— Мы должны отпустить его за стену. Он ищет брата, но, похоже, ошибся местом, — сказал Джоэл, глядя на обессиленного зверя.

— Ты так спокойно это говоришь. Откуда столько любви к… к зверушкам? — обеспокоенно пробормотал Ли. Он все не мог успокоиться, метался по мансарде, скрипел половицами, то садясь на кровать, то вскакивая. Джоэл же с методичным упрямством обсасывал скелет рыбы, как будто от этого зависело его насыщение. Но голода он не чувствовал, как и вообще всего своего тела.

Он раздумывал, кого поставит Уман для расследования дерзкого нападения на Цитадель и сколько у них осталось времени, чтобы завершить все дела и замести следы в случае, если кто-то уже сдал их. Пожалуй, времени-то и не оставалось совсем. Но даже если так, Джоэл хотел бы отпустить Вен Даррена. Впрочем, это не помогло бы ни Иде, ни Джолин. Насчет возлюбленной все еще терзали сомнения, как ей надо помогать. И надо ли вообще.

— Вот стал одним из них и проникся. На самом деле, Ли, я должен попасть в квартал прокаженных. Если ты слышал, ученые из лаборатории говорили, что им поставляют зверей из Хаоса именно эти бедолаги, мусорщики, — объяснил Джоэл, подводя рациональные доводы к своим неясным предчувствиям. В закрытом районе они узрели Грету и ее способности, там же кто-то убил Рыжеусого, который вел свое исследование крови сомнов и созданий Хаоса. Возможно, именно там скрывался кто-то, способный остановить превращения Иды.

— Опять хватать заразу… Рискованно, — протянул Ли.

— Мне сдается, нет там особо заразы. Больше одинокие неизлечимо больные, выселенные из домов во имя экономии места. Такое как-то раз слышал от чистильщиков. А под прикрытием заразы сформировалось гетто, — задумался Джоэл.

— Хм… Может быть. Принцип Вермело — разделение и укрощение, — протянул Ли, наконец остановившись и сощурившись. Новый виток расследования заставил его переключиться, как искрящий рубильник. И вместо лихорадочного мерцания зажегся ровный свет напряженной работы мысли.

— Да. Юго-западные трущобы закрыты — там полуразрушенная стена. Революционеров там нет. Секту дирижабля похватали. Сам дирижабль, я уверен, спрятан во дворе чьего-то имения в Квартале Богачей. Так где скрываться настоящей революционной силе? Той самой, с подачи которой начались стачки весной? — рассуждал вслух Джоэл.

Разрозненные факты сводились воедино, пусть пока и без явных доказательств, но теперь они уже не боялись врываться туда, куда не следовало. За короткий период времени пришлось нарушить все запреты и уставы. И каждый новый дерзкий шаг открывал все новую ложь, в которую укутывала Цитадель, взывая к общему благу и поддержанию порядка.

— И ты намерен снова незаметно проникнуть за забор? А потом за стену? — поразился Ли. Даже в его романтичной душе бунтаря никогда не зарождался такой план. Всех их, конечно, пугали опасностью лепры. Но Джоэл помнил, что видел не слишком много замотанных в зловонные тряпки и покрытых коростой людей. Да и не собирался слишком долго общаться с ними. В конце концов, Рыжеусый как-то выходил в город.

— Почему нет? Что нам уже терять? — едва не рассмеялся Джоэл. — Все внимание приковано к Цитадели. В квартале прокаженных, возможно, удастся получить новую информацию. Наведаюсь к главе мусорщиков. Только они знают, что на самом деле за стеной. Еще загляну в лабораторию Рыжеусого.

— Ее ликвидировали, разве нет? — засомневался Ли. — Наверняка забрали все, подчистили.

— Но что-то могло остаться, — задумался Джоэл. — Я должен расспросить, как именно ловят созданий Хаоса. Возможно, это поможет освободить Вен Даррена. А еще… Мы должны остановить атаку на Змея. Нельзя допустить, чтобы превращенные стимуляторами отряды ринулись за стену. Потому что это будет самоубийство.

Джоэл разом вспомнил все свои сны, вспомнил бессилие Стража Вселенной, его безмолвный зов, его страшные раны, которые святитель Гарф промывал соляным раствором. Не существовало уверенности в том, что хоть кто-то из смертных, пусть и измененных стимуляторами, сумеет уничтожить всепоглощающую темную мощь.

Святитель говорил, будто Змей — древний асур, закинутый в ловушку после сражения с другим древним асуром. Речь шла о вещах, неподвластных человеческому рассудку. Но если и существовал способ спасти город, крылся он не в оголтелой атаке на Змея. Либо его силу недооценивали, либо у Вермело и правда не осталось шансов выжить, отчего даже магнаты мечтали по-тихому сбежать на дирижабле куда-нибудь в Хаос, подальше от Змея. Возможно, в тот самый день, когда отряды обреченных охотников кинулись бы на древнейшее зло. Джоэл подозревал, что многие из правителей Вермело согласились бы на изменение своего тела во имя выживания, а он, удачный эксперимент, стал для них доказательством, что время пришло.

— Откуда ты знаешь? Может, Змей не такой сильный? — слабо протестовал Ли, рассматривая Вен Даррена.

— Из снов. Я видел Змея вблизи. И мы видели, как погибла Грета. В общем, я должен попасть за забор, — заключил Джоэл, вставая с места.

Ли воззрился на него с полубезумной надеждой. Он уже не пытался убедить, что во всем виноват посттравматический синдром. После увиденного в особняке Ленца и в Цитадели все самые нереалистичные версии представали единственным объяснением. Правда об экспериментах и стимуляторах заставила смотреть сквозь черную вуаль удобной лжи. Все смещалось, надежные логические построения рушились, и во всей этой круговерти явления Стража Вселенной в облике Каменного Ворона не казались таким уж невероятным событием. Он стремился предупредить. Так почему не поверить? Если хоть кто-то пытался спасти их. Если хоть один фальшивый бог ответил на мольбы тысяч грешников.

— А как же я? — забеспокоился Ли. Он снял шейный платок и принялся утирать им вспотевшее лицо, на котором угадывались размазанные следы копоти. Тонкая лиловая ткань пачкалась, но напарник уже не замечал. Все вещи, весь их старательно созданный уют выглядел зыбким и в какой-то мере ненужным. Если даже знать намеревалась оставить город, как опустевший кокон гусеницы. Цинично упорхнуть, подобно ядовитой бабочке.

— Ты пойдешь в дозор, чтобы не привлекать внимания. Для Цитадели мы должны создать иллюзию порядочных граждан, верных служителей закона. Главное — не вызывать подозрений, — кивнул Джоэл. — Ты передашь все сведения Энн, только не говори про Вен Даррена. Спросишь на складе у Грэма и Бима, какая версия официальная. Если задымление — хорошо. Если что-то другое… Надо бежать.

Новый план разрабатывался четко и быстро, хотя все равно выглядел рискованным. Но торчать в мансарде они не имели права. По своим расследованиям Джоэл уяснил простое правило: рано или поздно любой преступник выдавал себя тем, что начинал вести себя странно. Либо его доводил страх, либо выдавала насмешливая беззастенчивость, уверенность в безнаказанности. И он выдавал себя чем-то, неким случайным поступком, неверным действием, которое не вписывалось в созданное алиби. У них с Ли все держалось на авторитете вернейших служителей Цитадели, которые не стали бы проникать в лабораторию. Хотя Джоэл подозревал, что у Энн репутация хуже, чем у них. Но тревоги приходилось оставлять на потом. Джоэл полагался на обретенное чутье: засаду, как и шпионов, он не ощущал.

— А если меня будут ждать, чтобы арестовать? — засомневался Ли.

— Я почувствую. Буду рядом, возле стен. И приду на помощь. Обещаю, — отрывисто ответил Джоэл. — Я отправлюсь ночью. Как пройти мимо патрулей охотников, я прекрасно знаю. С гарнизоном связываться не хотел бы днем. А запрещенный квартал все равно никто не патрулирует. Сдается мне — зря.

— Вроде бы делали облаву после убийства Рыжеусого, — неуверенно пробормотал Ли. — Не понимаю, зачем туда лезть.

— Облаву? Да, наверное, — засомневался Джоэл. — Если только специальный отряд. Сдается мне, в лабораторию Рыжеусого не пустили никого из обычных охотников. Я надеюсь выяснить, кто его убил.

— Но почему так срочно, почему нельзя подождать пару дней? — не унимался Ли.