Я нажимаю на курок, снова и снова, и он громко стонет, его лицо застывает в блаженстве. Когда я протягиваю между нами свободную руку и дергаю его за сосок достаточно сильно, чтобы Дизель застонал, он замирает, оргазм внезапно прорывается сквозь него. Ди заполняет меня, задыхаясь, опираясь на ствол. Я смеюсь, чувствуя странное удовлетворение. Мне удалось переломить ситуацию и заставить его кончить. Но тут его глаза открываются, и он смотрит на меня, сощурившись.

— Я не закончил играть, Птичка, — огрызается Дизель, выхватывая пистолет из моей руки, и мое запястье саднит от неожиданности. Он отстраняется от моей киски и прижимает пистолет к моему входу.

— Я собирался позволить тебе кончить на моем члене, но теперь тебе придется сделать это на моем пистолете.

Я задыхаюсь, не в силах сдержаться. Прохладный металл кажется таким странным, когда он вдавливает его в меня, моя киска смазана моими соками и его спермой, что помогает ему свободно проскальзывать. Ди трахает меня им неглубокими, медленными толчками, прежде чем сделать несколько жестких, держа меня в напряжении от незнания того, что произойдет в следующую секунду. Форма ствола заставляет меня стонать, и мои глаза закрываются.

Это так неправильно, так чертовски смертельно.

В моей киске находится чертов пистолет, и я почти кончаю от одной только мысли об этом.

Ди прижимается своим лбом к моему, трахая меня своей пушкой, растягивая меня вокруг оружия, пока он засовывает его все глубже.

— Что скажешь, если я заряжу его, Птичка?

Я дрожу, сжимаясь вокруг металла, а он ухмыляется, облизывая мои губы.

— Ты грязная Маленькая Птичка. Интересно… интересно, каким еще оружием ты позволишь мне трахать тебя.

О боже.

Я так близка, я чувствую, как оргазм нарастает и нарастает. Я пытаюсь сдерживаться, желая, чтобы это продолжалось, но он не позволяет мне. Он кусает мой подбородок, пока его большой палец теребит мой клитор, ствол врезается в меня и заставляет кричать, когда я сжимаюсь вокруг него. Ди немного вытягивает дуло и медленно вводит обратно, направляя меня сквозь мое освобождение, прежде чем вытащить пистолет.

Я падаю назад, не в силах пошевелиться, пока он держит блестящий пистолет, встречает мой взгляд и облизывает ствол, пробуя меня на вкус.

— Черт, этот может стать моим новым любимым пистолетом, особенно, если я знаю, что он побывал в твоей киске. Каждый раз, когда я буду использовать его для убийства, каждый раз, когда кровь будет покрывать его, я буду думать о том, как ты будешь кричать о своем освобождении с ним, запертым в твоей сладкой киске.

Ну, блядь, дерьмо. Что ты можешь на это сказать?

Он смеется и кладет его в карман, а затем отворачивается и приводит себя в порядок, давая мне время прийти в себя.

Когда мы возвращаемся наверх, я чувствую напряжение. Они все гадают, что будет дальше, как Триада отреагирует и отомстит. Это не просто конфликт банд, это война двух семей. Город ― их поле битвы, залитое кровью и деньгами, и он достаточно велик только для одного из них.

Моих Гадюк.

Поскольку они не собираются проигрывать, они сделают все, чтобы победить, я помогу им. Теперь это моя жизнь. Они ― моя жизнь. Я выбрала это, я хочу этого, и, честно говоря… это правильное чувство. С другой стороны, это нехорошее чувство, но волнение от всего этого делает меня счастливее, чем когда-либо, и я наконец-то чувствую себя живой. Они сделали это. Сделали из меня ту женщину, которую я обычно прячу. Они откинули занавес и позволили мне сиять, не боясь того, что они увидят за этим занавесом.

— Их освободили три часа назад. Интересно, что они планируют, — пробормотал Кензо, глядя на экран своего планшета.

— Что-то грандиозное, мы их смутили, — ухмыляется Райдер.

— Это происходит, наше убежище в центре города только что погрузилось во тьму, — рычит Гарретт, когда все поднимаются на ноги.

Пришло время начать войну.

ГАРРЕТТ

Мы ждем до следующего утра, а потом разделяемся. Райдер проверит все предприятия, Кензо — нелегальную сторону бизнеса, а Дизель пройдется по улицам и выяснит все, что сможет, пока я буду проверять конспиративные квартиры. Мы все возьмем с собой охранников и будем вооружены до зубов. Перед отъездом мы заставляем Рокси пообещать, что она не будет выходить из дома только сегодня и оставляем с ней несколько охранников.

Триада будет искать расплаты, понимая, что схватить одного из нас будет нелегко, но мы все равно должны быть осторожны. Я не обращаю внимания на свою ярость от того, как близко они подобрались к нам. Удары последовали слишком быстро, они никогда не планировали заключать мир. Они все это затеяли, чтобы уничтожить нас. Мы оставили их семьи в живых, и вот как они нам отплатили?

Я убью их всех.

Взяв бронированную машину, мы едем на конспиративную квартиру, которая была взорвана прошлой ночью. Я попросил Тони и еще нескольких человек поехать туда сразу после случившегося, но мне нужно увидеть все своими глазами. Сначала старый дом, потом этот. Как, черт возьми, они получают эту информацию? Райдер тоже напряжен ― он хочет заполучить крысу, и хочет ее прямо сейчас.

Не могу дождаться, когда увижу, что Дизель сделает с ними, когда мы их найдем.

Поездка в убежище не занимает много времени. Мы держим их наготове для любого из наших сотрудников или даже для нас, если возникнет такая необходимость. У нас также есть пять планов эвакуации ― теперь шесть, благодаря Рокси. Когда ты самый влиятельный человек в городе, то становишься ходящей мишенью, и ты должен знать, когда бежать.

Но это не один из тех случаев.

Этот случай? Просто еще один гребаный урок для мудаков, которые считают нас слабаками, которые думают, что мы не более чем деньги папочки Райдера.

Мы остановились у конспиративной квартиры. Я позволяю охранникам выйти первыми, хотя меня это раздражает, и, держа руку на пистолете, выскальзываю за ними, пока парни стучат костяшками пальцев по моей двери. Я не спускаю глаз, смотрю везде и всюду, проверяю дверные проемы, другие машины, крыши и окна. Никогда нельзя быть слишком осторожным, а поскольку Рокси ждет меня дома, мне хочется жить.

Сама конспиративная квартира ― это крошечное бунгало, примостившееся между двумя точно такими же бунгало в пригородной части города. Она маленькая и неприметная, как раз то, что нам нравится. У нас целый отель крошечных «домиков», разбросанных по всему городу ― в конце концов, никогда нельзя быть слишком осторожным.

Ребята идут впереди меня, мы спускаемся по старой, потрескавшейся подъездной дорожке и проходим мимо заросшего сада к желтой облупившейся входной двери. Ручка сломана, замок тоже, и я касаюсь их плеч, чтобы они знали, что я позади них. Парни входят первыми, и я достаю пистолет, хотя Тони уже был здесь. Это может быть ловушка. Мы заходим в дом и разделяемся, чтобы проверить его. Спальня и ванная чисты, гостиная и кухня тоже. Засунув пистолет в кобуру, я хмурюсь, осматриваясь. Здесь все разгромлено: картины и прочий хлам сорван со стен, вмятины и трещины в штукатурке, мебель перевернута. Похоже, они что-то искали, но мы ничего не храним на конспиративных квартирах, так что все это само по себе представляет угрозу.

Напоминание о том, что они там и мы их разозлили.

Что они могут добраться до нас. Уперев кулаки в бока, я топаю через беспорядок, отбрасывая в сторону сломанный диван.

— Проверьте все остальные убежища, мне нужен отчет. Найдите того, кто нас предал! — огрызаюсь я.

Схватив телефон, я набираю номер Райдера.

— Говори, — рычит он, явно «веселясь» не меньше моего.

— Тут все разгромлено, они, блядь, точно знали, куда идти. Нам нужно найти того ублюдка, который сливает им эту информацию, — рычу я, ударяя кулаком в стену.

— Я, блядь, знаю это, я пытаюсь. Проверь другие дома, — приказывает он, прежде чем повесить трубку.