Лею пришлось долго успокаивать Сольвброков. Одних обещаний им не хватило: король подписал с дюжину указов, чтобы отправить на поле боя три отряда и все необходимое вооружение.

Сразу после заседания совета в Аурвир прибыли посланцы из гильдии верховных магов. На них Лей возлагал огромные надежды. Ясно было, что орков кто-то зачаровал. И если найти первопричину зла, то все удалось бы решить малой кровью. Однако маги короля не воодушевили.

— Заклятие есть, в этом можете даже не сомневаться, — вынес вердикт черноволосый молодой архимаг, чем-то напоминающий ворона: такой же цепкий колючий взгляд и такой же отрывистый с хрипотцой голос.

— И? — спросил Лейгард с нажимом.

— И больше я вам ничего конкретного не скажу, — огорошил тот.

— В смысле? — разъярился король. — Триста золотых за то, что было и так понятно?!

— Магия не наша. — Архимаг достал какое-то черное круглое стеклышко и взглянул на орков через него. — Нету рун, нет следов артефактов… Хм… Звездных нитей тоже не видно…

Если до этого у Лея еще оставалось какое-то терпение, то теперь оно иссякло.

— Каких, в пекло, звездных нитей?! — прорычал он.

Архимаг невозмутимо положил стеклышко в нагрудный карман.

— Из них плетутся сложные чары. Авторские заклинания, которые может снять только архимаг четвертого или даже пятого уровня. Но это не оно, вам повезло.

Лей на мгновение прикрыл глаза. Тряхнуть бы этого вороненка так, чтоб зубы застучали, да только война еще и с магами драконам точно ни к чему.

— И в чем это, интересно, нам повезло?

— Здесь использовалась низшая форма магии.

— Студенты ваши, что ли? — не понял Лей.

— Нет! Говорю же: магия не наша! — Черноволосый хмыкнул. — Это ведьмы. Какая-нибудь дрянь в их духе: кровь летучей мыши или жертвенного петуха… Порча. Чувствуете, чем пахнет?

Лейгарду даже принюхиваться не понадобилось. От орков ощутимо разило сероводородом. Тухлые яйца?!

И тут Лею вспомнились слова кронфея. Ну, насчет муз и знаков… Когда Тамиэль танцевала в последний раз, ее подружка обнаружила в курятнике черные яйца. А вдруг муза пыталась предупредить об опасности не фей, а драконов?

Да нет же, несуразица какая-то. С чего бы покровительнице искусств помогать ящерам? Но и для совпадения слишком подозрительно…

Король отмел эту мысль. Даже если догадка была верной, то предупреждение достигло цели. И сейчас следовало сосредоточиться на поиске не разгадок, а решений.

— Вы можете снять порчу? — обратился Лей к архимагу. — Я все оплачу.

— Дело не в золоте, — отмахнулся тот. — Хотя, конечно, это будет стоить дорого, но… Видите ли, есть загвоздка. С этих, — кивнул он на камеру, — порчу снять довольно легко. Но ведь вас интересуют остальные. Сколько их там? Сотни?

— Полагаю, счет уже на тысячи.

— Вот. Это каждого надо изловить, обездвижить… Во-первых, вашей казны не хватит, а во-вторых, на это уйдет лет десять.

По мнению архимага, Лейгард должен был разыскать ведьм, у которых имелся мотив. А это задача не из легких: не всем ведьмам нужна веская причина, чтобы сделать кому-нибудь гадость. Иногда достаточно просто плохой погоды или дурного настроения.

— И все же попробуйте выяснить, не насолил ли ведьме кто-то из ваших подчиненных, — посоветовал черноволосый. — Может, дом сжег, родню спалил или вообще разворошил ковен… Иначе все усилия бесполезны. Их магия похожа на болезнь, на эпидемию. Они навели порчу на одного орка и, скорее всего, удерживают его у себя. Он-то и заражает остальных. Подпитывает. Снимем с него — вылечим всех. Ну, или перебейте их, тоже вариант.

Нет, этот «тоже вариант» Лейгарда не устраивал. За считанные дни полег отряд серебряных, а что будет дальше?

И король уже собрался поднимать на уши всю службу безопасности, как вдруг в голове мышкой зашебуршало что-то неуловимо знакомое. То ли воспоминание, то ли мысль, готовая вот-вот созреть…

Лей заперся в спальне, убрал все источники света. Полная темнота, никаких внешних раздражителей… Прокручивал все события снова и снова, пока из хаоса разрозненных картинок и звуков не выплыло одно-единственное слово, впроброс сказанное архимагом.

Болезнь.

Именно к нему, как по веревке, подтянулись другие факты. На вспышку срамной болезни жаловался Вермар Янброк. Требовал казнить ведьм, причем всех. И не странно разве, что именно Вермара не было на последнем заседании совета?

Лейгард подскочил, как ужаленный, и бросился к Тарвину. Тот, как и следовало ожидать, сидел в зале и любовался на свой огненный фонтан. Грел ладони и вообще вел себя так, словно никаких орков не было и в помине.

— Где Вермар? — выпалил Лей.

— Советник? Не знаю. Вроде болел. Хочешь, пошлю за ним?

— Ну что ты, я просто о здоровье его переживаю, — съязвил король. — Посылай немедленно! Пусть приведут, принесут… В любом состоянии!

На аудиенцию Вермар Янброк явился на своих двоих, но вот какой ценой… Некогда статный и крепкий железный дракон с трудом переставлял ноги, пошатывался, будто пьяный. Он весь иссох! Щеки впали, руки дрожали… Не узнай Лей его, решил бы, что тот прислал вместо себя прадедушку.

Вермара усадили в кресло, и король пригласил несколько советников, чтобы они засвидетельствовали допрос. Хвала огненному владыке, железный пребывал не в том состоянии, чтобы сопротивляться или что-то утаивать. Он вообще словно не говорил, а пытался облегчить душу перед смертью.

И, стоит отметить, поводы каяться у него были.

Как выяснилось, Вермар Янброк частенько захаживал в один дом терпимости в Крейвике. Этот городок с незапамятных времен облюбовали ведьмы, — там располагался их черный рынок, лавочки, где оказывали сомнительные услуги… И, конечно, притон для скучающих мужчин под управлением некой мамочки Шу. Ведьмы, естественно.

Один из своих визитов Вермар не оплатил. Напился вдребезги, а наутро не смог ответить на сакральный вопрос: было или не было. Почему-то советник подумал, что его облапошили, полез на рожон и наотрез отказался раскошеливаться. Мамочка Шу рассудила довольно справедливо даже по меркам Лейгарда: раз не заплатили ей, то отплатила она. Взяла — и наслала на Вермара срамную болячку.

Тот почесался, посидел в лечебных ванночках — не помогло. И вместо того, чтобы возвращаться к обиженной ведьме, извиняться и закидывать ее золотом за причиненные неудобства, Вермар решил мамочку приструнить.

Сначала предложил королю казнить ведьм, а потом, не встретив поддержки, пошел на хитрость. Подделал указ о том, что ведьмам на драконьих землях проживать запрещено, и заявился с ним в Крейвик. Слуг подключил, убедился, чтобы на каждом доме, на каждой захудалой лавчонке с зельями повесили копию.

— Я думал, так будет лучше всем… — шелестел обессиленный советник. — Король Драгнар запретил браки с ведьмами, а вы могли бы запретить самих ведьм… И потом: от них ведь никакой пользы…

По сравнению с Вермаром ректор фейской академии показался Лейгарду великим мудрецом. Золотой даже не знал, за что хвататься: собственноручно казнить советника или отправить его воевать с орками… Да, и ведьмы, и сама жизнь его уже наказали. Но нельзя быть таким глупцом! И молчал ведь! Молчал, как дохлая рыба!

Выходит, ведьму, которая пыталась вонзить в Лея заговоренную иглу, подослали не просто так, а в отместку за указ? Указ, которого король никогда не издавал?.. Невероятно!

— Ты хочешь сказать, что тебя так потрепала болезнь? — недоверчиво спросил Тарвин, потому что Лей от злости не мог даже говорить. Только изрыгать пламя.

— Нет. — Вермар виновато потупился. — Когда все это началось… Когда я увидел пленных орков… Я полетел к мамочке Шу. Нашел ее с диким трудом в деревушке… Я сказал, что ведьмы могут возвращаться в Крейвик! Клянусь, я обещал ей все, что угодно, а она… Она забрала…

— Что?! — не стерпел Лейгард.

Советник молча расстегнул рубаху и продемонстрировал присутствующим грудь. Пепельный пушок и дряблая кожа не особенно радовали глаз, но Лея испугало другое. Амулета двуединости на шее Вермара не было.