К черту идиотское правило - «Мужчины не плачут», кому тут нахер нужна моя мнимая сила воли и сдержанность, когда сердце уже разорвано на части? С каждым ее словом от души отлетает частица, я разбит и растоптан безжалостной Судьбой, от бесстрашного спасителя осталось только воспоминание, теперь я – живой мертвец, с отчетливой дырой в груди.

Слезы текли, падая горячими каплями на наши ладони, губы дрожали, я кусал их, вгрызаясь до крови, лишь бы не разрыдаться вслух.

Не мог выдавить из себя даже слабый вздох, не говоря о словах, а в горле словно застрял булыжник, с трудом собрался с силами и сказал:

- Правильно, милая, обязательно найди его. И пусть поцелует, как должен был! Скажи, так приказал Ван Со!

- А кто это? – удивленно подняла на меня глаза малышка.

- О, это тот, кого они боятся, поэтому сделают все, что ты скажешь.

- Но ведь нельзя кого-то насильно заставить что-то сделать, тогда это будет не от чистого сердца.

- Ничего детка, это его работа, и если он сделал ее плохо – должен обязательно переделать.

Моника дернула плечами, пытаясь сесть, я подскочила, чтобы поправить подушку и помочь ей устроится поудобнее.

- Я хочу попросить вас не плакать, хорошо? Мы ведь встретимся с вами там, на небе. Я буду ждать – прошептала через силу и прикрыла глаза.

Ох, милая, знала бы ты, что за мои деяния мне путь в небесные чертоги закрыт навсегда. Остается только надеяться на то, что Судьба проявит благосклонность, позволит мне ступит на небесные просторы и увидеться с тобой еще раз.

- Я так хочу, что бы ты осталась здесь, с нами, мне так жаль, что я не могу ничего для тебя сделать – сказала, нежно перебирая спутавшиеся волосы на белокурой головке.

- Тогда ты должна была родиться ангелом, тетя Нао.

А родилась адским отродьем с черной душой, я могла только отнять, уничтожить, разнести вдребезги, а сейчас так отчаянно мечтаю о противоположном.

- Простите. Я не хотела, что бы выстрадали из-за меня.

- Солнышко, тебе не за что извиняться. Ты лучшее, что было в нашей жизни, ты научила нас смеяться и радоваться, показала, что такое жить по настоящему, доказала, что в этом странном мире есть место счастью, есть ради кого жить и любить. Такая маленькая, но смышленая, солнечная девчушка. Мы будем безумно по тебе скучать.

Да, пришло время и мне надеть маску, сделать то, что я всегда так ненавидела в людях, наблюдая человеческое притворство и лицемерие, двуличие и двойные стандарты. Теперь я ничуть не лучше, буду натягивать улыбку, когда хочется орать во всю глотку, буду изображать счастье, когда хочется выстрелить себе в висок.

Тяжелый хрип вырвался из маленькой груди, тело выгнулось и снова опустилось на подушки.

Мою спину терзала дрожь и бешеные виражи мурашек, но я держала ладонь Моники в своей. Я не отпущу, буду рядом до самого конца, пусть она знает, что у нее есть семья, хоть и не кровная, есть люди, которым она безумно дорога и которыми любима.

Я буду рыдать потом, возможно даже умру, потому что без нее это уже не жизнь…

Еще приступ, теперь намного сильнее, некогда счастливые зеленые глаза, наполненные желанием жить, смотрели куда-то в пустоту, малышка тяжело вздохнула и едва шевеля губами произнесла:

- Думаю, мне пора. Я так люблю вас.

- И мы тебя, наша девочка, наша любовь…

Тяжелые веки опустились, ручка выскользнула из моей теплой ладони и безвольно повисла. Она закрыла глаза навсегда и ушла в лучший мир.

Дала волю слезам, выла, заламывая руки, ощутила как Алекс крепко обхватил меня за плечи и тоже рыдал, вжались друг в друга как можно сильнее, оплакивая потерю самого дорогого человека на этой земле, так несправедливо отнятого Судьбой.

Соленые потоки текли по щекам, в сердце словно загоняли раскаленные копья, меня трясло, рыдала взахлеб, не в силах остановится. Так больно, так пусто.

Услышал рядом тихий голос и медленно обернулся.

- Здравствуй, Ван Со.

Взявшись за руки поднялись с кровати, чтобы поприветствовать пришедшего. Я знал кто он и какова цель его визита. Сопровождающий спустился, чтобы забрать освободившуюся из мертвого тела душу.

- Я рад, что именно ты, Кастаил, проведешь ее на небеса. Прошу, сделай все, чтобы она чувствовала там себя счастливой – умолял, вглядываясь в яркое свечение стоящего передо мной ангела.

- Не беспокойся об этом, светлая душа этого ребенка никогда больше не будет страдать – ответил старый друг, похлопывая по плечу, а затем добавил – она говорит, что просила вас не плакать, а вы рыдаете как дети.

Нао быстро прошлась по лицу и опухшим глазам, стирая с них текущие слезы:

- Все, милая, больше не буду.

- Она говорит, что знала – вы особенные, не такие, как все. Теперь дитя может видеть не только ваши тела, но и души.

Наоми испуганно прикрыла дрожащими руками грудь, словно пыталась спрятать свою черную сущность от детских глаз.

- Это лишнее, Акхасси. Она говорит, что они прекрасны и очень гордится тем, что ее смогли полюбить и ангел и демон. Девочка счастлива, что была рядом с вами. И просит передать кое-что еще, напоследок. Моника очень стеснялась сказать это при жизни, и сейчас тоже смущена. Тихонько шепчет мне:

- Я так хотела назвать вас мамой и папой, но боялась, что вам это не понравится. Но теперь, хочу, чтобы вы знали, у меня были настоящие родители. Ими стали вы.

Следующий месяц помню туманно, однообразные дни, серые пейзажи, хмурые лица, полное отсутствие желания что-то делать, апатия и безразличие.

Если бы не Алекс я бы давно умерла или сошла с ума от горя. Он – тот, кто помог мне удержаться на плаву, всегда был рядом, заботливо готовил завтраки и ужины, укрывал теплым одеялом или читал что-то легкое, чтобы я, наконец, смогла уснуть спокойно, не вздрагивая от так надоевших за эти дни кошмаров.

Сидя на кухне с чашкой горячего кофе в руках прокручивала в голове воспоминания о церемонии прощания с Моникой. До сих по не могу поверить, что люди могут быть настолько гнилыми и жестокими, если их черноту не может рассеять даже смерть ребенка, то этот мир просто обречен. Нечего тут спасать, Судьба. Зря ты затеяла эту миссию, они погубят землю своим безразличием и черствостью даже без участия демонов.

Я тряслась у деревянной коробки, в которую положили мою девочку, умоляла бросить меня в яму вместе с ней, что бы ей там не было одиноко, и отчетливо слышала добивающие ядовитые фразы, которые словно шипы терзали до крови мое саднящее сердце:

- Зачем так по брошенке убиваться? Родят еще своих, рыдает тут по чужому как полоумная.

- Наверное жалеет, что не успели удочерить и не получили выплаты от государства.

- Какова актриса, гляньте! Видно же, что все это спектакль. Постыдилась бы, на похоронах такой цирк устраивать!

Твари! Как вас только земля носит? Ненавижу! Будь моя воля сожгла бы все тут дотла, вырвала ваши поганые языки с корнем, повесив на колья, что бы вы, глядя на них каждый день, понимали – слова могут ранить сильнее любого оружия. Кори и Элли быстро заткнули нахалкам рты, но слова достигли цели, поселив внутри огромное желание, разорвать собственными руками тех, кто посмел произнести такое здесь.

Для вас в подземном царстве приготовлены самые жуткие пытки: души разорвут на мелкие куски, соединяя снова, тяжелые цепи станут вашими друзьями на ближайшие тысячелетия, а острые кинжалы будут остервенело рассекать оболочку, причиняя ужасные мучения. Всем будет плевать на ваши истошные крики и мольбы о помощи, адское пламя заглушит даже самый громкий рев, уничтожая любое воспоминание о бесполезных грешных жизнях.

- Нао, ты дома? – в двери просунулась голова Алекса, отвлекая меня от размышлений.

- Конечно, где же мне быть? Ты поздно сегодня, случилось что-то?

- Слишком большая поставка, долго возились – ответил ангел, согревая замерзшие руки дыханием – выйдешь на крыльцо? Покажу тебе кое-что, только надень теплую одежду, очень холодно.