– Значит, я тебя возбуждаю? – спросила я, не скрывая удивления.

– Ты возбуждаешь мое любопытство, – признался он.

Я наклонилась вперед, опершись руками о стол, внезапно заинтригованная и несколько раздосадованная всем этим цирком.

– И что же конкретно возбуждает твое любопытство? – спросила я с нотками раздражения и неудержимого сарказма. – Хочешь увидеть, какое у меня будет лицо, когда я разденусь, а ты мне скажешь: «Меня тошнит от тебя, пошла вон»?

Эган шумно выдохнул и решительно покачал головой. Затем подавил смешок, крепко сжав губы. Мерзавец явно издевался, наслаждаясь этим, совершенно точно. Меня это разозлило, но я старалась не терять спокойствия.

– Ты настолько плохо обо мне думаешь? – спросил он с притворным огорчением.

– У меня о тебе самое худшее мнение, Эган, и ты сам сильно постарался, чтобы оно было именно таким.

Он развел руками, словно давая понять, что ничего подобного не планировал.

– Но на самом деле я бы никогда не повел себя так с голой девушкой, – сказал он.

– А со мной – повел бы, – заявила я.

На его лице нарисовалась широкая торжествующая улыбка, на щеках выступили чертовы ямочки. Даже сквозь нежность на его лице отчетливо пробивалось что-то демоническое, и мне скрепя сердце пришлось признать, что он все-таки обольстителен. Любая девушка, которая его не знает, и даже те, кто знает, пали бы к его ногам при виде этих ямочек. Но меня они совершенно не тронули. Я же понимаю, каков он на самом деле: настоящее чудовище.

– Ты презираешь меня за то, что во мне видела, так? – спросил он. – А я хочу, чтобы ты увидела меня с другой стороны, которую я тебе не показывал. Я ведь способен не только манипулировать, унижать и угнетать, я способен и на другое, хорошее…

Я поджала губы и отвела глаза. Боже, можно ли представить что-нибудь более невыносимое? И как только Эгану удается читать мои мысли?

– Думаешь, я стану презирать тебя меньше, если ты осчастливишь меня офигительным сексом? – презрительно сплюнула я. – Я тебя умоляю, Эган…

Он продолжал улыбаться.

– Нет, но уверяю: тебе предстоит очень интересное противостояние.

Я фыркнула. Единственное противостояние, которого мне хотелось, – это швырнуть в него стулом. Или столом, если сил хватит.

Хотя… я испытывала какое-то странное беспокойство. То самое беспокойство, которое чувствовала на следующий день после того, как поцеловала его на вечеринке, которую он специально устроил, чтобы получить поцелуй. Мне не нравилось это ощущение, а теперь оно царапало меня изнутри. Эган – настоящий псих, это точно.

– Вчера ты мне угрожал, а сегодня хочешь трахнуть, – сказала я. – У тебя что, предменструальный синдром?

Он слегка повел плечами.

– Возможно, мои интересы зависят от погоды, – ответил он.

Я прикрыла глаза. Я много чего подозревала. Сомневалась. И сперва подумала, что этот парень смеется надо мной, но потом поняла: он говорит серьезно. На секунду я растерялась, не зная, что делать; больше всего мне хотелось вскочить и убежать, но я знала, что с Эганом нельзя покидать поля боя, я должна идти до конца. Главное – сохранить достоинство.

– Или тебя интересует только одно, и ты пытаешься добиться этого любыми путями, – возразила я.

– Возможно, – согласился он.

– Мне нравится Адрик, – напомнила я.

– А мне нравится хаос. Так мы будем играть или беседовать о вкусах?

– Ты хочешь лишь досадить ему, – фыркнула я.

Уголок его губ дрогнул в зловещей усмешке, словно он знал, какая катастрофа меня постигнет, и наслаждался этим. Возможно, если бы я увидела его вблизи, очень-очень близко, то заметила бы разрушительное пламя, бушующее в его зрачках, точно такое, как я и представляла. Есть люди, чья злобность имеет четкие причины, но злоба Эгана была порой совершенно бессмысленна, он просто развлекался, причиняя другим боль.

– Я хочу, чтобы ты провела эту ночь в моей постели и мы перевели нашу ненависть в более… гм… интимную форму, – заявил он.

Я решительно покачала головой.

– Нет, попроси лучше о чем-нибудь другом.

Я подумала, что сила и решительность, с какой произнесла эти слова, его убедят, но скользнувшему по мне хитрому и лукавому взгляду поняла, что он не намерен менять решение. Улыбка сошла с его лица, губы вытянулись в строгую линию. Черты внезапно застыли, словно принадлежали другому человеку. И голос прозвучал требовательно и бескомпромиссно:

– Или так – или я не играю.

Черт, а ведь он это серьезно! И явно потому, что знает – я собираюсь спросить о чем-то важном и он не захочет отвечать.

Чего я хотела меньше всего на свете и ни за что не стала бы делать, так это спать с Эганом Кэшем, тем более зная, что он социопат и, возможно, убийца, но сейчас оказалась на распутье: либо встать и уйти, либо остаться и рискнуть. Оба варианта имели свои недостатки: если я уйду, то наверняка уже ничего не добьюсь; если же останусь, могу проиграть, но могу и получить ответ на свой вопрос.

А мне нужен был этот ответ, который я могла получить лишь из уст Эгана Кэша.

С минуту мы смотрели друг на друга: он – с вызовом и ожиданием, я – прокручивая в голове множество вариантов. На его лице застыло глупое выражение: «Что будет делать великая Джуд?». А впрочем, меня и саму это очень интересовало. Хотя… Я ведь уже выиграла однажды, разве нет? Так почему же я снова не могу выиграть? Эган прекрасно играет, но я… Я та еще штучка!

Он выглядел как никогда решительно.

Но я была готова ко всему с самого начала.

– Ладно, – согласилась я наконец. – Играем!

Время: около трех пополудни. Место: гостиная квартиры Кэшей. Антураж: холод, ветер, дождь.

Эган включил музыку, подходящую к ситуации: «Done for me» («Все кончено») в исполнении Чарли Пута и Кейлани.

И… мы начали партию.

Мы сидели на табуретках за кухонным столом, друг против друга. Он раздал карты с мастерством профессионального игрока: две – ему, две – мне, две – рубашкой вверх. Затем собрал в стопку цветные жетоны, сваленные в кучу. Наконец, выложил в центре стола пять карт рубашкой вверх, после чего наклонился вперед, опершись локтями о стол. Задумчиво провел указательным пальцем по нижней губе. Его прозрачные серые глаза, подозрительно прищуренные и дьявольски хитрые, неотрывно смотрели на меня.

Мы играли три раунда. Честно говоря, я бы не согласилась на эту сделку, если бы не была уверена в своих талантах. В старших классах я много играла в покер и – скажу без ложной скромности – надрала больше задниц, чем марвеловские супергерои.

Я не собиралась проигрывать. В покере львиная доля успеха – в мухлеже. Так что, пусть мне предстоит играть с самим дьяволом, мы оба знали – уж обманывать я умею как никто другой.

Я бросила беглый взгляд на свои карты и снова положила их рубашкой вверх. Эган сделал то же самое: слегка приподнял краешек и отпустил. Я пристально наблюдала за ним, как всегда во время партии. Его лицо не выражало ничего, что позволило бы догадаться, какие у него карты. Он выглядел совершенно безразличным, что тоже было проверенной стратегией. Жесты порой выдают, что на руках у игрока. Эган был таким же профессионалом, как и я, никаких сомнений.

Он знал, что должен следить за своим лицом, если не хочет дать мне преимущество.

Несколько секунд мы молчали, затаив дыхание и глядя друг на друга, как два врага. Лишь играла музыка да шелестел дождь за окном. Даже тревога за Адрика несколько ослабела, потому что я сосредоточилась на другом, и теперь передо мной стояла лишь одна цель: выиграть.

И в эту минуту, конечно, я задала вопрос:

– Что у вас вышло с Арти?

Лицо Эгана оставалось невозмутимым. Он серьезно и сосредоточенно смотрел на три уже перевернутые карты, лежавшие в центре стола. Должно быть, раздумывал, как бы «увидеть» остальные карты или уравнять мою ставку. Честно говоря, лежавшие в центре карты были для меня совершенно бесполезны, но я удвоила ставку, пытаясь напугать его и заставить поверить, что мне пришли хорошие карты.