Ближе к утру пьянка приобрела поистине галактические масштабы: мне показалось отличной идеей, в честь прибытия, угостить всех желающих.

А надо понимать, как в Сан-Инферно относятся к бесплатному угощению. «Галактические масштабы» — это вовсе не метафора.

Последнее, что я помню: я полез на сцену. Нет, не подумайте, ничего такого! Таланта петь и танцевать я лишен напрочь.

Просто мне захотелось внести и свою лепту в новую программу: обучить музыкантов исполнять «Чижика-Пыжика», а девочек — танцевать под эту песенку канкан…

Проснулся в своей спальне.

Один.

Это меня чрезвычайно удивило. Ну, не то, что я проснулся у себя — автопилот ещё никто не отменял. Меня потрясло то, что я проснулся один. Такого не случалось с шестнадцати лет!

Ну в смысле… Не то, чтобы я ВСЕГДА просыпался не один. Но после таких грандиозных пьянок — никогда.

Да если ты после такой пьянки проснулся без прекрасной незнакомки под боком — считай, ты даже не напивался!

Почувствовав, что мне как-то не слишком удобно лежать — неприятно душит голову — я ощупал вышеупомянутый орган, и понял, что вместо волос у меня перья.

Холодея, потянул одно на себя, и с облегчением выдохнул. На голове всего лишь была эта штука — девчонки надевают такие на выступления.

Корона из перьев.

Рывком откинул одеяло… Всё хорошо, прекрасная маркиза. Я был одет. И не в лифчик с блёстками — что само по себе ОГРОМНЫЙ прогресс. Джинсы, рубашка, носки. Ботинки почему-то оказались под подушкой — это и было основным источником дискомфорта.

Вытаскивая обувь из-под подушки, я нащупал лист бумаги.

Точнее, конверт.

Большой, коричневый, с желтой полосой — в таких у меня на родине доставляют не слишком крупные посылки.

Дёрнув желтый скотч, я вскрыл конверт и с интересом заглянул внутрь. В Сан-Инферно мне ещё никто не отправлял посылок, и было страшно интересно.

Из бумажных недр всплыло желтое облачко пыльцы. Я невольно вдохнул.

И… понеслась.

Апчхи!

Судя по всему, это был тот же самый сонный порошок, которым Денница потчевал меня на Лимбе.

А-а-апчхи!..

Сна он не навеивал ни на один глаз, но зато вызывал устойчивую аллергию.

А-а-апчхи…

Надо бы узнать, что входит в состав так называемого «сонного средства». Помниться, на земле у меня была аллергия на одуванчики и тополиный пух…

А-А-А-ПЧХИ!..

Кое-как я выбрался из кровати и держась за стенку, побрёл в ванную.

Нащупал кран, включил холодную воду и принялся плескать в лицо обеими руками.

О том, что в ванной может прятаться убийца — отвлёк меня порошком, и теперь прикончит без шума и пыли — я подумал задним числом.

К счастью ванная, кроме меня и моего несчастного двойника в зеркале, никого не содержала, и купировав приступ, я с наслаждением принял душ и побрился.

Мысль о том, что любой, кто не поленится взобраться в пентхаус по многочисленным ступенькам, может спокойно прикончить, задушить, или разрисовать мне рожу цветными маркерами, пока я лежу в текиловой коме, тоже приходила. Но как-то неуверенно, и надолго не задержалась.

Возвращаясь в спальню, если я и мечтал о чём-то, то о громадной кружке кофе. Настолько горячего, чтобы расплавить гланды, и настолько сладкого, чтобы всё слиплось.

Вместо кружки с кофе на моей постели сидела красивая девушка…

— Ариэль!

Вот это был по-настоящему офигенный сюрприз. Отбросив полотенце, я сгрёб русалку в объятия и с наслаждением вдохнул запах её распущенных, платиново-зеленоватых волос.

— Я тоже рада тебя видеть живым, любимый, — наши губы слились в страстном поцелуе.

И пусть звучит это несколько банально, поверьте: ощущения были совсем не такими.

Они были великолепны. Чудесны. Сногсшибательны… В прямом смысле: целовались и обнимались мы уже лёжа в постели.

Всё портила тихая, надоедливая мыслишка: Ариэль тоже сказала «видеть живым». Не просто рада тебя видеть, Макс.

А именно ВИДЕТЬ ЖИВЫМ.

Нет, вы не подумайте. Я и сам был чертовски рад этому обстоятельству. Но постоянно слышать напоминание о том, что оно может в любой момент перемениться…

Впрочем, мой пыл это нисколько не охладило.

И только когда всё завершилось к всеобщему удовольствию, и мы лежали, откинувшись на подушки, но не имея желания расцепить объятия, я наконец спросил:

— Что привело тебя в мою спальню, дорогая?..

Поясню: Ариэль на вчерашней вечеринке не было. Я всё время высматривал её запоминающийся силуэт, ждал и надеялся, но… Ни она, ни Чарли с Белоснежкой к нам так и не присоединились.

И теперь мне было до жути интересно: чем они были так заняты, что даже не пришли повидаться.

И как в старые добрые времена, Ариэль видела меня насквозь.

Вместо ответа она улыбнулась, лукаво подмигнула и чмокнула меня в ухо.

— Хотела поздороваться с тобой, как следует, — наконец сказала она.

— Думаю, получилось, — я покрепче прижал её к себе. — Но всё-таки?..

— Знаешь, мы ведь давно не виделись, — обиженно надула губки Ариэль, накручивая на палец платиновый локон. Выглядело это столь соблазнительно, что я чуть не забыл обо всём, и не ринулся на второй круг. — Неужели я не могу поприветствовать шефа так, как он того заслуживает?

Она тоже уходит от ответа, — это меня охладило. — Как Зара.

Воспоминание о сестре отодвинуло мысли о сексе в невообразимые дали.

Ну в смысле… Зара так и не ответила, что она забыла в «Чистилище».

Может, она прибыла из Заковии… с некой миссией? Например, негласно присматривать за мной, любимым? Как это делали отец, брат Захария, и Кассандра?..

А вот теперь и Ариэль. И тоже ничего не хочет говорить…

Я почувствовал себя уязвлённым.

Неужели никто не верит в то, что я и сам могу о себе позаботиться?

Прекрасная русалка недовольно поморщилась. А потом поёрзала у меня под боком…

Это было приятно. Кожа Ариэль всегда была прохладной и такой шелковистой, как… как поверхность моря в тёплый безветренный день.

— Макс?

Она пахла свежестью, прибоем и…

— МАКС!

— О?.. Да, любимая. Я тебя внимательно слушаю.

— Что это такое?

Она держала в руках давешний конверт.

О котором я напрочь забыл, как только увидел девушку своей мечты.

— ПОЖАЛУЙСТА! ТОЛЬКО НЕ ОТКРЫВАЙ…

А-а-а-апчхи!

Наученный горьким опытом, я моментально выпрыгнул из постели и полетел в ванную.

Включил холодную воду на полную мощность…

Когда я вернулся в спальню, с распухшим носом и красными глазами, Ариэль сидела, оперевшись спиной о подушки и изучала какое-то письмо.

Оно было написано крупными печатными буквами… Точнее, напечатано.

Ещё точнее, буквы были уже готовыми, вырезанными из другого источника.

Например, газеты — с недавних пор в Сан-Инферно появились собственные издательства.