— Почему не поднимем?

— Потому что никому не нужны руины картеля, Пуля. Боевики на боевиков — это верная разруха, мы останемся голыми, а потом просто придёт картель Верхнего города и всё отберёт. Этого никто не хочет.

— Получается, он на нас тоже боевиков не может послать, так как будет та же самая разруха, — подытожил Панк.

— Верно, и он очень боится этого. К тому же Соломон уже несколько раз облажался, потому его влияние на боевиков снизилось. Он не может их просто направить против нас, так как рискует получить отказ выполнять приказ. А в глазах других это будет полный для него коллапс. Потому Соломон даже не пытается. Надеется подцепить нас своими людьми без крупной бучи и гражданской войны в картеле, заодно показав, что он здесь власть.

Подозреваю, что Соломон лишился стопроцентной поддержки после всех диверсий, что мы здесь провели, и того, что не хотел вмешиваться в войну, терпя уколы банд. Будь он в полную силу, как мне кажется, он бы нас уже давно прихлопнул.

— Потому, чтоб не оставить руины после себя, Мачо и я решили временно объединиться, чтоб прихлопнуть Соломона. Чисто мы со своими людьми против людей Соломона и его самого. Да и боевики же не дураки, они не побегут друг друга мочить, просто дождутся, пока мы сами не угандошим друг друга и не останется сильнейший и умнейший, что поведёт их дальше — таким образом ничего не потеряют и никто не наживёт себе врагов. Будь Соломон тем самым наркобароном, что раньше, то у нас бы вообще не было шансов: боевики бы его не ослушались. Но сейчас уже другое время.

Иначе говоря, никто не хочет использовать боевиков, так как боится, что ему, как победителю, ничего не останется — а каждый считает победителем уже себя. Да и влияния у нас недостаточно, чтоб подчинить всех боевиков разом или заставить их отстаивать наши интересы. Скорее всего, они и не будут воевать друг против друга. Короче, картель дышит на ладан и буквально разваливается на глазах из-за внутренних междоусобиц. Никто никому не подчиняется, и всё держится сейчас лишь на деньгах, что есть у каждого.

— И когда мы будем действовать?

— Ну, сейчас Мачо притих и не будет нас трогать, а мы его, так как нуждаемся друг в друге. Соломон тоже притих, так как ждёт, куда ситуация с нами выведет. Боевики… боюсь, что они сейчас вообще никому особо не подчиняются, кроме нашего маленького государства картеля, которое продолжает им платить. Они просто будут смотреть, кто окажется самым сильным и перехватит денежные потоки, чтоб присоединиться к нему.

— А они у Соломона, — пробормотал я.

— Верно, — кивнул он.

Денежные потоки.

Это его личные банковские и такие счета, куда поступают деньги с рэкета и легального бизнеса картеля. Все они проходят через Соломона. Нет, даже не так, все они проходят через финансиста Соломона. Только как же его звали-то?..

Я не на шутку задумался. И пока я старался вспомнить его имя, Бурый продолжил:

— Надо понимать, что у Соломона есть импульсники, и не такие, как у нас. Есть… я даже не знаю, как вам объяснить, необразованным идиотам, — вздохнул он, почесав затылок. — Короче, у него есть двое импульсников, которые могу БМП разрулить один на один. А ещё они могут выдержать очередь из крупнокалиберной пушки. Будь здесь Гребня, он бы вам красочнее объяснил. Но не спешите свистеть от удивления и ужаса. Ещё шесть человек у него тоже импульсники, которые спокойно останавливают бронебойные патроны, и ещё десяток обычных по уровню нашей Фиесты примерно.

— Она очереди из автоматов держала, — припомнил Пуля.

— Вот и они держат. Не все, скорее всего, но тоже опасные. А ещё, чтоб вам было весело прямо до усрачки, двенадцать импульсников, но уже с более скромными показателями. Держат пистолетную пулю, но их импульс может даже и не убить вас. Пятьдесят на пятьдесят.

— Тридцать человек личной гвардии. Это… плохо, да? — огляделся Пуля.

Все были уверены, что да. И только я мог с уверенностью сказать, что это не плохо.

Это пиздец.

У Соломона два Легата, шесть Центурионов, десять Эвокатов, двенадцать Беллаторов. Это долбанная армия убийц, что нас порвут и не заметят. Нет, Эвокаты и Беллаторы помучаются с нами, скорее всего; против них у нас есть шансы победить. Центурионам мы доставим неудобства, если будем очень стараться. А вот Легаты пройдутся по нам и даже не заметят.

Выше Легата только Магистры и Оракулы, и мне даже интересно, откуда у Соломона такие мощные личности? Даже не так: каким образом он смог нанять себе на работу двух Легатов — элиту, личную гвардию любого хорошего дома? Легатами нередко бывают и главы мелких домов, песочных, что тоже говорит о многом.

А тут у обычного бандита.

— Ну у нас же есть шансы против тех, кто с БМП может воевать? — спросил Пуля.

— Боюсь, что эти чуваки могут нагнуть половину картеля, если возникнет такая необходимость, — покачал головой Бурый. — Эти парни… редкие особи в наших структурах. Жаль, что не у нас в команде, один бы точно не помешал сейчас.

— Тогда как бороться? Как и против БМП? — спросил я, хотя и сам знал, что там нужен РПГ или мелкокалиберные скорострельные пушки, которые вряд ли мы сможем достать.

— Думаю… Надо оставить их на кого-то, — пожал он плечами.

— На Мачо? — спросил Панк. — Но он не дебил, не полезет против них.

— Нет, мы скинемся и наймём кого-нибудь, чтоб убрать ублюдков. И чтоб убрать заодно и шваль, что ниже них, потому что заебёмся убивать, если они бронебои держат. Остальных возьмём сами, думаю.

— Почему сразу не всех сварить? — спросил Француз. — Устроили бы им настоящую пекарню с огоньком, раз повара пожалуют.

— Деньги, друг мой. Ты знаешь, сколько это стоит? Я сразу скажу, что много, очень много, потому… нет, может накинем, чтоб вынесли ещё и часть обычных, но не всех. К тому же, Соломон, как увидит, что мы нанимаем наёмников массово, тоже начнёт нанимать людей, а у него есть бабки, чтоб нанять хороших. Да и проблема в том, что стоит Соломону сдохнуть…

— Как будем воевать уже мы с Мачо, — подытожил я.

— Бинго! — щёлкнул он пальцем. — Так что надо всё сначала обдумать.

— А он не отзовёт от наших баз боевиков или не заставит их закрыть глаза на нападение? — спросил Француз.

— Заставит. Потому мы переезжаем с его глаз долой.

— А если объявит предателями? — спросил Пуля.

— Вряд ли. Боится, что тогда мы уже будем защищаться и поднимать боевиков, что решат поддержать более сильных. А это война внутри картеля, что ему не нужно. Он постарается нас лично уничтожить. И только в самом крайнем случае, если вариантов не останется, хватится за боевиков, ещё верных ему, и наёмников. В принципе, мы поступим так же, если прижмёт. Потому постараемся убить одним ударом, чтоб наверняка уже.

Вот и вся верность — видят, что хозяин сдаёт позиции и слабеет, не в силах поставить на место или элементарно отстоять трон, и все будут просто наблюдать за ним, ничего не предпринимая. Потеряли страхи и уважение к боссу. И это солдаты, что должны за него бороться. Стая волков, которые признают лишь силу. Будь он сто раз богатым, они не будут за ним идти, а просто загрызут и всё отберут.

Хотя мне кажется, что просто Соломон плохо людей подбирал, что не собираются его прикрывать. Или другая догадка, которая тоже имеет место быть — лейтенанты уже давно перетаскивали и переманивали боевиков на свою сторону, чтоб в подобной ситуации создать вот такую неопределённость.

А пока мы говорили на эту тему, я наконец смог вспомнить имя заведующего финансами человека.

Тольков Владимир.

Я даже мог вспомнить, как он выглядит. Очкастый умного вида мужчина, похожий очень сильно на профессора, седой и худой как скелет, который, кроме как заниматься финансовыми делами картеля, ничего не умеет. Он был ключом ко всем деньгам. Иначе говоря, кто владеет Тольковым, тот владеет всем картелем.

Уверен, что Бурый думает точно так же. Как и Мачо. Возможно, они уже пытаются его достать, но вопрос лишь в том, кто первый? Имеет ли смысл пытаться перехватить его или уже поздно делать какие-либо телодвижения?