— Эй, старик, не соблюдаем сигнал «отбой»? — решил огорошить свои появлением Джоэл. Старик гулял среди ночи один, его вроде бы никто не охранял. Значит, он чувствовал себя в относительной безопасности. Или для своего дела ему не требовались лишние свидетели. На шее у него звякнул желанный ключ от калитки. Джоэл не знал точно, что надеялся найти в запретном квартале в ненастную ночь, но теперь был уверен, что уцепился за новую ниточку то ли расследования, то ли настоящей битвы за остатки человечества. Или за некую правду. Созидательную или разрушительную? Не ведал.
— Кто здесь? — подскочил ночной бродяга. — Господин охотник, чем обязан?
— Ничем. Веди в дом. Там поговорим, — отрывисто приказал Джоэл, стараясь спрятать лицо.
Старик, казалось, прекрасно видел в темноте. Он стоял посреди узкого проулка, миролюбиво разведя руки, слегка грузный, с лысой круглой головой, а его бесцветные синие глаза мерцали во мраке, как у кота. Или же в них просто отразилась вспышка молнии? Джоэл мог поклясться, что все не так просто.
Хотя старик совершенно спокойно подчинился: он вежливо повел рукой, указывая на свою лачугу, в которую превратился некогда добротный двухэтажный домишка с черепичной крышей, сквозь которую ныне пробивалась трава и небольшие деревца.
— Я ничего не нарушал. На наш квартал не распространяются ваши правила, — оправдывался он, вскоре открывая скошенную набок дверь. Внутри замерцала старая масляная лампа с расколотым плафоном.
Старик недовольно задул щепку, зажженную от тлеющего очага, который дымился прямо посреди кухни. Дымоход старого камина был разрушен, но никто не пытался ремонтировать его, поэтому вскоре усиленное обоняние Джоэла притупилось от дыма, а глаза заслезились. Да и внутри, в доме, витал крепкий смрад, впрочем, чутья хватило, чтобы распознать отсутствие засады.
— Я пришел поговорить. Просто как человек с человеком. Не выдашь потом? — честно признался Джоэл, но лицо решил не открывать. Да и натянутый до глаз шарф хоть немного защищал от резких неприятных запахов застарелой гнили, плесени и разложения. Похоже, мусорщики пропитывались запахом смерти, даже если не болели лепрой.
— Кому выдам? — невесело усмехнулся старик, садясь у очага на пол и наливая себе плошку жидкого супа из висящего над углями котелка. — Нас все равно никто не послушает. Что ты так смотришь? Еду не предлагаю, тебе ведь не нужны наши помои.
— Как тебя звать? — перевел тему с начинавшегося брюзжания Джоэл.
— Местрий Пратт. Старейшина прокаженных, — представился старик. — А ты?
— Охотник. Встреча конфиденциальна. Имя предпочту не называть. Значит, старейшина.
Должность Местрия Пратта объясняла цепочку с бесценным ключом у него на шее. Только старейшине, проверенному Цитаделью, дозволялось открывать доступ за стену. Местрий, к тому же, выглядел таким же древним, как Нейл Даст, может, моложе лет на десять. Но явно он тоже застал времена страшного голода Вермело, когда случилась первая эпидемия превращений. Джоэл за свою жизнь уяснил одно: каждому поколению суждено застать какое-то великое потрясение.
— Так о чем поговорить? — вырвал из цепочки мрачных аналогий Местрий Пратт, отхлебывая суп. Он немного приоткрыл бинты на лице, но от того лишь усилилось ощущение маскарада. На губах и подбородке старика виднелись морщины, торчали седые щетинки бороды, но не проступало ни следа коросты. И, похоже, он совсем не скрывался. А в свете очага глаза его снова мерцали, как у ночного хищника.
— Вы ловите созданий Хаоса для Цитадели? — перешел к делу Джоэл.
— Да, ловим. И всегда ловили. Что делают с ними потом, не знаем. Не интересовались, — охотно кивнул Местрий, помешивая суп, который, судя по запаху, варили и правда из помоев. Возможно, из мяса сомнов, хотя это строго запрещалось.
— Только для охотников? — настаивал Джоэл.
— Разное бывало. Один раз глава секты требовал, — протянул старейшина. — Как же его… Бафомер… Бифамет…
— Бифомет, — глухо отозвался Джоэл. Его пронзила яркая вспышка. Все совпадения оказывались катастрофически неслучайны.
— Вот! Бифомет Ленц, — усмехнулся Местрий, и все больше казалось, что он прекрасно знает, какой охотник скрывается под маской. В дом он тоже пригласил, как давнего гостя, словно ожидал прибытия.
— Что он делал с их кровью? Ты знаешь? — жадно спросил Джоэл.
— Без понятия. Мне-то лично зверей жалко. Они ведь… разумные, — вздохнул Местрий, перебирая золоченую цепочку крупного ключа на груди. — Да что там, мне порой кажется, что они как люди. Некоторые плачут по-человечески, другие осмысленно своих зовут. А еще попадают если детеныши, так вовсе убийцей себя чувствую. Отпускать страшно, доложат еще своим, придет в Вермело армия монстров. Тут и трупы сомнов не вынесешь. Жалко, но нам жить как-то надо.
Старик совершенно искреннее вздохнул и уставился на стынущие угли, от которых отделялись тусклые искорки. Также тускло мерцала масляная лампа, озаряя груды тряпья и старых ящиков, служащих «убранством» нищенского жилища.
— Что ты несешь? Разумны? — блефовал Джоэл. Он-то уже прекрасно знал, они оба знали. Встреча с Местрием Праттом казалась неизбежностью, как будто старик звал, неслышно, незримо, как и Вен Даррен. Как будто их всех связала кровь Хаоса.
— Не хочешь, не верь. Прокаженным-то никто не верит. Будто у нас короста на мозг сразу нарастает, — поморщился старик и снова задумался. Он никуда не торопился, но словно ждал чего-то. Джоэл помнил, что уже видел его несколько раз, когда проходил мимо запретного квартала. Старик принимал тележки с трупами. И, возможно, тайно следил за охотниками. И, конечно, все видели, как они гонялись за Гретой и Рыжеусым.
— А что этот Бифомет? Ты видел его? Говорил с ним?
— Ничего. Двенадцать лет у нас тайно забирал застенный улов. Не он лично, подельники, его люди. Так-то. Больше ничего не знаю. Потом семь лет назад перестал. Он вроде погиб? Да? И то хорошо, — отозвался Местрий низким лающим голосом. — Но охотники не прекратили. Ваш Верховный, похоже, тронулся на этом, стимуляторы придумывает для вас все более хитрые. Или ему велит кто.
Значит, он все знал. Прокаженные все знали, но им никто не верил, никто не позволял вынести правду за шаткий забор закрытого района, который все обходили стороной из-за полумифической заразы.
— Мы… из-за них обращаемся? — осторожно спросил Джоэл.
— Не думаю. Не думаю, что только из-за них. Хотя те, кто выпивал слишком много крови созданий Хаоса, становились вскоре сомнами, неразумными тварями. Я видел такое в молодости. До того… как попал сюда, — объяснил Местрий Пратт, немного запнувшись. Похоже, он ничего не скрывал. Или же его главная тайна лежала на поверхности столь явно, что разум не мог ее объять, вгрызаясь в несущественные мелочи.
— Что ты еще знаешь? — настаивал Джоэл.
— Ничего, — словно закрылся Местрий, запахнув полы бесформенного балахона-халата.
— Старик, ты сможешь открыть калитку, чтобы вывести обратно в Хаос одно создание? — спросил Джоэл, нервно переводя дыхание.
— Нет. Говорю же, опасно это для города. Если жалко зверюшку, оставь себе. Не боишься? — криво усмехнулся старейшина. — Он либо приведет союзников и нас поедят, либо уведет всю дичь подальше от стены.
— Ты же сказал, что они разумны! — возмутился Джоэл.
— Толку-то. Выживать как-то надо.
— Но он — наш принц. Да, это звучит безумно. Но он из королевского рода, сгинувшего в Хаосе.
— Верю. Хотя что это меняет? Знаешь, Джоэл, еще рано. Вскоре тебе все равно придется выбирать сторону, — ровным тоном сказочника поведал старейшина, вертя в толстых скрюченных пальцах ключ. — И я буду ждать тебя здесь. Тогда, возможно, открою калитку. А пока ступай.
— Какую сторону?
«Они все знают, знают!» — ужаснулся Джоэл.
— Ступай. Да, я буду ждать. Каменный Ворон страдает за всех нас. Надеюсь, ты придешь и поможешь ему.
— Ты веришь россказням святителя Гарфа? — поразился Джоэл, предполагая, что они с Местрием ровесники и, возможно, знали друг друга в прежние годы. Когда еще не скрылись затворниками на разных концах города.
