Саппоро был немаленький город. И на праздник собралось немалое количество народа. Все эти люди нескончаемым потоком кружили возле всевозможных торговых палаток. Точнее сказать, дисциплинировано, не толкаясь и не отдавливая ноги, море людей пыталось втиснуться на узкую улочку вдоль набережной.

Самое интересное в этой ситуации было то, что в торговых палатках жарилось и варилось мясо, готовились рисовые лепёшки с яйцами, и, конечно же, куда же было без кари? Вроде бы ничего страшного тут не было. Но ведь все эти ларьки с готовкой были расположены в паре метрах друг от друга и все запахи смешивались. Поэтому вдохнув пару раз такой аромат, Олегу захотелось срочно надеть противогаз.

— И это на всех праздниках стоит такая вонь? — поинтересовался он, стараясь дышать через раз.

— Если фестиваль общегородской, устроенный с целью привлечь как можно больше туристов, то да, — безжалостно ответила Аня. — Такая толкучка, гам и вонь на фестивалях подобного масштаба будет почти всегда. Правда, подавляющее большинство столь значимых для нашего города фестивалей (например, Зимний фестиваль) проходит в парке Одори, который буквально делит Саппоро на две части. Площадь этого парка огромна, и потому всё не так кошмарно, как сейчас.

Да и в Токио стараются выделить под подобные празднества куда большую территорию, размещая торговые палатки специально с краю.

А ещё, очень часто проводятся и менее масштабные фестивали, в пределах одного городского квартала или вообще в малонаселённом посёлке. Например, старушки из наших пятиэтажек устраивали фестиваль в честь отремонтированного храма, который мы сегодня посетили.

На подобных праздниках не устраиваются какие-то яркие шоу. Максимум, могут запустить пару фейерверков. Но на таких фестивалях не так многолюдно. И можно даже увидеть японцев в их национальной одежде или тайком прикупить домашний алкоголь.

Хотя, я вообще против того, чтобы мы покупали еду на любых фестивалях. Если ты проголодалась, лучше сходим ближайшее кафе.

— Неужели на таких фестивалях могут продать тухлое мясо или просроченное пиво? — озвучил свою догадку наивный Олег.

Вместо ответа Аня вновь достала свой смартфон, набрала пару слов, и потом просто зачитала:

— 25 июля 1998 года в городе Вакаяма, был проведен районный летний фестиваль, призванный способствовать более тесному знакомству местных жителей. Когда подали карри, приготовленное местными хозяйками, гостей фестиваля одного за другим стала настигать сильная тошнота. Шестьдесят семь человек страдали симптомами отравления. Из них, четыре человека (в том числе двое детей), погибли. Позднее в карри был обнаружен мышьяк.

Понимаешь, в большинстве своём японцы не любят скандалы на публике. Но это не значит, что они со всем согласны и их всё устраивает. Женщине не понравились соседи, и она тихо их отравила. А может быть, её просто подставила другая соседка, которой она тоже была поперёк горла. Это до сих пор остаётся загадкой.

Что же до остальных людей, то они просто попали под раздачу.

При этом данный случай запустил целую череду таких же отравлений. Масштабы поменьше, и не всегда исход смертельный, но каждый год, на каком-нибудь фестивале кого-нибудь да травят.

Хотя конечно, все эти случаи отравления больше относятся к мелким фестивалям, районного масштаба. Но зачем и ради чего рисковать? Мы ведь не туристы, чтобы потерять голову от местной экзотики.

— Никогда о таких кошмарах не слышал, — в свою очередь честно признался Олег, которого Япония уже начинала немного пугать.

— А кто об этих кошмарах будет рассказывать? — усмехнулась Аня. — Городские власти, которые пополняют свой бюджет за счёт этих фестивалей? Местные жители, стоимость жилья которых опуститься ниже плинтуса, если проползёт столь дурная слава об их районе? Или блогеры, большинство из которых прикормлены языковыми школами или туристическими агентствами? В этой ситуации человеческие жизни становятся ничем, в сравнении с потенциальной прибылью. А потому об этом стараются не распространяться, хотя вся информация выложена в Интернет и никакого глобального заговора здесь нет.

Кроме того, по всей Японии проводится сотни и тысячи всевозможных фестивалей, а отравления — это случаи единичные. Поэтому большинство японцев уверено, что их это никогда не коснётся.

— Иными словами, шанс отравиться мышьяком на таких фестивалях крайне мал. Но это не значит, что такого с нами вообще не может случиться, — наконец-то понял текущую ситуацию Олег. — В таком случае, я предлагаю не рисковать и посмотреть на сражение самураев. Где-то тут взрослые дяди должны дубасить бамбуковыми мечами вначале молодёжь, а потом и друг друга.

— Это представление должно происходить на пляже, рядом зонтами. Но вряд ли мы туда сможем пробиться через такую толпу.

С этими словами Аня показала на огромную толпу, которая собралась у края набережной.

— Хм-м…, - смутился Олег, признавая правоту Ани. Всё же расталкивать женщин с детьми, дабы самому пробиться в первые ряды было как-то неловко. — Я как-то не так представлял все эти фестивали. Рассчитывал, что мы будем свободно прохаживаться между торговых палаток, а вокруг будет пахнуть цветущей сакурой. Половим золотых рыбок и полюбуемся, как запускают в небо бумажные фонари. Потом посмотрим представление ряженых самураев, и если повезёт, сможем увидеть, как подожгут эту башню из зонтов. А реальность оказалась несколько иной. Я бы даже сказал, несколько пугающей, если знать все подводные камни таких празднеств.

Прости, что я припёр тебя сюда в такую жару.

— А нам действительно необходимо разыгрывать беззаботных дурочек, которые перед важной встречей пошли на фестиваль? — лишь поинтересовалась Аня.

— Возможно, что и нет, — вновь признался Олег. — Я понятия не имею, что хотят от нас получить покровители Кима. Но если они наблюдают за нами, то пусть лучше уверятся в том, что новой перестрелки не будет. А для этого мы должны вести себя как две милые девушки, попавшие в очень странные обстоятельства. Согласись, что вести переговоры в непринуждённой обстановке будет гораздо лучше, чем под наблюдением вооружённой роты амбалов.

С другой стороны, на таких крупных праздниках всегда дежурит полиция. И здесь много народа, который отреагирует соответствующе при крике: «Помогите». Сейчас, когда нас не снимает стримерша в прямом эфире, гораздо безопаснее находиться именно здесь, чем за фанерной дверцей нашей квартирки.

***

На самом деле, Олег придумал ещё и крайне хитроумный план, как отделаться от Ани на данном фестивале. Но он действительно не ожидал увидеть такую толкучку, в которой может произойти всё, что угодно. Реальность кардинально отличалась от тех сказочных историй, которыми описывают подобные праздники.

А тут ещё и ряженые самураи закончили свои потешные бои, и вышел старичок с местным аналогом балалайки. Называется этот трёхструнный музыкальный инструмент «сямисэн» или 三味線, и издаёт он крайне специфический звук, под который, казалось бы, просто невозможно петь. Но старичок запел балладу о двух юных самураях.

У Олега аж челюсти свело от такого пения (хотя Олег и находился далеко от сцены).

— Если ты насмотрелась на местные праздники, то мы можем подождать Синобу в ближайшем кафе, — предложила Аня, с интересом наблюдая за тем, как от народного пения скривилась её «сестра».

PS:

1. Отравления — это очень интересная тема для обсуждений. И начинается эта тема с того, что в Японии во многих официальных отчётах используется термин — интоксикация. Вроде бы все понимают, о чём здесь идёт речь, но ведь официально получается, что отравлений нет.

Такая бюрократическая хитрость привела к невероятному факту: в 2021году в Японии не было зафиксировано ни одного случая отравления алкоголем (от слова — «вообще»). Были случаи интоксикации (но не отравления!).

Поэтому если кто-то говорит о том, что в Японии людей не травят — то он по-своему прав. Просто этот человек не понимает значения слова интоксикация (или не хочет понимать по каким-то своим меркантильным причинам). Вообще, все блогеры, которые хоть как-то связаны с языковыми школами, склонны Японию приукрашивать и не распространяются о специфике японской бюрократии (о значении пословицы «Лох — не мамонт…», я корректно умолчу).