Конечно, он меня любит.

Или нет?

Этим вечером я позвонила Адрику, но он не взял трубку.

Я отправила ему несколько сообщений в мессенджер, но на них он тоже не ответил.

В итоге я отступилась и попыталась уснуть, но так и не смогла. Меня одолевала куча сомнений; я уже мысленно создала целый фильм про Мелани с предысторией, продолжением и прочим, но я должна была поговорить с Адриком. Должна услышать правду из его уст. Должна выяснить, чему из услышанного можно верить.

Итак, на следующий день в восемь утра я вышла из дома и направилась в квартиру Кэшей. Сходя с ума от беспокойства, я позвонила в дверь. Под глазами у меня были круги; едва хватило сил кое-как причесаться. Бессонная ночь давала о себе знать, но мне это было неважно.

Дверь открыл Александр.

Он уже не выглядел столь подавленным, будто человек на грани катастрофы. Сейчас младший Кэш, казалось, немного успокоился, хотя и не совсем. Мне вспомнились слова Эгана, что отношения Алекса с телохранителем были нужны, чтобы добыть информацию о Мелани. Если бы я об этом спросила, он бы мне ничего не сказал, но я была почти уверена, что именно это было причиной его нервных срывов. Видимо, Александр настолько боготворил Эгана, что готов был исполнить любой его приказ, даже такой.

– А, привет, Джуд, – поздоровался он без особого, впрочем, энтузиазма.

– Ты не знаешь, где Адрик?

Он заглянул внутрь, потом, немного поколебавшись, посмотрел на меня.

– Сейчас он немного занят…

– Можешь сказать ему, что я пришла? – перебила я, вполне дружелюбно.

– Не думаю, что он…

– Пожалуйста, – снова перебила я. – Мне очень нужно кое-что услышать из его собственных уст.

С минуту он раздумывал.

– Ну ладно.

Он впустил меня, закрыл дверь и исчез в глубине коридора. Я немного подождала. Прошла пара минут, прежде чем вернулся Александр… Один.

– Сейчас он придет, – сообщил он. – А я схожу в магазин кое-чего купить. Эгана нет, так что… Ладно, увидимся.

Он ушел. Прошла лишь пара минут, а мне казалось, что я жду уже долгие часы, но в конце концов Адрик появился в конце коридора. Под глазами у него залегли лиловые круги, но он по-прежнему был все так же красив. Хотя… Взгляд у него был как никогда измученным, и это меня тревожило. Я подозревала, что он не спал всю ночь.

Я ощутила ком в горле от нервного возбуждения и радость от того, что снова его вижу. Да, после нашей встречи прошло лишь несколько часов, но я уже соскучилась.

– Привет, – глупо улыбнулась я. – Все в порядке? Я тебе писала, но…

– Я даже не знаю, где мой мобильник, – вздохнул он.

Адрик вышел на середину комнаты, посмотрел на диван, словно хотел сесть, но все же не сделал этого. Он казался немного взвинченным и крайне растерянным, как будто не знал, что делать с тем, что так внезапно обрушилось на него.

– Как твоя кузина? – вежливо спросила я.

– Спит, – ответил он. – Наконец-то уснула.

Голос его звучал сухо, но я списала это на чрезвычайные обстоятельства.

– Это так… – я не могла найти точного слова, чтобы охарактеризовать масштабы случившегося.

– Неожиданно, – закончил он.

– Я знаю, что произошло, – призналась я и вдруг глупо хихикнула. – Короче, я все слышала, а потом еще задала несколько вопросов, ты же знаешь, какая я любопытная.

Его это явно не позабавило. Он оказался настолько погружен в свои страдания, что ему было не до шуток.

– Мелани всегда была очень неуравновешенной, но смогла разработать план, причем сама, что хуже всего, – объяснил он.

Я ощутила внезапный прилив любопытства.

– Где она была, пока не позвонила Тейту?

Адрик удрученно пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он. – Она ничего не говорит. Даже не двигается, как будто в шоке.

– Почему ты ничего не рассказал мне о ней, когда я показала тебе ее фотографию? – мягко спросила я.

Мне не хотелось быть с ним суровой. Я хотела выслушать его объяснения.

Адрик на миг зажмурился и судорожно вздохнул.

– Потому что считал ее мертвой и не хотел, чтобы… – Он крепко сжал губы. А когда наконец открыл глаза, отвернулся, чтобы не смотреть мне в лицо. Он казался серьезным. – Видишь ли, правда в том, что Мелани очень много для меня значит. Мы вместе росли и все делали вместе. Мы не только родственники, но и близкие друзья. Моя связь с ней намного сильнее, чем с Эганом и Александром. А раз она жива, связь между нами по-прежнему неразрывна.

Ну что ж, хотя бы в этом он признался. Мне это, конечно, не понравилось, но в панику я не впала. В эту минуту я должна была действовать как взрослый человек. И хотела вести себя именно так.

– Понимаю… – вздохнула я. – И я думаю, что…

Но тут Адрик меня перебил:

– Я знаю, что ей нужна помощь.

Это было очевидно, ведь у нее психическое расстройство, но я с величайшим облегчением поняла, что Адрик тоже это признает. Да, в какой-то момент я испугалась, что он будет слепо ее защищать, но он был слишком умен и чуток, чтобы в этом увязнуть.

Я шагнула ему навстречу. Мне хотелось его обнять, но он тут же отошел на почтительное расстояние.

– Помощь такого рода, какую могут оказать лишь в особых местах, – добавил он.

– Ты имеешь в виду психиатрические лечебницы или что-то в этом роде?

Я решила не использовать слово «психушка», чтобы не выглядеть грубой в такую минуту. Это выставило бы меня дурой перед Адриком. Я затолкала поглубже резкую и бесцеремонную Джуд, которая всегда ляпает первое, что придет в голову. Если это не любовь, то я даже и не знаю, что такое любовь!

Он чуть заметно кивнул и снова вздохнул.

– Она нуждается в лечении и присмотре. Я узнал, что лучший такой центр находится за границей.

Я кивнула. Эган сказал, что, если Адрик действительно меня любит, не стоит ни о чем беспокоиться. В эту минуту я подумала, что и впрямь слишком близко к сердцу приняла слово «извращение». Адрик собирался отослать кузину подальше, так что напрасно я впадаю в паранойю.

– Думаю, ты знаешь больше, чем кто-либо другой, – высказала я свое мнение. – Если ты считаешь, что это лучшее решение, я тебе помогу, если понадобится.

Я была уверена: он скажет, что нуждается в моей помощи. Что-нибудь вроде: «Да, конечно, ты нужна мне как никогда». Затем мы обнимемся, поцелуемся и будем счастливы…

Но Адрик сжал губы, как будто раздумывал, каким тоном произнести то, что хочет сказать.

– Я ее увезу, – выпалил он.

Эти слова причинили мне странную боль. Меня терзало какое-то дурное предчувствие, но я лишь кивнула, выказывая ему поддержку. Я даже сделала шаг вперед; мне захотелось подойти к нему и осторожно взять за руку, чтобы успокоить.

– Мне кажется, это хорошая идея, – согласилась я.

– И я намерен остаться с ней, – продолжил он. – По крайней мере на какое-то время.

Что?!

Я перестала кивать. Конечно, я застыла как соляной столб. Потом машинально завертела головой, как щенок, увидевший что-то непонятное. Я нахмурилась. Мой мозг лихорадочно работал, и мне не нравился результат.

– Сколько времени тебе потребуется? – спросила я.

– Не знаю, – тихо и неуверенно ответил он. – Сколько будет нужно.

Я невольно отступила на шаг, как будто это могло отменить только что услышанное. Внезапно меня словно ввергли в безмерный, запутанный, безнадежный хаос; это было сродни чувствам ребенка, столкнувшегося с трудной задачей, которую ему безуспешно пытаются объяснить.

«Какого черта все это значит?» – стучало у меня в голове.

– Так ты говоришь, что хочешь уехать с Мелани за границу? – выдохнула я, едва сдерживаясь, чтобы не ляпнуть: «Что за хрень?».

Адрик кивнул.

– Мое присутствие ей очень поможет…

– Твое присутствие? – растерянно переспросила я.

Слово «поможет» застучало у меня в голове: «поможет, поможет…» Что значит «поможет»? Поможет, как я помогла Арти? Или как Эган помог Александру? Или… как-то еще?