Однако никаких ведьм поблизости не наблюдалось. Только фея с желтыми волосами, кажется, Айма с факультета поэзии, и король в разорванной одежде.
Выглядел он в высшей степени таинственно. Уж не знаю, может, на него напали перевозбужденные конкурсантки с ножницами, но ткань штанов висела клочьями, а парадный китель уродовали прорехи и торчащие нитки. Или это Найла готовит следующий тур отбора? Сначала «Накорми дракона», потом — «Заштопай»…
— Фабиан-тэй, вы только посмотрите! — Айма протянула ректору корзинку.
Я заглянула кронфею через плечо и мигом забыла про короля и его странный облик. На дне корзины лежали яйца, и все бы ничего, вот только по цвету они напоминали тлеющие угли. Черные, с рыжевато-красными вкраплениями… Зрелище не для слабонервных!
— Нас ведь прокляли, да? О, пресвятые музы, что же теперь делать… — лепетала Айма. — Как я приготовлю бифштекс по-фервирски для отбора?! Надо было идти на рассвете вместе со всеми… Если бы я взяла утреннюю порцию яиц! — Она робко покосилась на Лея и зарделась. — Меня теперь дисквалифицируют? Может, я сделаю двойную порцию десерта?
Я ушам не поверила. Куры несут какую-то черную дрянь, возможно, смертельно ядовитую, а Айму волнует только кулинарное состязание?!
— Обсуди это с Найлой, — отмахнулся король. — Скажи, что я велел дать тебе другое меню.
— Ваше величество! — желтая вспыхнула еще ярче и послала Лею такой томный взгляд, что мне захотелось дернуть ее за косичку. — Спасибо! Вы такой… Такой… Великодушный!
Столько придыхания и неприкрытой лести… Не приведите музы, королевское эго лопнет и забрызгает тут все вокруг!
— Иди, мы должны разобраться с яйцами, — снисходительно ответил Лей и склонился над корзинкой. — Действительно похоже на происки ведьм… Но ничего, сейчас прилетят мои офицеры, мы все обыщем. Главное — позаботиться о безопасности студенток…
Тут он взял меня за руку и потянул к себе. Фабиан-тэй среагировал моментально: перехватил меня за другую руку и дернул в противоположную сторону, словно они решили поиграть в перетягивание феечки.
— Мы?! — возмущенно переспросил ректор у Лея. — Это внутренние дела академии, и драконов они не касаются!
— Да, но ведьмы — наша общая проблема. — Король упрямо стиснул мое запястье. — И у нас гораздо больше опыта…
— Ведьмы здесь ни при чем, — отрезал Фабиан и с усилием вырвал меня из драконьей хватки. — Это проявление таланта Тамиэль, и мы уж как-нибудь сами изучим вопрос. Я, кажется, просил вас не давить на нее, а вы снова подкрались и напугали мою студентку! Неудивительно, что ее танец дал такой эффект!
— А ничего, что она меня даже не видела, когда танцевала?! — В янтарных глаза Лея полыхнуло пламя, амулет на груди зажегся желтым.
Я не знала, почему именно он светится, но явно ведь не к добру!
Фабиан тоже обратил внимание на драконий амулет, но в отличие от меня голову в плечи не вжал, а заинтересованно подался к королю.
— Простите, это же артефакт, который контролирует перевоплощения? — Он будто вообще забыл про ссору, и Лея это заметно обескуражило.
— Ну да… — Золотой растерянно моргнул, а его амулет погас. — Он сдерживает драконью сущность…
— Какая любопытная форма! — Фабиан прищурился. — Это же яйцо, верно?
— Маги из верховной гильдии называют его яйцом двуединости. А в чем, собственно, дело?!
— Яйцо! — Ректор улыбнулся, словно постиг основы мироздания, и победоносно посмотрел на меня. — Я начинаю понимать… Тамиэль, пойдемте! Нужно собрать профессоров!
Король и слова вставить не успел, как Фабиан потащил меня за собой в сторону главного корпуса. Я спиной ощущала недовольный взгляд дракона, но ответить ему ничего не могла, потому что не имела ни малейшего представления, какая муха укусила кронфея.
А он будто обезумел. От превосходных манер и привычной сдержанности не осталось и следа, — ректор вел себя, как мальчишка, который впервые увидел светлячка и погнался за ним, чтобы приручить свет.
— Что случилось?! — выдавила я, торопливо семеня за профессором, чтобы он не уронил меня.
Что-то подсказывало: он бы этого даже не заметил, так и продолжал бы волочь меня лицом по траве.
— Это знак, точно знак! Все складывается: это зашифрованное послание!
Возможно, сам Фабиан счел, что все разложил по полочкам, но, как по мне, только напустил еще больше тумана. В чем знак? Что у кур есть яйца — и у драконов тоже? Вот уж воистину великое научное открытие! Только где там шифр…
Меня швырнули на диванчик в коридоре, приказали никуда не уходить, а в идеале — не шевелиться вовсе, и бросили в гордом одиночестве. В полном недоумении я наблюдала, как Фабиан заскочил сначала в один кабинет, потом в другой, в третий… И, наконец, скрылся из виду. Издалека до меня доносилось хлопанье дверей и взволнованное:
— Дамиан-тэй!.. Срочно ко мне! Профессор Бургунди… Да, дело чрезвычайной важности… И кто-нибудь, пошлите уже бабочку в храм! Нам нужна Хелия…
И на этой кульминационной ноте все смолкло. Я сидела, как статуя Эвтерпы на площади у кронфейского дворца: выпрямив спину, положив ладони на коленки и глядя в пустоту перед собой. Ну а вдруг пока я в танцевальном костюме, который ректор дал мне специально для репетиций, каждое мое движение будет считаться танцем? Один неудачный пас рукой — и вот уже коровы при академической столовой дают черное молоко!
Неизвестность пугала, страх собственного дара вгонял в оторопь. Сколько времени прошло, пока я сидела, превозмогая противное покалывание в онемевших мышцах, сказать трудно. Прямоугольник солнечного света на полу медленно переполз на стену, окрасился рыжим, сиреневым, а потом померк, — на остров опустился вечер.
И в тот момент, когда я уже решила, что про меня забыли, в дальнем конце коридора показался дед. Подошел ближе, оглядел меня с головы до ног, и между седых бровей пролегла вертикальная морщинка.
— Ты почему в таком виде?! Неужели нельзя было за все это время переодеться?
— Я… — С трудом разлепила пересохшие губы. — Мне Фабиан-тэй велел не шевелиться… После урока…
— Ладно уж, — буркнул дед. — Пойдем, тебя все ждут.
От этой новости сразу свело скулы. И почему им так нравится собираться вокруг меня? Уж обсудили бы все между собой, а потом передали через дедушку или Фабиана…
Впрочем, взгляд моего великого предка к спорам не располагал, и я, тяжко вздохнув, поплелась за ним.
К счастью, на сей раз по мою душу явился не весь преподавательский состав академии. В просторном кабинете меня ожидало всего фей шесть включая ректора, деда, Лиссу Минти и так нежно «любимую» мной старшую жрицу. Причем Хелия аж лучилась от самодовольства, на ее тонких губах играла легкая надменная улыбка, словно минутой раньше кронфея Аэда передала ей престол.
— Что и требовалось доказать, — произнесла Хелия нараспев. — На все воля муз, милочка, от этого никуда не денешься.
— Да кто ж спорит-то! — вырвалось у меня. — Но причем здесь я?
— Не дерзи, — предостерегла жрица и грациозно встала из кресла. — Через тебя с нами говорит Терпсихора. Каждое проявление дара — это послание свыше. Магия танца вернулась неслучайно, и нам всего лишь надо внимательнее прочитать знаки.
Опять знаки! Что ж они так зациклились на головоломках?!
— А я вот считаю, что магия танца связана с природными циклами, — вмешалась Лисса Минти. — Да, несколько тысячелетий она была в спячке, а теперь пробудилась. И нельзя ждать, что сразу распустятся бутоны…
— Лисса, дорогая, ты слишком много времени проводишь в оранжерее, — отбрила ее Хелия. — Послание вполне красноречивое, и нечего тут спорить.
Только теперь я заметила, что на стене висит фиолетовая доска, и на ней изображено все то, что происходило после моих танцев. Лиана с шипами, бобы глицинии и черные куриные яйца. Понса и сердечка из светлячков, разумеется, не нарисовали, — об этих проявлениях дара пока никто не подозревал.
— С шипами все понятно, — продолжала жрица, выйдя к доске. — Это символ опасности. Или, точнее, защиты от опасности. Терпсихора хочет нас уберечь от чего-то.
