скери, округлив глаза, поспешила вырваться из его объятий и сама не заметила, как оказалась вдали от него, и от Майка. Лэни же остался сидеть с совершенно растерянным, непонимающим и разочарованным видом.

Они вновь тронулись в путь, мимо мелькали деревья, проходили маленькие островки полян, заросшие мелкими белыми цветами. Один раз им пришлось переходить небольшой ручей. Всё дальше и дальше Скери отдалялась от дома и привычной ей жизни, переживаний и мыслей было столько, что она даже не пыталась ухватиться за какую-то определённую. После всего, что случилось с ней за эти дни, она думала, что уже ничему не удивится, но всё же поразилась тому, куда её привезли охотники.

Дом, наполовину вросший в землю так, что окна находились на уровне травы, выглядел инородно на фоне пустынного, серого места, где и трава была какой-то жухлой, тёмной и бурой. Этот участок земли, окружённый лесной стеной и густыми папоротниками, походил на пустошь, вот только имел размер поляны.