Я убираю телефон в карман. Райдер тоже напряжен, мы все это чувствуем. Раньше это не имело значения, это было бы забавой, игрой, чтобы уничтожить их, но теперь нам нужно думать о Рокси, а мы не хотим, чтобы она попала под перекрестный огонь. Мой телефон вибрирует, когда я засовываю его в передний карман джинсов; достаю его и читаю сообщение.

Кензо: «Не повезло».

Черт.

Положив его обратно, я тыкаю в каждого из парней пальцем.

— Эй вы, давайте выдвигаться. Мы проверим все дома, пока не найдем кого-нибудь, а когда найдем, то убьем его на хрен.

Они кивают, и мы спешим на поиски следующего убежища.

~

ПЯТЬ КОНСПИРАТИВНЫХ КВАРТИР СПУСТЯ, и я в бешенстве. Три были раскрыты, но нет никаких следов того, кто это сделал, или того, кто слил им инфу, потому что мы все знаем, что это Триада. Хренова вендетта. Может быть, они надеялись, что найдут кого-то в одном из убежищ, я не уверен. В любом случае я хочу разбить кому-нибудь морду.

Мне приходится сдерживать это желание, мое тело вибрирует от напряжения и гнева ― чувства, которое я испытываю, когда готовлюсь к драке. Дыша через раз, я пытаюсь подавить гнев как можно дольше. Вдруг звонит телефон, и я, не глядя, отвечаю.

— Что? — рычу я в трубку, пока мы направляемся к следующему убежищу.

— Какая чертова грубость! Я собиралась хоть раз быть вежливой, но… — она смеется.

Это Рокси. Я мгновенно расслабляюсь при звуке ее голоса, улыбка появляется на моих губах.

— Ты в порядке, детка? — интересуюсь я, теперь мой голос смягчается.

Наблюдаю, как двое мужчин спереди сдвигаются, поэтому я смотрю на их спины, и они горбятся.

— Да, ты, здоровяк? Я забеспокоилась, когда ни от кого из вас не было вестей, — фыркает она.

— Тебе скучно, да? — хихикаю я.

— Свихнуться можно.

Она издает резкий стон, заставляя меня смеяться сильнее.

— Ты еще не попала в какую-нибудь передрягу? — спрашиваю я, глядя в окно. Все мое напряжение словно улетучивается на мгновение, когда я представляю, как ее охранники бегут за ней с бледными лицами, пытаясь не отстать, какие бы неприятности она ни затеяла.

— Пока нет, но сейчас только… девять утра, — смеется Рокси, звук направляется прямо к моему члену, и он разом твердеет. — Хотя я заказала нам несколько новых цепей, чтобы поиграть с ними.

Ее голос становится низким и знойным.

Чтоб меня.

Я же издаю стон, закрывая глаза на минуту.

— Детка, я в машине с тремя другими парнями, ты не можешь говорить такие вещи.

— Почему? Тебе бы хотелось и их посадить на цепь? — дразнит она.

— Веди себя прилично, — рычу я.

Она усмехается:

— Когда, блядь, я себя хорошо веду? А теперь поторопи свою большую задницу и приезжай домой, мне чертовски скучно, и кто знает, что я затею.

Рокси вешает трубку, хихикая. Я снова кладу телефон в карман, но теперь я чувствую себя спокойнее. Более расслабленным и контролирующим себя. Я чувствую, что парни смотрят на меня, поэтому я поворачиваю голову и щурюсь.

— Даже не думайте о ней, не смотрите на нее и не подходите к ней, или я, блядь, разукрашу вам морды.

Они все мгновенно отворачиваются, а я ухмыляюсь, даже когда Тони хихикает спереди. Следующее убежище ― квартира над кофейней, и после того, как мы проверили ее и обнаружили, что она разгромлена, я решаю передохнуть. Я не ел сегодня утром, и мне кажется, что я скучаю по нашим обычным свиданиям за завтраком. Когда я ненавидел Рокси, или, по крайней мере, пытался ненавидеть, это были единственные реальные моменты, когда я мог быть рядом с ней без того, чтобы другие заметили мое желание. Я мог смотреть на нее так, чтобы они не заметили.

Вздохнув, я направляюсь внутрь. Один из моих охранников остается в машине, другой стоит у магазина, а третий сидит и ждет, сканируя всех глазами. Но я все равно делаю это, это привычка, и в этот момент я вижу ее.

Ее.

Вот, смотрит прямо на меня.

На ней капюшон, скрывающий половину лица, но это она. Я бы узнала ее где угодно. Губы сучки изогнулись в понимающей ухмылке, ее единственный васильково-синий глаз пристально смотрит на меня. Раньше я часами смотрел в ее глаза, гадая, будет ли она моей вечностью, а теперь она здесь.

Все мое тело замирает, грудь и мышцы горят, когда страх и ярость прошивают меня.

— Сэр? — в замешательстве спрашивает женщина за прилавком. Я в начале, и сейчас моя очередь делать заказ, но я не могу отвести от нее взгляд.

Дафна.

Сука, которая пыталась убить меня, которая содрала кожу с моей груди. Моя бывшая девушка. Она сидит в углу с нетронутой кружкой перед собой и смотрит на меня так же, как раньше. Я и не подозревал, что выражение лица у нее такое холодное и расчетливое, у этой жадной сучки, пока не стало слишком поздно. Пока она не вонзила свой клинок в мою грудь, разделывая меня на куски, пока просто смеялась.

Когда я очнулся в частной больнице, парни были там. Они знали, куда она убежала, она никогда не уходила достаточно далеко, чтобы скрыться от нас. Ни одно место никогда не будет достаточно далеко. Я не спрашивал, я просто сказал им позаботиться об этом. Чтобы ей было больно.

Чтобы она страдала за то, что сделала.

Потому что, когда я снял бинты, меня вырвало при виде собственной груди, и я не мог позволить медсестрам помочь мне промыть раны. Дизель должен был заниматься этим. Я не мог терпеть их руки на себе, и когда одна из них попыталась, я сломал ей запястье. Эта женщина пыталась убить меня, разрушить.

И даже добивалась этого много лет. Только сейчас, с Рокси, я наконец-то снова начал жить, а она здесь, смотрит на меня как ни в чем не бывало.

Как она выжила?

Снова раздается «Сэр?», но я отворачиваюсь и подбегаю к ней. Я хочу схватить Дафну за шею в кольцо рук, свернуть её, но это было бы слишком быстро. Как она выжила после того, что сделали парни? Это должно было быть что-то плохое, они уверяли меня, что она мертва.

Как она, блядь, может быть живой?

И почему у меня трясутся руки? Я прячу их за спину, возвышаясь над ее столом. Она пытается вести себя спокойно, ее рука тянется к своей кружке, но я вижу дрожь в них, страх в ее глазах. В отличие от Рокси, она всегда немного боялась меня за то, что я могу сделать. Ей были отвратительны мои драки, но эта холодная гребаная сука не возражала против моей крови.

Пизда.

Мой взгляд останавливается на ее запястье, когда ее толстовка задирается при движении, обнажая крапчатую, обожженную плоть. Она задыхается и убирает руку под стол, ее единственный глаз сужается на меня.

— Гар, — вздыхает она. — Ты выглядишь хорошо… почти полностью исцелился, — ухмыляется она.

— А ты еще жива, но как? — буквально визжу я, сдерживаясь, чтобы не напасть на нее.

Это не принесет нам ничего хорошего, но, черт возьми, это трудно. Я хочу сломать каждую косточку в ее предательском теле. Заставить эту суку почувствовать ту боль, которую чувствовал я, и не только из-за ее предательства.

— Это было нелегко, — она пожимает плечами. — Но мне было ради чего выживать.

— Словно гребаный таракан, от которого ты не можешь так просто избавиться, — рычу я, и эта пизда смеется раздражающим, высокопарным щебечущим смехом, который раньше заставлял Дизеля угрожать ей ножом. Это должно было быть достаточным предупреждением. Она им не нравилась, но я был слеп.

Я даже защищал ее от него, позволял Дафне оттаскивать меня от моих братьев, когда она их боялась. Я причинил им боль, не то чтобы они когда-либо говорили об этом. Я знаю, что именно поэтому Райдер так паникует из-за Рокси, потому что я не мог просто уйти от них ради нее.

Я бы сделал все, что она попросила.

Раньше я думал, что Дафна ― это то, что мне нужно, что мы остепенимся и поженимся. Это казалось правильным, поскольку она ожидала этого, делала намеки. Хотя я не был уверен, я все равно купил кольцо. Как я мог быть таким слепцом?

Она холодная, расчетливая золотоискательница.

Рокси такая живая, такая полная смеха, и если бы я попытался дать ей денег, она бы швырнула их мне в лицо. Ее ненависть, ее гнев совпадают с моими, ее шрамы отражают мои собственные. Теперь Рокси ― мой мир, и это только показывает мне, насколько отчаянно я нуждался в любви, чтобы не только трахнуть эту женщину, но и сделать ей предложение.