— Отставить. Иначе пойдете под трибунал, — механически отчеканили их новые надсмотрщики, привычно одинаковые и безликие.

Джоэл и Ли не сопротивлялись, оба понимали, что бежать некуда. Весь город — капкан. Но настоящей тюрьмой его сделал не Змей. Они подчинялись, всаживали в вену отмеренную дозу и топали на улицы. Выход на дежурство теперь отнимал больше времени, чем раньше. И никто не обещал конца этой пытки.

— Повышенный риск обращений и бунтов, говорят… — морщился Ли. Джоэл опасался, что действие стимуляторов участит появление химер в Ловцах Снов любимого, а они только недавно вновь перестали донимать. После того разговора Ли как будто немного успокоился, он больше не боялся, что друзья сочтут его слабаком. И от личной мести настойчиво отвлекала работа, сделавшаяся настолько изматывающей, что их обоих уже не интересовало, где отключиться на свои законные пять часов. Соглашались и на карцеры цитадели.

— Не нравится мне это, Джо. Все не нравится! Стена, Легендарный, эпидемия, бунты. Что следствие чего? Бунты — эпидемии? Или эпидемия — бунтов? Да еще твои штучки со Стражем Вселенной. И святитель Гарф совсем спятил! — рассуждал в ту ночь Ли, разводя руками. Звук его голоса расстроенной мелодией резал слух, в голове раскатывалось нездоровое эхо.

Джоэл морщился и мотал головой, настраиваясь на дальние шумы. Вроде для этого их и обязали превентивно вкалывать чудо-снадобье: чтобы оперативно отслеживать подозрительные перемещения, а не рыскать по кварталам в поисках миражей и возможных угроз. Уман для всех объяснил это так. Вполне логично и понятно, но все же что-то не сходилось. Джоэл не верил, не понимал, но чувствовал, что их планомерно к чему-то готовят. Их всех. К новым бунтам? К столкновению с Легендарным Сомном? Или к нападению самого Змея?

Если последнее, то никакая стратегия не стоила усилий: тревожные сны заставляли убеждаться, что средства против Змея не существует. От залпов самых мощных пушек он только лениво моргал, а от нападений возможного Стража Вселенной легко уклонялся.

Джоэл несколько раз снова видел странную борьбу посреди горящего Вермело. И огонь, всепожирающий пламень. Давно опостылели эти сны, он все списывал на вынужденное похмелье от стимуляторов. Кошмары вернулись вскоре после нового визита в Айгрежу.

Они с Ли вдвоем бродили по городу, пользуясь оставшимся выходным. Любимый больше ничего не рассказывал, они просто задумчиво шли рядом. А в Айгреже еще оставались вопросы, вырванные страницы древних книг и сомнительные свидетели. Для официального расследования такой визит ничего не значил, поэтому на него и потратили остаток выходного дня.

Джоэл отчетливо помнил, как пламя свечей колебалось встревоженными мотыльками, как беззвучно растворилась старая калитка в плотно закрытых воротах: святитель точно ждал гостей. Его ненадежное убежище с вековыми толстыми стенами принимало всех. Но так же легко отпускало.

— Где раненый? — строго вопрошал Джоэл, окидывая придирчивым взглядом сумрачные углы. В этот раз количество зажженных свечей увеличилось, они оплавлялись и едва уловимо трещали, словно ускользающее время серых дней, что оставляют в памяти лишь яркие вспышки тяжелых потрясений. Ярче обычного мерцали переливы искусной мозаики, вокруг которой служитель культа расставил множество светильников. Должно быть, собрал все, что нашел в старых кладовых и пыли забытого архива в подвале.

— Еще два дня назад он превратился в старика, а потом встал и ушел, — с воодушевленной дрожью в голосе объяснил святитель Гарф, не поднимаясь с колен. Джоэл давно не видел его настолько тревожным и радостным.

Сложенные пальцы нервно подрагивали, пока он беспрестанно бормотал слова одному ему ведомых молитв. Джоэл понял: старик узрел чудо. В его представлении, в канонах его веры. В Вермело каждая секта щеголяла своими чудесами. Джоэлу довелось столкнуться только с омерзительными загадками, а не дивными спасениями и исцелениями. Он помнил, как в приюте сестры Джоэллины им притворно-приторным тоном рассказывали о непостижимых и прекрасных делах прошлого. Но Гарф нашел подтверждение правильности своего культа в настоящем.

— Какого еще старика? Как? — ничего не понимал Ли. Он нервно озирался, не находя себе места. Не слишком-то ему нравилось в старом храме, который больше напоминал богатый склеп.

— Я же просил не отпускать его! — зарычал Джоэл, подскакивая к старику. Он едва не ударил со всего маху по каменному алтарю. Захотелось разрубить мечом Нейла Даста слащаво-красивую мозаику, над которой так трясся бестолковый святитель Айгрежи. Старик с благоговением раскидывал руки, не переставая чертить ими в воздухе странные знаки.

— Его невозможно было удержать. Он прошел сквозь стену, не открывая дверь. А перед уходом сказал, что не тот, кого я жду, не бог… но Страж Вселенной. Это был он! Он!

— Ты совсем ума лишился, старик, — сквозь зубы, процедил Джоэл, пока Гарф продолжил увлеченно бубнить под нос обращения к сбежавшему нищему.

Ничего не сходилось с рациональной точки зрения, но одновременно некая другая часть иссушенного знаниями разума подсказывала, что святитель не лжет. И даже не безумен. Джоэл сотни раз отрицал присутствие иных могучих сил, кроме Змея. Только с чего бы? Его раздражали секты, ему не нравилось сотни вер в разных богов или одного и того же искаженного бога. Но собственные сны, столкновение с Разрушающими — все это не увязывалось с расследованием. И одновременно неуловимое чутье охотника говорило: все правильно, надо слушать, только так возможно дойти до разгадки.

«Я просто должен уничтожить Легендарного Сомна, — обрывал себя Джоэл, но одновременно будто откатывался назад в разгадке тайн Вермело. — Однако свидетель сбежал. Хотя какой он свидетель? Чего?»

Джоэл понял с первой минуты невольного знакомства: раненый нищий не готов делиться информацией. Он страдал, по-настоящему, без притворства, но одновременно испытывал, взывал к замшелой, подернутой пылью человечности немолодого охотника. Возможно, старухой в черной шали тоже был он, непознанная сила, которая заставила обратить внимание на такую же черную шаль Греты, а заодно вычислить ее подельника, Рыжеусого.

— Пойдем, Ли. Раз уж я решил рассказать тебе все о расследовании, надо показать тебе эти книги.

— Но ты же говорил, что в них не хватает нужных страниц.

— Не хватает. Но вдруг ты что-то увидишь свежим взглядом, — кивнул Джоэл и едва не добавил: «Тебя-то не преследуют видения о Страже Вселенной».

Себе он уже верил через раз. И неизменно возникало гадливое предчувствие неизбежной беды, неотвратимой и обязательной для завершения страшного узора, начертанного не Стражем, а Змеем. Джоэл сморгнул — наваждения подсознания рассеялись, уступив место сырому мраку старого архива ненужных еретических фолиантов. Ли недоверчиво взмахивал масляным светильником. Несколько искр с открытого фитилька упали под ноги и затерялись в перекрестьях каменных плит. Джоэл теперь заметил, что пол в архиве сложен из старых надгробий.

— Поосторожней! Спалишь все к Хаосу! — шикнул он на напарника. Притихший Ли по-детски насупился, но лампу осмотрительно прикрыл ладонью. Ряды книг и свитков давили вековой тишиной сотен непрочитанных букв, множества вышвырнутых на задворки истории знаний. Возможно, праздно бесполезных. В прошлые эпохи философы не меньше глав нынешних сект любили писать трактаты об общих законах природы и бытия. Теперь рассуждали все больше о первопричине обращений: за грехи, за неправильную жизнь, за ненадлежащий распорядок дня, за неуплату налогов… Придумать причину старался каждый. Только Джоэл уже заметил: кошмары в Вермело не посещали тех, у кого не осталось совести. Например, отчима Ли или Зерефа Мара.

После этих наблюдений он бы уже не поверил ни единому слову чистеньких моралистов. К счастью, они и не за этим пришли. Книга с историей сект Вермело лежала на прежнем месте, Ли торопливо полистал толстые страницы.

— И ты думаешь, здесь речь о Бифомете Ленце, который сейчас превращается в Легендарного Сомна и убегает за разрушающуюся стену? — недоверчиво спросил напарник. По рассуждениям Джоэла именно так и выходило.