Фотографий этого бойца невидимого фронта почти нет.

В истории мира, описанного в этой книге, противостояние между Северной и Южной Кореями обострено. Поэтому радикализм товарища Пана, устроил Китай. Следовательно, потомки радикального Пан Хак Се заняли место более умеренных Кимов.

2. Флаг Императорской Кореи создан где-то в районе 1882-го года. Сама же Корейская Империя просуществовала до 1910 года (пока не пришла японская армия).

И тут есть очень интересный факт.

Корейцы преподносят вторжение японцев как подлую аннексию. Но сами японцы говорят о том, что они были «приглашены» в Корею по итогу корейского дворцового переворота (один из родственников корейского императора попросил о помощи японскую армию при захвате власти. Он их пригласил — они пришли). Подробнее об этом можно узнать, изучая биографию корейской королевы Мин (1851 — 1895 годов жизни) — пожалуй, последнего стоящего правителя обречённой страны. А так же можно и предугадать, кто бы стал союзником/другом/основным торговым партнёром Кореи, если бы эта женщина прожила чуть дольше (ведь не случаен тот факт, что её бесхребетный муж укрылся в Российском посольстве).

https://www.youtube.com/watch?v=J1yTaqLfA5s

или

https://vk.com/video-154337372_456239038

Однако в этой истории из-за обострения конфликта между Кореями, южные корейцы решились пойти по пути национализма. Иными словами они выступают за восстановление исторического наследия (в том числе и формальной императорской власти). А северные корейцы выставляются «южанами» в роли безумных сектантов, фанатично следующими за идеей, которая была принесена извне, разрушая и уничтожая корейскую историю. Минус такого пути Южной Кореи — обострение отношений с Японией и с Китаем.

3. На самом деле Национальные силы безопасности Японии появились в 1952-ом году. В 1954-ом году на их основе были созданы Силы самообороны. В 2015 г. принят закон, на основании которого военнослужащие Сил самообороны могут принимать участие в боевых действиях за пределами Японии. Иными словами, с 2015 г японских военных можно встретить где угодно.

И хотя победы японских солдат пока «не очень», однако они отметились в Ираке 2004 — 2008 гг. (ещё до принятия закона 2015 года). Потери таковы — одного японского офицера сбил американский автобус (офицер получил лёгкие травмы). Так же Япония приняла участие в разгроме сомалийских пиратов — операция «Океанский щит» проводилась с 2009 г по 2016 г. Тут вроде обошлось вообще без потерь. Хотя и не совсем ясен итог данной операции, ведь следующее судно было захвачено сомалийцами уже в 2017 г.

В отличие от Синобы-сана, Олег воспринимал всё происходящее как некую данность. Такие события, как знакомство с женщиной-лисицей, попадание в тело девушки, перестрелка под русскую песню, — в его представлении прекрасно вписывалось в теорию «бреда» тяжелораненого человека. Другие объяснения Олег даже и не пытался найти. Он ведь не сумасшедший, чтобы во всё это верить? Тем более, что и не было у него пока времени на то, чтобы всё это осмыслить.

Аня всё же оказалась вполне обычной девушкой. Как только адреналин растворился в её крови, Аню начало трясти от шока. Благо, что господин Синоба, распорядился довезти девиц до дому. И потому одна из чёрных тайот, очень быстро домчала Олега с Аней до… типичнейших хрущёвок! Олег даже едва не присвистнул, когда он оказался перед знакомыми серыми пятиэтажными зданиями.

И после такого пейзажа ему всё ещё предлагается верить в то, что он находится в Японии, а не в какой-то Тыве?

Лифта в хрущёвках не было, конечно же. Ступени между лестничными площадками были высокими. Поэтому Олегу, который и сам едва переставлял ноги, пришлось затаскивать Аню чуть ли не на своём горбу. Благо, что сёстры Воронцовы проживали на втором этаже. И потому, открыв входную деревянную дверь (разве что, дерматином необитую), Олег буквально втащил Аню в двухкомнатную квартиру общей площадью в сорок квадратных метров.

Эта квартирка встретила хозяев необычным порожком. Первый метр коридора от входной двери зачем-то был приспущен по отношению к общему уровню пола. На этом «метре» уместился маленький шкафчик под обувь. И видимо подразумевалось, что здесь следовало разуваться.

Если же говорить о всей квартире в целом, то она представляла собой квадрат. По центру этого квадрата шёл коридор, который заканчивался залом. Слева были классическая маленькая и узкая кухня и ванная. Справа — кладовка, туалет и спальня. При этом, кладовая и туалет были изолированы. А вот вход в спальню был через зал.

Пол спальни зачем-то был застелен какими-то соломенными ковриками. А на этих ковриках, в свою очередь, лежало два застеленных матраса. При этом пахло в этой спальне чем-то знакомым Олегу и очень неприятным. Правда, Олег пока не стал ломать голову над тем, что именно так могло вонять и почему у него всё тело тут же зачесалось.

На один из матрасов он сгрузил Аню и отправился исследовать кухню. Девушке срочно требовалась спиртное или валерьянка. Да и снотворное Ане не помешало бы. Ведь это была не та ситуация, когда ты пытаешься привести в чувства пьяного, под холодным душем. Да и бить Аню по щекам уже не было никакой необходимости. Она достойно продержалась почти до самого «финиша». Теперь ей просто нужно было хорошо выспаться.

Кухонка и ванная находились в противоположной стороне от спальни и туалета. При этом в кухню можно было попасть как через общий коридор, так и через зал (зал и кухня были разделены не сплошной бетонной стеной, а купейными дверями). Кухня была завалена мусором. Почему-то целых два помойных ведра были заполнены до краёв. И рядом стоял ещё один мусорный мешок. Запах тут тоже был «специфический». Но тут уже не нужно было гадать, чем именно воняет. Помои, они и в Японии помои. Тем более, что на улице сейчас царила неимоверная жара. За тридцать градусов было точно. А в этой раскалённой бетонной коробке было и ещё жарче.

Стараясь не обращать внимания на коммунальные неудобства, Олег начал рыться в холодильнике и в шкафчиках, в поисках «лекарств» для Ани. Времени для таких поисков было мало. Оставшись одна, уже через пару минут, Аня начала его звать (точнее, звала она Настю, но это не важно).

В холодильнике нашлась кастрюля с каким-то непонятным супом и початая бутылка самого обычного вискаря. А в ванной комнате, в шкафчике над раковиной, отыскались лекарства, названия которых Олегу ни о чём не говорили. Тут радовало взгляд лишь то, что инсулина нигде не было. А значит, диабетом никто не болел. Иначе вообще бы «сюрприз» получился.

Кстати сама ванная комната была несколько странная. Она была разбита на две части. В первой половине расположилась раковина и узкая стиральная машина с вертикальной загрузкой. И чем-то это помещение напоминало тёмный чулан. Ведь вторая часть ванной комнаты была отделена от этого «чулана» ещё одной дверью. И вот за этой дверью находилась уже помещение, полностью облицованное синей керамической плиткой. Тут присутствовали самый обычный душ, детский пластмассовый стульчик и маленькое, но очень глубокое «корытце».

А ещё Олегу на глаза попалась самая натуральная плесень.

В общем и в целом, вся эта квартира как-то не тянула на социальное благополучие жителей «нормальных-то стран». Какая-то убитая хрущёба где-то в провинциальном городишке. Мусорно, душно, тесно и плесень.

В этой квартире были всё те же пластиковые окна (разве, что открывались они не во внутрь комнаты), те же батареи под окнами (пусть и не совсем привычные глазу), та же советская керамическая раковина. И никаких футуристических пейзажей из категории: «А на моём унитазе двадцать кнопок».

Завершала всю эту бытовую картину бутылка самого обычного вискаря в руках Олега и берёзы под окном. Ах да, во дворе была ещё и детская площадка, засыпанная песком. На этой площадке была размещена железная горка. Самая обычная, советских времён.

Смущали Олега только иероглифы на бутылке, которые он почему-то прекрасно понимал. Но опять же над этой тайной можно было подумать позже. А пока, пришла пора опаивать несчастную Аню алкоголем…