Да, был бы у меня при себе паспорт…

Но документов в Сан-Инферно не выдавали. Во всяком случае, я никогда не видел, чтобы кто-то пользовался бумажками. Кроме законников, разумеется. Люди просто представлялись, и им верили.

Почему данный подход не срабатывает с драконами?..

Потому что город — общий, а Травяное Море — их территория. И для того, чтобы здесь находиться, нужны веские основания.

Особенно, если ты — залётный дракон.

Я вздохнул. Оказывается, превращение в дракона не то, чтобы уменьшает количество проблем. Скорее, их увеличивает.

Новая сущность требует своей идентификации, или «прописки» — как говорили у нас на районе.

— Знаете, в городе кто угодно с радостью подтвердит что я — это я, — ничего более убедительного в голову не пришло.

И драконов не впечатлило.

— Город, — выплюнул седой. — Мы не бываем в городе. Этим городским нельзя верить.

Так, ясно: извечный конфликт между городом и деревней…

— Руперт может подтвердить, кто я такой, — странно, почему я сразу про него не вспомнил…

— Этот предатель? — накал вновь повысился. Тут и там из ноздрей пыхали язычки пламени, а мужики принялись расходиться в стороны… Я так понимаю, для того, чтобы не столкнуться при превращении. — Пусть только попробует появиться! Мы его на ленточки. Как тузик грелку.

Гермиона предостерегающе заворчала.

Но теперь на драконов это не произвело впечатления — пропал эффект неожиданности.

Я почесал в затылке.

— Короче, парень, — наконец выдал седой. — Или ты доказываешь, что ты — это ты, прямо сейчас, или…

И тут меня осенило.

Сунув руку поглубже в карман джинс, я с облегчением выдохнул. Слава Люциферу. Я не был уверен, но похоже, это именно тот самый случай.

Моя счастливая монетка. Она вновь была на месте — как Неразменный Пятак из русских сказок.

Я бросил золотой седому. Тот ловко поймал монетку в воздухе и хищно оскалился.

— Дача взятки должностному лицу при исполнении, — объявил он. — А ну, ребята, навались!..

— Это не взятка, — поспешно сказал я, стараясь сохранить остатки достоинства. — Посмотри на реверс.

В просторечии его называют «решкой», от слова «ряшка», то есть, лицо. Или портрет.

Допетрили?..

Седой поднял руку, останавливая драконов буквально в полушаге от меня, а сам подслеповато уставился на монетку.

Я затаил дыхание.

И не только потому что жизнь моя висела на волоске. Золотом волоске, но от этого было не легче.

Просто драконы, сгрудившись вокруг, в непосредственной близости, выдыхали столько дыма, что воздуха видно не было.

Седой мучительно изучал золотой.

Он придвигал его к самому носу, потом отставлял подальше, держа на вытянутой руке — словом, вёл себя как человек, которому нужно прочитать инструкцию к лекарству, в то время как очки остались дома…

— Ну что там, Иоганн? — нетерпеливо спросил один из драконов. — Можем мы его съесть, наконец?

Седой выдохнул душный клуб дыма.

— Глаза у меня уже не те… — наконец буркнул он.

— А не надо было в карты проигрывать, — посоветовали беззлобно из толпы. — Были бы те.

— Эй, Адам, у тебя глаза хорошие, — сказал ещё кто-то. — Ну-ка, помоги предводителю.

— Я сам! — рявкнул Иоганн.

По телу его прошла судорога. А потом он… Изменился.

Но только частично: туловище, руки, ноги — остались человеческими. Но лицо вдруг покрылось чешуёй, челюсти вытянулись, а глаза налились недобрым багрянцем, словно впитав цвет и колер светила над головой.

Выпучив глаз с вертикальным зрачком, седой вновь посмотрел на монету. Подошел ко мне, выставив золотой на вытянутой руке. Некоторое время измерял глазами моё лицо — для удобства я даже повернулся в профиль.

Наконец дракон вынес вердикт:

— Вроде он.

Я выдохнул.

— Но это ещё ни о чём не говорит, — возразил кто-то из толпы. — На этих монетах кого только не чеканят! Помните груз с чёрной бригантины? У них на слитках так вообще был осьминог.

С трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

— Откуда это золото? — спросил я.

— Из Заковии, откуда ж ещё?.. — тут же ответил седой. — Его ни с чем не спутаешь, в их копях…

— Да-да-да, — я нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Простите, что перебиваю, но это не важно.

— Уж прости, что я продолжаю говорить, когда ты меня перебиваешь, но ежели речь заходит о золоте, ВСЁ важно.

— Тогда и ты меня прости, что я тебя перебиваю, когда ты меня перебиваешь, но просто ответь: кого обычно чеканят на монетах?

Дракон пожал плечами.

— Царей. Королей. Детишек ихних… Правда, был случай, когда одна королева решила запечатлеть в золоте своих комнатных собачек. Помнится, монетки так и называли: «левретка», «пудель», «чихуахуа»… что бы это ни значило.

Я испытал просто ОГРОМНОЕ желание стукнуть его по башке. Хорошо, что Гермиона впилась мне в плечо коготками — действует отрезвляюще.

— КТО изображен на конкретной монете? — спросил я, совсем чуть-чуть, капельку, повысив голос.

— Ты, — просто ответил Иоганн.

— А стало быть, я — тот, за кого себя выдаю. То есть, принц Золотов.

— Ну…

— Да ладно тебе, Иоганн, — вдруг раздалось из-за моей спины. — Ясно ведь, что поужинать не получится. Полетели уже. Мне на дежурство через полчаса.

Как минимум половина драконов поддержала этот добрый, замечательный голос. Я сразу полюбил его владельца.

— А я вот никуда не тороплюсь, — раздался другой голос. — И не против разобраться в этой ситуации ДОСКОНАЛЬНО. Кто, откуда, куда, зачем?.. Мало мы ловили этих заковианских принцев на нашей границе? Может, он разведчик.

— Ага. Засланный казачок, к гадалке не ходи.

— Может, он вообще шпион с Благора! Хочет подсмотреть нашу тактику, чтобы обыграть!

— Вообще-то Благор и так уделал нас по-полной, Андрей, — тот же рассудительный, очень приятный голос. — В пору НАМ засылать к ним казачка…

— Но он сам сказал, что Каменнокрыл — его дед!

— А теперь подумай, Андрюшенька: стал бы он так говорить, если бы был шпионом?

Нет, этот чел… дракон мне определённо нравится. Ещё пара вот таких вот разумных аргументов, и я свободен.

— Ладно, я полетел, — сказал рассудительный. — Недосуг мне тут с вами лясы точить.

Стремительная тень взмыла в небо, и я опять остался один. В смысле — без защитника.

Поэтому вытер пот — зной, изливаемый на нас оком Люцифера, никто не отменял, — и уселся на землю, в центре вытоптанного круга стальной травы.

Долгий предстоит базар. О-о-очень долгий.

А в это время Зебрина сидит где-то взаперти, бедняжка, и ждёт своего принца…

В горле заклокотала ненормативная лексика. Но бабуля всегда говорила: не можешь найти культурных аргументов — просто молчи, Максимка. Сойдёшь за умного.

Закусив губу, я уставился вдаль, на горизонт.

Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох…