Разумеется, весь мусор забрали разом (и бытовой, и сложный). Не стали даже проверять, правильно ли он рассортирован. Иными словами, если вам лень тратить своё время на сортировку и мытьё мусора, то в Японии найдутся люди, которые с удовольствием сделают это вместо вас (но за отдельную и далеко не символическую плату).

Старушки, кстати, внимательно проследили за тем, чтобы за сёстрами Воронцовыми никакого мусора не осталось. После чего все разошлись «по своим углам». Старушки принялись ухаживать за цветниками, которые были разбиты прямо под их окнами, а Олег и Аня отправились опустошать свой холодильник. Точнее сказать, доедать то немногое, что в нём осталось.

Между делом Олег наконец-то узнал название той вонючей коричневой дряни, которая его постоянно смущала. Она называлась «мисо-пастой» или «паста мисо». А суп, сваренный из неё, назывался «мисо супом». Рецепт данного супа в целом простой — кидаешь в кастрюлю с кипящей водой всё, что только найдёшь в холодильнике. Обязательный ингредиент тут только один — мисо-паста. А далее только и успевай придумывать название тому вареву, что у тебя получилось.

В общем, с варкой данного супа никто тут особо не заморачивается. И если в холодильнике не оказалось какого-то продукта, то это вообще не проблема.

Но Олега смутило то обстоятельство, что на этикетке этой мисо-пасты, под словами «срок хранения» и «срок годности», стояли две совершенно разные даты. При этом, если свериться с календарём, то срок хранения данного продукта истёк уже довольно давно. Поэтому Олег и поинтересовался у Ани, а не отравятся ли они данной «вонючкой»?

— Ничего страшного, — лишь отмахнулась Аня от такой мелочи. — «Срок хранения» означает, что после указанной даты испортится вкус или запах купленного продукта. Но он будет по-прежнему съедобен. Главное тут «срок годности».

— А зачем продукт с испорченным вкусом вообще покупать? — не сразу-то и понял Олег суть объяснений Ани. Хотя ответ на его вопрос тут напрашивался сам собой.

— Такие продукты намного дешевле.

— Но я надеюсь, ты не собираешь покупать такую тухлятину и дальше? — лишь поинтересовался Олег, имея в виду ту вонь, которая распространялась от просроченной мисо-пасты.

И Аня, вместо простого и однозначного ответа на данный вопрос, лишь отвела свой взгляд и тихо пробормотала скороговоркой:

— Настя, я нашла очень хорошую клинику, в которой тебе обязательно помогут вернуть память. Она находится в США….

— Ты знаешь английский? — перебил Настю Олег, который уже догадался о взаимосвязи между жуткой экономией и этой самой клиникой.

— На уровне школы…, но я смогу кое-что понять…

— Отлично, если со мной в ближайшие дни что-то случится, даже на мои похороны время не трать. Бери сумку и беги в ту страну…

— Настя! — вдруг вскрикнула Аня. — Хватит шутить. Я серьёзно сейчас с тобой говорю.

PS:

1. Просрочка

31 мая 2019 г. в Японии был обнародован, а 1 октября 2019 г. вступил в силу «Закон о содействии сокращению потерь пищевой продукции».

Официально он подразумевает следующее — большая часть продуктов питания должна съедаться, а не сжигаться, как горючие отходы. Это позволит сэкономить правительству Японии значительные средства на закупку продовольствия (а большая часть сельхозпродукции — это именно импорт) и, конечно же, сократить выбросы СО2.

И в целом этим законом все остались довольны. По результатам 2020 г. масса пищевых отходов составила приблизительно 5,22 млн тонн. А в 2019 году этот же показатель равнялся 5,7 млн. тонн. Разница небольшая, но тут дело в том, что до этого момента количество пищевых отходов только росло. То есть, остановить рост данного показателя — это уже хорошо.

Что же касается реальной причины принятия данного закона, то тут всё очень и очень плачевно.

Одним из инициаторов принятия данного закона было Министерство здравоохранения, труда и социального обеспечения Японии. По данным этого же министерства (которое ответственно за социальные пособия и там просто не может быть путаницы в статистике) — 13,9 % японских детей недоедают (это каждый 7-ой ребёнок). И эта ситуация почти никак не меняется с 2016 года.

При этом, под недоеданием подразумевается, что эти дети могут себе позволить лишь чашку риса в день.

Данный закон, в первую очередь, призван хоть как-то решить именно проблему с недоеданием. На его основании в обиход введено понятие «срок хранения». К примеру, пирожное может быть черствым или горьким — но оно всё ещё пригодно для употребления в пищу (у продукта просто просрочен «срок хранения», но не «срок годности»). Или у консервированного продукта может со временем измениться вкус и появиться неприятный запах, но им ещё нельзя отравиться («срок годности» не просрочен).

Судя по статистике, такие продукты весьма успешно раскупают за весьма невысокую цену.

Всего лишь перебросившись парой фраз, Олег и Аня раскрыли друг перед другом свои планы.

Олег прекрасно понял, что Аня решила вылечить свою младшую сестрёнку от страшного недуга, которым та была поражена во время падения с моста. И объяснять Ане, что Насти больше нет, Олег считал бессмысленным занятием. Ведь если Олег упрямо будет настаивать на своей версии событий, то Аня ещё сильнее убедиться в том, что её «младшая сестра» сошла с ума.

Но если даже Олег и убедит Аню в своей правоте, то чего он этим добьётся?…

Что же касается Ани, то для неё стало вполне очевидно, что её глупая «младшая сестра» решилась пойти на встречу с покровителями покойного Кима одна. И потому эта девчонка приготовилась следить за каждым шагом «Насти».

При этом и Аня, и Олег, решили пока не продолжать начатый разговор, прекрасно понимая, что он закончится ссорой. Но в то же время, они оба решили ускорить события.

Аня приняла решение сегодня же, не тратя больше время на бесполезные разговоры с «Настей», связаться с организацией, которая поможет в кратчайшие сроки оформить все документы, необходимые для переезда.

А Олег подумал о том, что не стоит откладывать роковую встречу с покровителями покойного Кима. Ведь вполне возможно, что на этой встрече удастся найти какой-то компромиссный вариант. Тут Олег был полностью согласен со стариком Такоямой в том плане, что Ким был не из тех людей, из-за которых развязывают войны. Просто смерть этого отморозка подпортила чей-то авторитет, и не более.

Однако все эти планы Олега и Ани можно было отложить и на вечер. А сейчас стоило бы наполнить пустой холодильник хотя бы какой-нибудь провизией. И коль Олег не хотел спорить с Аней по пустякам, «сёстры Воронцовы» отправились в магазин «просрочки» (Аня категорически не захотела оставлять свою больную на голову сестру дома одну).

Правда, перед тем, как отправиться очередное путешествие по городу, снова последовали долгие сборы. Тут одна лишь укладка волос заняла около получаса. И потому к автобусной остановке сёстры Воронцовы подошли уже после полудня.

Хотя, как-то это слишком уж громко прозвучало «автобусная остановка». Точнее было бы сказать: «Сестры Воронцовы подошли к двум столбам, между которыми им и нужно было стоять в ожидании автобуса». И кроме этих двух столбов, тут больше не было ничего. Ни навеса от дождя, ни лавочки, ни каких-то более экзотических изысков. Видимо, всё перечисленное предназначено для туристов или жителей более благополучных районов. Но никак не для обычных японских трудяг и пенсионеров, живущих в хрущёвках.

С другой стороны, ради справедливости, стоит отметить тот факт, что все автобусы проезжали мимо этой остановки каждые 15–20 минут (если верить расписанию и отсутствию толпы ожидающих пассажиров). Поэтому людям не приходилось мёрзнуть на морозе или мокнуть под дождём в течение нескольких часов.

Но на данный момент автобуса на горизонте не было, и Олег решил обсудить с Аней ещё одну очень интересную тему. Повернувшись к Ане, он поинтересовался: