Как всегда, безобразно страшные, с голодными глазами серые лица. То, что я приняла за темный плащ оказывается покрывающей их слизью. Она кусками отваливается, оскверняя траву под ногами. В оцепенении я стою на месте. В этот раз в них что-то не так.

Они идут медленно, и по мере их приближения я начинаю различать глубокие рваные раны на головах. Некоторые части тела полностью отсутствуют. С нечеловеческим шипением, эти твари бросаются на меня.

В холодном поту я просыпаюсь от собственного крика.

За окном темно, а на электронных часах почти пол третьего утра. Да, недолго я поспала.

Еще не успев толком отойти ото сна, я уже поняла, что что-то не так. Этот долгий и одновременно быстрый переход от сна к реальности заставил мое сердце подскочить в груди и бешено забиться. Мне опять снился кошмар. Почти каждую ночь, вот уже пять лет я не могу нормально спать, если забываю принять свои таблетки.

Я лежу на спине, глядя в темный потолок. В горле пересохло. Вытянутые узоры ветвей четко очерчены светом уличного фонаря. Моя комната. Сердце потихоньку успокаивается.

Я поднимаюсь с кровати и подцепив ногами тапочки иду на кухню. Надо выпить воды. Обычно, если я проснусь среди ночи, то потом не засну до утра.

В доме тихо и лишь в гостиной Долорес мерно тикают старинные напольные часы. Когда я прохожу мимо, они отбивают половину третьего, заставив меня приглушенно пискнуть и отшатнуться. В тишине спящего дома звук кажется неестественно громким.

— Трусиха, — шепчу я и улыбаюсь. — Какая же я трусиха.

Пройдя на кухню, зажигаю свет. И сразу же на душе становится спокойнее, когда я вижу знакомые предметы, залитые теплым электрическим светом. Остатки сна слетают, словно шелуха, и все страхи отходят во мрак, напуганные ярким освещением.

— Посмотрим, что тут у нас, — бормочу я, распахивая холодильник, и придирчиво оглядывая содержимое.

Взгляд быстро пробегает полки, остановившись на бутылке молока. То, что нужно.

Секунда, и стеклянная бутылка летит на пол, разлетаясь осколками и залив мои босые ноги ледяным молоком. От неожиданности я отскакиваю в сторону, налетаю спиной на кухонный стол, и чуть не падаю.

— Господи! Долорес, как же ты меня напугала!

— Мия! Мия, прости меня, дорогая, я не хотела, — женщина протягивает ко мне руки, пытаясь не дать мне упасть на скользком полу.

Я перевожу дух, и улыбаюсь.

— Все хорошо, я сама себя накрутила. Очередной дурацкий сон.

— Не ушиблась? Я просто услышала, как кто-то ходит по дому, и решила проверить, все ли в порядке.

Я наклоняюсь, чтобы вытереть пол, и замечаю, что несколько осколков посекли мне ногу.

— Все в порядке, — снова выдыхаю я и начинаю хихикать.

Долорес тоже начинает смеяться. Смех у нее такой искренний, грудной, и очень заразительный. Я стою босая, на мокром полу, перед открытым холодильником, смотрю на Долорес, и чувствую, как мои губы еще шире растягиваются в улыбке. Я тоже начинаю хохотать так, что на глазах слезы наворачиваются.

Прямо за спиной Долорес, в широкой темной арке, что ведет в гостиную появляются два силуэта. Секунда — я все еще продолжаю смеяться, но ужас накрывает меня ледяной волной. Нет, не может быть. Чьи-то глаза, как огни, вспыхивают в темноте. Мой ночной кошмар наяву?

Улыбка сползает с моего лица, смех обрывается. Долорес затихает и собирается обернуться.

— Нет! — я слышу свой истошный крик и все замедляется.

Один, оказавшись рядом с Долорес молниеносно хватает ее и швыряет через стол. Все происходит так быстро, что она не успевает даже закричать. Врезавшись спиной в висящие ящики, она молча оседает на пол, частично исчезая под осколками посуды.

Оцепенение спадает мгновенно. Я бросаюсь вперед, выхватив из стойки нож и отходя к неподвижному телу. Под седой головой расползается багровая лужа.

— Кто вы? — хриплю я, задыхаясь от ужаса и слез. — Не подходите!

Незнакомцев двое. Один худой, темноволосый и его лицо на половину покрывают шрамы. Другой невероятно высокий, в черной потрёпанной робе, с неестественно огромным провалом рта. К моему ужасу, я понимаю, что это не совсем люди. Пасть второго искривлена в безумной улыбке. Его бледные узкие губы не способны скрыть острые мелкие зубы.

Нас разделяет только широкий обеденный стол и я зажата с двух сторон. Бежать просто некуда. Инстинктивно я сильнее сжимаю нож.

— И тебе привет, Мия. Рад видеть тебя в добром здравии, — шипит высокий, сбрасывая капюшон. Редкие сальные пряди волос выскальзывают и ложатся на плечи. Он склоняет голову на бок и медленно обходит стол. — Давно не виделись. Не бойся девочка, я пока лишь хочу поговорить с тобой.

— Не приближайся, — хриплю я, загораживая собой Долорес и выставляя вперед нож. — Клянусь, я убью тебя!

Оба переглядываются и заливаются хриплым смехом. Когда этот скулеж стихает, высокий незнакомец снова обращается ко мне.

— Девочка, у тебя есть то, что ты украла у нашего хозяина. Я знаю, вещь у тебя. Живо!

— Что? Да катись ты к черту.

Я срываюсь вперед, прямиком к высокой твари. Нож легко, с хлюпаньем погружается в его плоть, где-то в районе сердца. В ту же секунду, чудовищной силы ответный удар в грудь откидывает меня в сторону.

Свет в глазах на мгновение меркнет и грудь разрывает нестерпимая боль. Я стараюсь приподняться на локте, но заваливаюсь на спину. Мужик со шрамами на лице уже сидит верхом на мне, схватив за горло. От его прикосновения я чувствую, как жизненные силы стремительно начинают покидать меня. Так, словно он вытягивает из меня энергию.

— Кулон! — гаркает второй, с боку и вытянув из раны нож с яростью отбрасывает его в сторону. — Забери у этой бляди кулон.

Шрамированный хватает цепочку на моей шее, с силой дергая на себя. Странный хлопок, и он тут же с рёвом отдергивает обожжённую культяпку. Замутнённым взором, я вижу, как его конечность до локтя осыпается прахом. Мужик истошно верещит, отскакивая от меня.

Удивительное дело, когда на тебе не сидят верхом, дышать становится значительно легче.

Я со стоном хватаю ртом воздух, переворачиваясь на бок, но тут же получаю ботинком в живот. Из глаз летят искры, а жгучая боль заставляет свернуться в клубок.

— Сука, что это за магия?

Взяв меня за волосы оставшейся рукой, злобная тварь запрокидывает мне голову и шепчет в самое ухо:

— Приготовься, я сделаю так, что ты сдохнешь в невероятных муках.

Он снова бьёт меня ногой, на этот раз нацелившись в лицо. Успев это понять, я закрываюсь руками, вскрикнув от боли. Удар полон ярости и силы.

Прямо надо мной раздается яростное рычание. Сквозь пальцы я вижу, как шрамированного урода, собравшегося пнуть меня снова, от сильного удара в грудь, уносит во тьму.

— Отошел от нее, — рычит знакомый голос прямо надо мной. — Кай, займись вторым.

Я отнимаю руки от лица, и вижу Дрейка. К моему ужасу, глаза парня, буквально горят золотом, как у зверя. Взгляд устремлен в темный угол, куда отлетел шрамированный. Дрейк быстро присел возле меня и стал похож на готового к броску волка.

— Не бойся, — он ободряюще улыбается мне. — Только не двигайся пока, хорошо?

Я киваю, сжавшись в комок. Секунду спустя он перескакивает через меня, и скрывается в полумраке гостиной.

Где-то слева, за пределами освещенной кухни, слышится звон разбитого стекла. «Не двигайся. Легко сказать» — Я из последних сил поднимаюсь на ноги и шатаясь, иду к Долорес. Она дышит.

— Слава Богу, — вырывается у меня.

В доме все резко смолкло и воцарилась звенящая, жуткая тишина. Я сижу на полу кухни, подтянув к себе Долорес и кухонным полотенцем зажимаю рану на ее голове. Сердце ухает в груди, отдаваясь болью в ребрах. Скорее всего несколько из них сломаны. Секунды тянутся бесконечно.

Кай бесшумно появляется в арке, ведущей в гостиную.

— Опять ушли, — говорит он, облокачиваясь на стол. — Я вызвал скорую. Как она?

— Не знаю. В себя не приходит.

Мы молчим. Меня сильно знобит — возможно, это последствия шока. Руки трясутся, но в остальном, к своему удивлению, я в порядке. Не считая глухую боль во всем теле.