— Черт возьми, Птичка, видела бы ты себя. Член у тебя во рту и один в пизде, а ты покрыта кровью, шедевр, блядь, — вторит Дизель позади меня, и мои глаза закрываются от этих слов, когда я сжимаюсь вокруг Райдера.

— Открой глаза, любимая, — огрызается Райдер. — Ты будешь смотреть, как мы трахаем тебя и наполняем своей спермой. Каждый чертов раз, когда ты попытаешься отстраниться от нас, мы будем напоминать тебе, кому именно ты принадлежишь. Это тело? — застонал он. — Оно наше. Эта киска? Наша. Никогда, блядь, не забывай об этом.

Кензо пыхтит, его глаза дикие, когда он смотрит на меня.

— Дорогая, блядь.

Я тянусь вверх и перекатываю яйца Кензо в своей руке, пока скачу на члене Райдера. Кензо чертыхается, его глаза закрываются, как от боли.

— Я так, блядь, близок, Рокс. Боже, остановись…

Но я, черт возьми, не остановлюсь.

Я почти потеряла это.

Потеряла их.

Из-за гордости и страха.

Я сосу его сильнее и сжимаю яйца Кензо. Он кричит и дергается, погружаясь в мой рот, а затем внезапно вырывается, его рука обхватывает член, и он смотрит на меня. Мой рот болит, губы распухли, а он смотрит на меня.

— Мы все тебя пометим, — рычит он и еще дважды качает свой член, прежде чем кончить, его сперма брызжет на мои груди. Кензо стонет, а когда его глаза снова открываются, он видит свою сперму на мне и хрипит.

— Черт, как сексуально.

Проведя пальцем по этому беспорядку, я втягиваю палец в рот, поворачиваясь и глядя в глаза Райдеру. Он позволил мне закончить с его братом, прежде чем все мое внимание переключить на него. Тогда он напомнил мне, почему я люблю его наказания, его боль и огонь.

Почему я люблю его.

Рай переворачивает меня, наклоняет над диваном, моя голова болтается, когда он становится на колени позади меня и входит в мою киску. Одна рука запутывается в моих волосах и откидывает мою голову назад, он кусает меня за шею, его член твердый и толстый, проходящий по нервам, от чего я почти кричу, а мои глаза разбегаются от удовольствия.

— Никогда, блядь, больше не покидай нас, — требует он, голос дикий.

— Никогда, — пыхчу я, подаваясь назад навстречу его толчкам.

— Скажи это еще раз, — приказывает он, толкаясь в меня.

— Никогда, никогда, никогда, — повторяю я, пока он контролирует мое тело. Я чувствую, как Райдер теряет контроль, когда он вводит палец в мою задницу, отправляя меня за грань. Я кончаю с криком. Едва чувствую свое тело, в глазах темнеет, а когда я прихожу в себя, то прислоняюсь к дивану, на мне его вес и влажность между бедер, которая говорит мне, что он кончил.

Райдер снова облизывает мою шею.

— Мы еще не закончили. Когда взойдет солнце, ты даже не сможешь ходить после того, что мы запланировали для тебя. За то, что ты посмела уйти. Мы Гадюки, любимая. Мы кусаемся, и мы никогда не прекращаем охоту.

Он выскальзывает из моей киски, и я падаю на диван, без костей и липкая, но очень довольная. Моя киска болит, но, как он и обещал, он еще не закончил со мной.

Кензо вытирает мою киску мягкими движениями салфетки, затем отбрасывает ее, и его пальцы берут верх, поглаживая мою влажную киску. Я пытаюсь протестовать, но он медленный и нежный, и не успеваю я опомниться, как снова нагибаюсь к его пальцам.

Кензо вводит в меня два пальца и гладит, пока я не задыхаюсь и не поднимаю бедра, и только тогда он перетаскивает мои ноги на край дивана и зарывается в меня лицом. Лижет и лижет меня, успокаивая своим языком.

— Как она на вкус, брат? — бормочет Райдер, и я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как он смотрит на меня. Все они, и всем им снова тяжело. Боже мой.

Гарретт стонет, облизывая губы, когда подходит ближе, заставляя меня пыхтеть сильнее.

— Как в гребаном раю, — стонет Кензо, его руки жадно хватают меня, поглощая все быстрее и быстрее.

— Кензо, — хнычу я, выгибаясь дугой, когда лезвие Дизеля внезапно задевает мою кожу, заставляя меня дернуться и повернуть голову, чтобы увидеть его за диваном, наклонившегося, чтобы коснуться меня.

— Она так сладко стонет, не так ли? — смеется Дизель. — Ты бы слышал, как она кричит, когда ты режешь ее кожу.

Мои глаза закрываются на это, я не могу этого вынести, и когда Дизель сжимает мое горло, перекрывая доступ кислорода, а Кензо проводит языком по моему пирсингу, я кончаю с криком, и все они смотрят на меня, как я извиваюсь от удовольствия.

— Я хочу поиметь ее в задницу, — говорит Дизель остальным, а Кензо целует каждое бедро и переворачивает меня. Я не могу даже говорить, не то что спорить, и когда чувствую, как грубые, мозолистые руки Дизеля гладят мои бедра, я хнычу, зарываясь головой в диван.

О боже, я не могу.

— Ди, — шепчу я, но он слышит меня, и его зубы внезапно впиваются в мое бедро, заставляя меня вскрикнуть.

— Наша, — огрызается он. — Я буду иметь тебя, как только захочу, Маленькая Птичка. Будет больно, и тебе все это понравится.

Пытка.

Это он пытает меня сегодня за то, что я посмела уйти от него. Они все такие, но когда это сопровождается одними из лучших оргазмов в моей жизни, как я могу протестовать? Поэтому, несмотря на то, что я измотана, мое тело устало и пресыщено, я не возражаю, когда он поднимает мою задницу в воздух.

— Я люблю тебя, Птичка. Ты — бензин в моем огне. Я бы никогда не отпустил тебя, и другие тоже. Они идиоты, если думали, что смогут, — бормочет он, раздвигая мои булки и облизывая мою попку.

— Готова ко второму раунду?

Вот дерьмо.

РАЙДЕР

Рокси явилась на завтрак с большим зевком. Рубашка на ней прозрачная, и на нашей девочке нет ни трусиков, ни лифчика. Я чуть не роняю чашку, настолько пристально смотрю. Она ухмыляется, поймав мой взгляд, и подмигивает, прежде чем плюхнуться на свое место и положить ноги мне на колени. Закатывая глаза, я глажу пальцы её ног, возвращаясь к чтению обновлений на своем телефоне.

Она спала почти сутки после нашего воссоединения, как называет это Дизель. Ее тело все еще болит, поэтому я не настаиваю на сексе, хотя мне хочется перегнуть ее через стол и трахнуть. В ту ночь мы устроили ей ад, ее кровь залила гостиную, она платила оргазмами за попытку уйти от нас. И ей нравилась каждая чертова минута, хотя, когда мы наконец закончили с ней и обняли Роксану, когда она заснула, она сказала, что ненавидит нас. Она такая чертова лгунья.

— Дизель, не хочешь объяснить, почему у нас теперь есть еще одна яхта? — спрашиваю я, поднимая глаза, чтобы увидеть, как он откидывается назад с ухмылкой, в то время как Гарретт картинно стонет.

— Я же говорил тебе, что он узнает, что это Ди, — смеется он.

Ди пожимает плечами.

— Ну, видишь ли, я шел по своим делам, когда увидел яхту под названием «Рокси». Конечно, никто, кроме нас, не мог владеть яхтой, названной в честь нашей девушки, поэтому я предложил им много денег, чтобы владелец продал ее.

Ди пожимает плечами, а Рокси смеется и берет кружку с кофе, которую ей протягивает Кензо.

— Ты забыл упомянуть о том, что владелец отказался, а ты выбил из него весь дух сковородкой и сказал, что теперь яхта твоя, и чтобы он называл себя Капитаном Сумасшедшим, — добавляет Гарретт, поеживаясь.

На мгновение воцаряется тишина, а потом мы все разражаемся хохотом, когда Дизель ухмыляется. Он смотрит на Рокси и подмигивает.

— Ты можешь называть меня просто Сумасшедшим, Птичка.

— У нас уже есть яхта, — вздыхаю я, когда наконец могу контролировать свой смех.

— Ну, теперь у нас их две, и мы можем участвовать в гонках, — смеется Дизель, открывая и закрывая зажигалку.

Собираюсь было попытаться объяснить, почему мы не будем этого делать, когда звонит телефон, прерывая меня. Отвечая на звонок, я массирую холодные пальцы Роксаны, но замираю от слов, прозвучавших в трубке.

— Произошел взрыв.