Оставалось вопросом, успею ли я доехать и всё обсудить до того, как потемнеет, или придётся просить Джека меня забрать. Идти через ночной город во время войны, когда я, даже просто выйдя на улицу, слышу стрельбу — плохая идея. Хотя если у меня будет ещё один импульсник, то какое это вообще имеет значение? Три импульсника класса Эвокат — это уже сильно. У того же Бурого только один. Да, у него есть Гребня, возможно, опытнее их, но у тех импульс, что нивелирует его силы.

Кстати говоря, мне ни разу не приходилось бороться против импульсников. Нет, были, конечно, случаи с бандитами, но те максимум были Принципумами — едва ли не начальным уровнем, которые могут убить разве что случайно. Их можно было не считать, так как против них может справиться большинство обычных людей с оружием.

А вот Эвокат, да даже наш новенький, Молчун, может уже поймать тебя в капкан и убить каменной пикой, что сильно.

Но это только выглядит легко, будто надо лишь поймать и наколоть. У техники есть время активации, пока импульс, испускаемый человеком, создаст технику. Даже тот же файербол не создаётся сразу, а чем она сложнее и необычнее, тем больше подготовка. А простые техники на то и простые, что быстро и просто исполняются.

И под эти мысли я приехал к ещё одному знакомому Кондора, который жил ближе к окраине города.

Здесь дома больше походили на те, что были в моём городе: кирпичные, пятиэтажные, с четырьмя подъездами. Эти дома отличались квартирами побольше и очень маленькими лестничными клетками. Жил второй солдат на третьем этаже. Я вообще заметил, что почему-то у всех именно третий этаж — у меня, у Кондора, у этого человека. А вот, кстати говоря, и двери. Словно в издёвку перед ней лежал коврик «wecome». Я даже не знаю, как правильно перевести, если честно: то ли ошибка в надписи, то ли предупреждение, что мы идём. Многообещающе.

Я постучал, отойдя от двери в сторону, и стал спокойно дожидаться, когда откроют дверь. Но едва она открылась, и у меня появилось стойкое желание закрыть её обратно. Надо было спросить, кто этот солдат, и собрать все данные о нём, прежде чем стучаться не пойми к кому.

— Ну здравствуй, Томас. Давненько не виделись.

— И не видел бы с удовольствием тебя и твоих подружек ещё столько же, — пробормотал я.

Мы смотрели друг другу в глаза, не двигаясь с места, будто каждый боялся, что спровоцирует другого. Только вот ей точно об этом беспокоиться не надо было. В отличие от меня, она обладала импульсом, которым вполне спокойно могла нарезать меня на пластики и в коробках от пицц вернуть обратно в штаб.

— Ты что там, умер? Так и будешь стоять, или зайдёшь? — открыла она пошире дверь, сдвинувшись в сторону, уже злясь. — Давай уже. Или проходи, или проваливай, не играй со мной в ромашку. Зачем тогда вообще припёрся ко мне?

— За тебя поручился один человек.

— Ну так и прислушайся к нему. Хотела бы тебя убить, настрогала бы здесь же.

Понимая, что она права, а я здесь топчусь больше из-за упёртости, чем реальной угрозы, всё же заставил себя войти в квартиру.

Дверь за моей спиной закрылась.

— Хватит мяться. Тогда, в подвале, ты был смелее, — хлопнула она меня по спине, пройдя мимо.

— Тогда, в подвале, мне нечего было терять, — ответил я.

— Да неужто, — хмыкнула она из зала. — А теперь есть что? Всё так же один, всё так же против всех, уставший, одинокий и очень злой.

— Не злой.

— Хорошо, не злой. Просто ублюдок.

— Как и все в этом городе, — прошёл я в зал, оглядывая его мимолётным взглядом. — Это даже можно расценить как признание или комплимент.

В зале её не было. Уже на кухню перебралась.

— Комплимент? Ублюдок… комплимент… интересно живём.

— Как можем.

Она вышла из кухни, держа в руках две пустые кружки и небольшой чайник с носиком.

— Садись, выпьем чаю.

Мне это напомнило одного чаемана, которого невозможно остановить. Но я всё же сел за стол напротив неё.

— Знаешь, такая традиция у ведьм, чай заваривать при разговоре.

— Чтоб потом гадать на заварке?

— Чтоб раскрыть разум и лучше понимать других. Тема раньше была такая: чай с наркотическим эффектом пить. Туда добавляли специальный травы, и за разговором он помогал расслабиться и раскрыть разум.

— Интересно, ничего не скажешь, — ответил я нейтральным голосом. — Ведьмы-наркоманки, очень впечатляюще.

Женщина, что сидела передо мной, долбаная любительница играть в города со стрижкой каре, сейчас выглядела иначе. В зелёной майке, которую я чаще видел у военных в фильмах, в тапочках в виде зверей и пижамных штанах в медвежатах с сердечками. Настолько сильный контраст, что даже не могу описать её. На правой руке от кисти до плеча была огромная татуировка в виде переплетённых линий, словно какая-то коса или лоза… даже разобрать не могу.

— Что такое? Смотришь, есть ли на мне лифчик? — она немного оттянула майку, сама заглядывая туда.

— Ты знала, что я приду, не так ли? — спросил я.

— Не веришь в случайности, — женщина не сводила с меня глаз, даже когда отпивала из кружки.

— Не в нашем городе.

— Уже нашем? М-м-м… далеко решил забрести, — хмыкнула она. — Но нет, не угадал — это случайность.

— Кондор сказал, что вы знали друг друга.

— И? — с лёгким вызовом спросила она. — Какие-то проблемы с этим?

— Да, проблемы, ты верно заметила, — с нажимом ответил я на вызов. — Как уже и говорил, я не верю в случайности. Как и в то, что вдруг одна из ваших «ведьм» оказалась подругой того, кто на меня работает.

— Так спроси правильно, — хмыкнула она, облокотившись на спинку стула, — трахались ли мы с ним или нет.

— А трахались?

Она с вызывающей улыбкой кивнула.

Значит, что-то между ними уже было, оттого и знают друг друга. Стоит потом спросить самого Кондора об этом на всякий случай.

— Откуда ты его знаешь?

— А вот служили вместе. Лет десять назад. Воевали против одного наркокартеля в Амазонии. Я была контрактником, он был прислан как подкрепление из штатов, куда этот наркокартель тянул свои лапы. Устроит такой ответ, или ещё чего спросишь?

— Ещё чего спрошу. Что делаешь в городе, а не у себя в Амазонии? И твой ковен, он тоже перебрался сюда из Амазонии?

— Ковен просто есть, Томас. Он везде, так что ему никуда не надо переезжать.

Из её слов можно сделать три вывода — или это ячейка, или клуб по приглашениям, или они все сюда переехали, хотя я всё же склоняюсь к клубу. Ячейка организации, что является глобальной, больно маловата и жалко выглядит. А для переехавших уж слишком отличается их главная от коренной амазонки. Я ещё могу предположить про негритянку что-то, но китаянка явно первого поколения, то есть из китайской семьи. Следовательно, ковен был изначально здесь, и её пригласили.

Я уже собирался задать следующий вопрос, но она меня опередила:

— Я приехала за ним сюда, мы пожили вместе, да разошлись. Я нашла работу здесь, он вышел на пенсию из-за ранения. Ну и, как тебе такой ответ? — кивнула женщина головой.

— Плохой. Как звать-то?

— Малина. Это позывной, имя называть не буду.

— В принципе, как и я нанимать тебя, — подтвердил я ей, что наши чувства взаимны.

Но Малина ни капельки не смутилась. Лишь попивала чай, неотрывно смотря на меня. В ней было видно что-то мужское. Эти движения, манера речи, сам тон, то, как сидит — она выглядела как женщина-солдат, в которой женственности осталось ни на гран. В силу профессии давно сменила женские повадки на мужские, и теперь измени внешность с голосом на мужское, и не отличишь.

Я окинул взглядом комнату, рассматривая довольно странную обстановку для обычного человека — чучела, какие-то баночки с жидкостью, шкаф был заставлен книгами, такими большими, что иной раз они располагались горизонтально, а не вертикально, занимая всю полку.

А потом мой взгляд зацепился за шляпу на шкафу. Классическая такая шляпа ведьм, с острым конусом, слегка пригнут под собственным весом и широкими полями. А ещё посох, гладкий, как рукоять лопаты, примерно такой же длины, но тоньше.