Признаюсь, с самого начала я не подпускала к себе новых людей, но Кори невозможно было игнорировать. Его высказывания смешили меня, и мало-помалу мы сблизились и стали друзьями.

Приятно было с кем-то посмеяться, поговорить, развеяться. Так или иначе Кори помог мне выбраться из депрессии. Его появление стало неожиданностью. Я не собиралась заводить здесь друзей, но в скором времени мы стали неразлучны. С ним я больше не думала о том, почему здесь торчу, а он меня ни о чем не спрашивал.

Кори как будто с неба упал; видимо, я все-таки заслужила хоть что-то хорошее. Постепенно я начала чувствовать себя лучше. Одиночество – это все же не так и хорошо, а я действительно хотела освободиться от накопившейся во мне злости. Я думала, что мне это удалось, но на самом деле в моей душе оставалась стылая пустота, которую Кори не мог заполнить всем своим вниманием…

Однажды на рассвете мы с Кори убирали со столиков после закрытия бара. Я работала там уже восемь месяцев. Оставалось продержаться еще четыре, чтобы набрать денег на билет. Для меня это было очень важно, и мне не казалось ужасным вытирать столики после пьяных клиентов.

В опустевшем баре пахло спиртным, а ночь была ветреной и звездной.

– На что ты копишь деньги? – спросил Кори, протирая барную стойку.

У него был веселый и по-настоящему мужской голос.

Видимо, он сообразил, что я ничего не покупаю. Обычно он не задавал вопросов, но рано или поздно все равно пришлось бы признаться.

Я пожала плечами.

– Я хочу уехать отсюда, – только и сказала я.

– И куда же ты собираешься уехать?

Ответ был прост и ясен: к Эгану, Адрику и Александру.

– Возможно, куда-нибудь в большой город, – сказала я.

Под столом была лужа блевотины, и мне пришлось отодвинуть стулья, чтобы вымыть под ним.

– А можно мне с тобой? – неожиданно спросил он.

Я фыркнула с веселой растерянностью, приняв это за шутку.

– Почему ты хочешь поехать со мной? – спросила я, разыскивая ведро, перчатки и швабру, но тут же замолчала, увидев, что Кори вышел из-за барной стойки и встал в нескольких сантиметрах от меня – лицом к лицу.

Его огромные глаза шоколадного цвета, такого же, как и волосы, смотрели на меня по-новому. Его близость тоже была чем-то новым и даже странным, но волнующим. От неожиданности я растерялась. Лицо Кори, его легкий, очаровательный акцент: «Что ты буд-дешь делат?» Я хотела спросить его о том же, но тут он совершил нечто неожиданное: наклонился и поцеловал меня.

Признаюсь, я не сразу отреагировала. Но неожиданно поняла: это ведь первый поцелуй за год! Потом, конечно, меня охватило сильнейшее чувство, смесь физиологии и эмоций. Да, согласна, физиологии больше, потому что, если долгое время сдерживать желания тела, любой вздох, любое прикосновение вызовет мощный взрыв гормонов. Нравится вам это или нет, но такова жизнь!

Так что в эту минуту я вспыхнула, как непорочная девственница, позволив порыву овладеть мной. Не по воле чувств, не по воле разума, не потому что я чего-то хотела или искала ответа, а лишь по прихоти своего тела, почти угасшего оттого, что к нему больше года не прикасались мужские руки, а теперь вспыхнувшего желанием.

Так странно, когда к тебе прикасается кто-то новый, особенно тот, о ком ты никогда не думала как о мужчине. А еще более странно, когда пытаешься забыть другого человека, которого безумно любила. Поцелуй возымел странное действие: новые губы, новое жаркое тело, новые руки на моей талии…

На миг яркой вспышкой молнии в памяти вспыхнули другие поцелуи, другие руки, прежние чувства… Но я отогнала прочь эти видения; после многих месяцев одиночества я не хотела, чтобы меня что-то привязывало к Непревзойденным лжецам, а потому позволила Кори целовать меня, сколько захочет.

Потом мы взяли в баре бутылку спиртного и надрались. Затем вместе вышли и направились ко мне домой. С этой минуты я все помню смутно, но все же помню, потому что в ту ночь произошло нечто важное. Мы пришли ко мне и целовались в гостиной, где Эган почему-то пытался меня поцеловать. Да, я вспомнила об этом, но тут же отогнала эти мысли, не чувствуя ни малейших угрызений совести. Подумала я и об Адрике, и тоже отогнала мысли о нем, задвинув их в самый дальний угол памяти.

Клянусь, я считала, что поступаю правильно.

Клянусь, я считала, что, переспав с Кори, обрету свободу и совершенно исцелюсь.

Клянусь, я даже думала, что хорошо будет поехать вместе в большой город.

Клянусь, я решила, что мое фатальное невезение наконец-то закончилось.

И каково же было мое удивление, когда на следующий день я проснулась в своей постели…

…и обнаружила, что Кори украл все деньги, которые я скопила на отъезд из деревни.

Согласна, эта история могла закончиться такими словами: «И вот эта несчастная, жалкая, тощая, но злобная девица осталась без денег и возможности выбраться с острова. Теперь она не могла сбежать. Остаток дней она провела на острове в мечтах, воспоминаниях и раскаянии. В последние минуты жизни она пыталась что-то сказать, но, прежде чем успела произнести хоть слово, смерть настигла ее, лишив возможности устроить спектакль».

И да, мне страшно не повезло, но, по крайней мере, ничего по-настоящему ужасного не случилось. Страшное случилось потом, уже после истории с Кори; тогда у меня от злости чуть печенка не лопнула, но я просто не знала, что делать.

Привет, карма, в который раз ты меня караешь!

Таким образом… план бегства позорно провалился. Денег у меня не было. Кори выгреб все и тем же утром улетел с острова. И вот, поверив, что готова начать все сначала, я снова рухнула в колодец уныния. Я больше никого не ненавидела (за исключением этого гада Кори) и не хотела никому мстить (за исключением гада Кори), но чувствовала себя так же паршиво, как в ту минуту, когда Эган оставил меня здесь одну. Жизнь снова стала пыткой.

Мне пришлось вернуться в чертов магазин. Честно говоря, я бы предпочла помочиться прямо на пол, чем снова войти в это место, но у меня не было еды, а мне совсем не хотелось умирать с голоду.

Едва я переступила порог, как продавец посмотрел на меня, злобно и тупо ухмыльнувшись, словно хотел сказать: «Я знал, что ты вернешься». Я отвернулась и попросила каких-то продуктов, бутылку рома и три пачки сигарет. Он пробил мне все это с раздражающей медлительностью.

В эту минуту в кошмарном магазине мне вдруг показалось, что придется провести здесь всю жизнь, и мне захотелось умереть. Хотя это было несправедливо, ведь я изменилась, стала более зрелой, более понимающей, научилась видеть в происходящем как можно больше хорошего и злилась, что никто этого не заметит, единственное, что мне остается – умереть в одиночестве, тоскующей, печальной и никому не нужной.

Ну что ж, больше мне ничего не оставалось.

Я обреченно забрала покупки. Признаюсь, мне хотелось броситься в реку и утопиться, как дети Плакальщицы (если вы не знаете эту легенду, поищите в интернете, хотя предупреждаю, она страшная), но у меня еще оставались силы, и я решила, что топиться глупо.

Я вышла из магазина, как побитая собака с поджатым хвостом. Я шла, представляя, как расправлюсь с мерзавцем Кори.

Внезапно чья-то тень молча скользнула мне за спину, и мне на голову накинули темный мешок. От неожиданности я выронила покупки. Я не понимала, что происходит, и попыталась сбросить мешок с головы, но кто-то тут же схватил меня обеими руками за шею. Я чуть не задохнулась; все во мне кричало: «Опасность!»

Я включила режим «Защищайся как бешеная» и попыталась сорвать с головы мешок, яростно обороняясь, но похитители тоже были не дураки; я поняла это в тот миг, когда второй тип, достаточно сильный, схватил меня за руки, заломил их за спину и надел наручники.

Хотя это повергло меня в еще больший ужас, я не сдалась. Вдохнула немного воздуха сквозь узенькую щель между краем мешка и шеей и принялась вопить, кричать и возмущаться, требуя ответа, какого черта меня похитили и что со мной теперь намерены делать.