— Прямо сейчас я собираюсь трахнуть тебя, дорогая. Лучше кричи громко, чтобы они тебя услышали, и ты сможешь по-настоящему шокировать этих старых, богатых ублюдков.

Кензо ухмыляется, подходя ближе.

— Тебе не стоит дразнить меня, дорогая.

— А кто тебе сказал, что я дразнюсь?

Я ухмыляюсь, хватаю платье и задираю его выше, обнажая трусики.

— Ну что, ты все еще собираешься меня трахнуть?

Кензо расстегивает ремень и молнию на брюках, пока его глаза бегают по мне. Затем он начинает двигаться быстро. Слишком много сдерживаемого желания, слишком много потребности. В прошлый раз я боролась с ним, но в этот раз нет. Я хочу этого, его. Я хочу, чтобы его член был во мне, в особняке, в окружении богатых ублюдков, которых я всегда ненавидела.

Я хочу, чтобы они слышали, что он делает со мной, чтобы знали, что они могут владеть деньгами и людьми, но у них никогда не будет того, что есть у нас. Реальность. Сырое, блядь, желание и потребность. Потребность в другом человеке.

Кензо впечатывает меня в стену и поднимает на ноги.

— Все будет жестко и быстро, ты, гребаная дразнилка.

Я лишь громче стону, откидывая голову назад, когда Кензо отодвигает мое нижнее белье в сторону, ровняется с моей мокрой киской и врезается в меня. Я вскрикиваю от боли, и затопившего меня разом удовольствия. Он не останавливается, Кензо отстраняется и входит в меня, пока я обхватываю ногами его талию.

Ручка двери покачивается, и я смеюсь, а он хихикает.

— Занят траханьем моей девочки, скоро выйду, — отзывается Кензо, прежде чем снова врезаться в меня.

— У них, наверное, там массовый сердечный приступ, — скулю я, а мои глаза закрываются.

— Наверное. Разве это не здорово? — бормочет Кензо, облизывая местечко чуть выше моих грудей.

Я упираюсь пятками в его задницу, подталкивая Кензо вперед. Его рука прижимается к стене, другая лежит на моем бедре, пока он трахает меня. Кензо выкрикивает мое имя. То, как он произносит его, как слоги слетают с его губ, пока его толстый член входит в меня, пронзая меня, вызывает во мне всплеск желания. Кензо задыхается, наши сердца бьются в унисон, когда он вдавливает меня в стену от силы своих толчков.

Упираясь руками в его плечи, я притягиваю Кензо ближе, моя разрядка прорывается сквозь него, влекомая его руками и членом. Он прикусывает мою грудь, и я кричу в экстазе захлестнувшего меня освобождения. Оно прорывается через меня, пока я дрожу и трясусь, и он что-то бубнит, утыкаясь мне меж грудей, когда я чувствую, как его освобождение заполняет меня.

О, блядь.

Мы оба тяжело дышим, прислонившись к стене, мышцы в моих ногах разом потеряли былую силу, но мои ноги все еще обхватывают его. Кензо поднимает голову, в его взгляде застыла тьма вперемешку со смешинками.

— Интересно, они слышали это, или нам стоит зайти на второй круг?

— Не знаю, — бормочу я, задыхаясь. — Может, еще разок?

Кензо злобно усмехается и вырывается из моего цепкого тела. Мои ноги падают на пол, они слабые и почти подкашиваются, но тут он оказывается рядом, обхватывая меня рукой за талию и опускаясь на колени у моих ног, уткнувшись лицом в мою киску.

Застонав, я закидываю одну ногу ему на плечо, но Кензо хватает другую и закидывает ее туда же, поднимая меня без усилий, пока он ласкает мой клитор, не заботясь о том, что его разрядка ускользает от меня.

Кензо облизывает меня сверху донизу, погружается в мою киску, прежде чем сосредоточиться на моем проколотом клиторе, играя с ним, пробуя меня на вкус. Я прижимаюсь ближе, почти задушив Кензо своей киской, когда мои бедра сжимаются вокруг него.

Ему все равно, его руки крепче сжимают меня, как будто он не может насытиться мной. Язык Кензо умело нажимает и лижет там, где мне нужно. Дверная ручка снова дребезжит, но мы оба не обращаем на это внимания.

— Да, — лишь простонала я, откидывая голову назад. — Кензо, прошу тебя, — умоляю я.

Я так сильно хочу кончить снова, что у меня сводит живот, когда кровь, словно лава, течет по моим венам от ощущений, что дарит его умелый рот. Он стонет в моей киске, звук вибрирует во мне, когда Кензо нажимает на мой пирсинг.

— Боже, да, — кричу я, притягивая его ближе, тянусь вниз, чтобы схватить Кензо за волосы, когда кручу бедрами, отчаянно трахая его рот.

Оргазм нарастает, я чувствую. Я так близко к краю, что, когда он снова дергает за мой пирсинг, я вскрикиваю. Кензо лижет меня, нежно поглаживая мой сверхчувствительный клитор, а я пыхчу и упираюсь в стену, мой живот все еще сжимается, а бедра дрожат вокруг него.

Кензо помогает мне встать, опуская мои ноги на пол. Он все еще стоит на коленях, его подбородок и рот покрыты моими соками, и он ухмыляется мне.

— Открой дверь, долбаный урод, у меня есть для тебя информация, — кричит Дэнни, пока Кензо вытирает рот и, подмигнув мне, засовывает свой член обратно в брюки, приводит себя в порядок и проверяет, в порядке ли я, прежде чем открыть дверь.

— Ты в порядке, приятель? Что-то нужно? — спрашивает Кензо, загораживая Дэнни вид на меня, пока я выпрямляюсь и выравниваю дыхание.

— Ты хочешь знать, кто тебя предал, верно? — огрызается Дэнни, голос у него при этом низкий.

— А меня предали? Я не знаю… — Кензо ухмыляется.

— Заткнись на хрен, ты же знаешь, что я не мог говорить там. Впустишь меня? Он проходит мимо Кензо, закатывая на меня глаза.

— Здесь воняет сексом.

— Правда? — ухмыляюсь я. — Наверное, это из-за карточной игры, она меня так завела.

Я подмигиваю.

Кензо закрывает дверь, прислоняясь к ней, и ухмыляется мне.

— Что я могу сказать, я не могу удержаться рядом с ней.

— Да, да, мне плевать на то, что у тебя мокрый член. Я не могу быть замечен за разговором с тобой, они меня просто порешат. Ты хочешь информацию или нет? — рычит Дэнни, отворачиваясь от меня, чтобы посмотреть на лицо Кензо, которое посерело и стало серьезным.

— Что тебе известно? — требует Кензо.

— Достаточно, чтобы понять, что быть твоим другом сейчас опасно, даже богатые придурки здесь знают это, но они боятся тебя больше. Кто-то знает все, парень, и это не ваш сотрудник. Они знают детали, которые не знает никто другой. Они малость устарели, но, тем не менее, они есть, — ворчит Дэнни. — На твоем месте я бы порылся в своем прошлом и не высовывался.

— Почему? — требовательно спрашивает Кензо.

— Потому что грядет битва, а я не думаю, что ты ее переживешь. Если переживешь, мы сыграем снова, может быть, приведешь свою девушку, чтобы я мог выиграть еще немного.

Дэнни кивает, и Кензо кивает в ответ со спокойной улыбкой.

— Спасибо, парень.

Кензо выпускает его и закрывает дверь.

— И это все? Ты само спокойствие.

Кензо смеется.

— Дорогая, мы уже знаем, что будет нанесен удар, он всегда последует, мы живем с этим постоянно. У меня здесь четыре охранника, они смешались с толпой. Никто не причинит тебе вреда, — рычит он, его глаза снова темнеют, — кроме нас.

— Романтично, — поддразниваю я, поправляя платье. — Ну что, мы уже уходим?

— Вечер только начался, пойдем выиграем немного денег.

Кензо подмигивает, берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Когда мы открываем дверь, мимо проходит мужчина, и его лицо краснеет, когда он видит нас, несомненно, он слышал, чем мы занимались. Он уворачивается и спешит прочь, заставляя нас смеяться.

Это должно быть весело, и я уже слишком давно не выходила из дома. Пора насладиться богатой жизнью и забрать все их деньги. Я уже говорила, что люблю играть в азартные игры?

Упс, кажется, я забыла сказать об этом Кензо.

КЕНЗО

Моя девушка ― самородок, она ослепляет комнату. Не только своим острым умом и не менее острым язычком, она высасывает досуха богатеньких стариков. Рокси берет их деньги с наглой улыбкой на губах, не стесняясь в выражениях. Они не знают, что с ней делать, ведь она не знает границ приличия. Рокси грубая, громкая и чертовски совершенная.