— Бурый! Они на территории! — крикнул я через нескончаемую стрельбу пулемёта Француза. — Я их не смогу достать так близко.

— Держи проход в заборе! Остальное наша забота.

Одновременно с его ответом послышался взрыв. Видимо, кто-то только что подорвался на мине. Следом за этим послышалось ещё два взрыва. Как минимум троих мы вывели из игры сто процентов.

Но сказать держать проход было проще, чем сделать, так как они старались не давать мне высовываться. Более того, на чердак полетели гранаты из подствольных гранатомётов. Одно из попаданий обвалило мне крышу прямо на голову. Второй заставил жалобно затрещать пол под ногами. Ещё несколько, как я понял, попали в стену дома.

Пришлось стрелять вслепую, чтоб хоть как-то перехватить инициативу.

В какой-то степени мне даже удалось это сделать, однако практически сразу рядом взорвалась граната, неслабо оглушив меня и забросав щепками и кусками крыши, в которой от такого попадания образовалась дыра.

Это было метко.

Ощущения в голове после такого были как если резко и быстро покрутить головой — боль в висках и сознание словно в тумане. Я бы сравнил это ещё и с ударом по голове. Сквозь стрельбу и пелену после попадания гранаты я слышал, как кто-то что-то кричал, хотя и не мог взять в толк, кто и что именно. Но я точно знал, что требуется от меня самого.

Слегка покачиваясь, с трудом поднял пулемёт, будто он стал весить раза в три больше, и медленно, волоча его по грязному полу, подтащил к дыре. В рации что-то говорили, но я, кроме бесконечного звона в ушах и грохота очередей, ничего не слышал.

Аккуратно выглянув в пролом после гранаты, я вновь открыл огонь, поливая свинцом тех троих, что решили попробовать пробраться через пролом, прикрываясь земляной стеной и своими способностями.

Двух срезало без каких-либо проблем, однако по второму пришлось пострелять, попутно постреливая по тем, что стреляли из дыры. Но в конечном итоге земляная стена осыпалась, показав за собой лишь труп.

Значит, пулемёт всё же в состоянии пробить стену, если постараться. Ну что ж, тем лучше. Было бы ещё патронов побольше, и я бы здесь разгулялся.

— Шрам, ты меня слышишь? — пробивался голос через гул.

— Немного слышу, — крикнул я, в первую очередь потому, что не слышал себя самого.

— Тащи пулемёт на второй! На вход, ты слышишь!? На главный вход! Они лезут в здание!

— А где твои наёмники?!

— В пути! Давай быстрее! Там Панк один отстреливается!

Я поволок пулемёт за собой. На чердаке продолжал отстреливаться Француз, который ничего не видел и никого не слышал, заваливая пыльный пол гильзами. Не будь дом Соломона в такой глуши, на такую стрельбу бы уже давно съехались все полицейские города. И они съедутся, но немного позже, когда мы отсюда уедем. Второй этаж я проскочил, не встретив своих — они заняли позиции в дальней части на юге особняка. Единственным, кто попался мне на пути, был Панк.

Он скромненько отстреливался, выглядывая из верного проёма и стараясь не дать подняться нескольким наёмникам по главной лестнице.

— Подвинься! — крикнул я, отпихнув его в сторону, и тут же от бедра, подобно сумасшедшему солдату, дал очередь. Пули выбивали куски камня из пола, кроша дерево, буквально срезали всё… кроме наёмников, что тут же попрятались от греха подальше. Да и стой они передо мной, вряд ли бы удалось в них действительно попасть — ствол задирался со страшной силой и гулял в разные стороны, не давая точно стрелять.

— Ты хоть, блять, в кого-то попал?! — закричал он сквозь грохот.

— А надо было?! — ответил я и спрятался обратно. Стоило это сделать, как рядом защёлкали пули, выбивая кусочки камня и дерева из стен и потолка. Я же принялся заряжать последнюю ленту, что висела у меня на шее.

— Ты мудло! Какого хуя ты тратишь патроны?!

— Нам надо сдержать их, а не убить, даун, — выкрикнул я зло, запихивая ленту, после чего захлопнул крышку и дёрнул затвор. — Подвинься!

— Ты охуел?

— Пошёл к чёрту! — выкрикнул я и выглянул, дав очередь по пытающимся подняться наёмникам. Одного мне удалось задеть, но первые две пули словил щит, а сам противник, поняв, что деваться некуда, просто спрыгнул с лестницы вниз за неё. Трое других бросились врассыпную кто куда. — Лучше найди вторую лестницу! В таких домах она не одна!

— Тебе блять откуда знать?!

— Книжки читать надо!

И вновь дал очередь, так никого и не задев, но зато поубавив пыл пытаться забраться выше.

— Бурый! На первом четверо! Я держу их пока, но хочу спросить…

Раздались помехи, когда он подключился к эфиру, и мне пришлось отжать кнопку. Заодно и дал очередь, не выглядывая из-за угла.

— Они уже близко! Очень близко! Давай отстреливайся, а не трепись! Я дам знать!

Я не стал отвечать, не до этого было.

Поочерёдно перестреливаясь с противником, я продолжал держать главную лестницу, в то время как сверху без умолку грохотал пулемёт. И как ему только патронов хватает? Не молчали и автоматы остальных.

За это время в меня, помимо обычных пуль, успевали прилететь техники. От воздушных и огненных лезвий до кольев и просто кусков камней — видимо, кто-то обладающий телекинезом там был. Несколько раз жахнули по самой стене, за которой я прятался, способностью, от чего она жалобно трещала и мне на голову сыпалась штукатурка.

Всего один раз в меня попали способностью, лезвием, но пришлась она в край каски, просто сорвав её с головы и отбросив в сторону.

Солдаты редко пользовались чем-то более сложным распространённых техник. Это аристократы чем больше умели, тем были лучше. И да, благодаря обилию техник они могли быть куда опаснее товарища, равного по силе, но обладающего лишь основными техниками. Однако для этого нужны были тренировки и время, а солдаты чаще полагались на автомат и военную технику, чем на свои умения в импульсе.

Только самые-самые из солдат или те, кто принадлежал определённым родам войск, где это требовалось, изучали другие техники. Однако для обычного солдата это было не нужно. Знаешь больше — молодец. Не знаешь — в принципе, боевой единице твоего уровня знать это и необязательно.

Именно поэтому среди наёмников было мало настоящих мастеров своего дела. Они больше полагались на действие в команде и на автоматы, чем на обилие техник. Импульс был для них вспомогательным оружием, в то время как для аристократов основным. Да и не стоит забывать, что если они были Беллаторами или Эвокатами, то с их силами в импульсе много техник знать было необязательно. Это Центуриону ещё имеет смысл заниматься подобным, но никак не им.

За всё время, что я держал лестницу, мне так и не удалось никого подстрелить. Это там, на крыше, я имел преимущество: высокая позиция, все видны, им сложно спрятаться, а я наоборот, укрыт и в меня тяжело попасть. Но здесь попробуй попади, когда вокруг летают пули, над головой крошится камень от попаданий и, ко всему прочему, ещё и пулемёт громоздкий, неудобный и с сильной отдачей без упора.

Это только в фильмах главный герой поливает и режет всех от бедра. Да и, ко всему прочему, на войне, как мне приходилось читать, лишь пятнадцать процентов плюс-минус погибают именно от пуль в таких перестрелках. Куда больше убивает вспомогательный огонь: артобстрелы, миномётный огонь, авиаудары, вертолёты, импульсники и снайперы. Так что не удивительно, что у меня лента подходит последняя к концу, а они ещё живы. Как жив и я сам, так что не мне жаловаться.

А был бы я Легатом, мог бы залететь туда под щитом и обрушить какой-нибудь «Дождь небесных клинков», после чего порезать всех тем же лезвием, и всё. Но я, увы, не то что не мог так сделать, даже импульса не имел, хотя сёстры были наделены такими силами. По крайней мере одна точно наделена, и мне кажется, что она бы смогла подняться до Легата.

— Так, корректировка целей! Стреляем только по тем, что во двор будут бежать, вы поняли?! Я повторяю, не дай бог какая сука ранит наших наёмников, я потом сам раню её. Те, кто во дворе!