Но Виана не появилась ни через пять минут, ни через час. Вместо нее в палате нарисовалась Мэлина Сальви, будь она трижды неладна.
— Я предложила господину ректору помочь… — пролепетала она своим жалобным голоском. — Подежурить у Деррика… Если хотите, я останусь на всю ночь, и даже больше, меня все равно освободили от занятий. Я не могу сосредоточиться на учебе… — тут она трагически осеклась и закрыла лицо руками.
— Конечно, милая, можешь сидеть здесь, сколько хочешь. Все же ты его невеста! — и лекарь похлопал фею по угловатому плечику.
У Деррика отвалилась челюсть. Милая?! Да лекарь драконьей академии никогда не обращался к студентам ласковее, чем «ходячая бацилла» или «контуженный»! И ладно бы еще только милой ее назвал, — вдруг старому седина ударила в бороду, и он тоже удумал отхватить себе молоденькую фейку, — но невеста… Это же первосортное вранье!
Почему никто не уличил фиолетовую во лжи? Выходит, Ви так до сих пор и держит помолвку в тайне? Но зачем? Передумала и снова переметнулась к Лею?!
Ответ на вопросы, от которых у Деррика вскипали мозги, не заставил себя долго ждать.
— Ты уже была на допросе? — поинтересовался лекарь у Мэлины, когда она бесстыже устроилась рядом с телом принца.
— Да, следователь побеседовал со мной сразу после ректора, — невинно кивнула та.
— И что? Уже ясно, кто подозреваемый?
— Меня в детали следствия не посвящали, но я слышала, Виану только что арестовали. Она в темнице и ждет суда, — Мэл вздохнула. — Поверить не могу, что все это время я жила с убийцей!
Драконы вообще народ вспыльчивый, — невозможно носить в себе огонь и иметь тихий смиренный нрав. И все же такого сильного приступа гнева с Дерриком не случалось, пожалуй, никогда. Мэлина подставила Ви! Свою же подругу! Допустим, ей захотелось отомстить, — с кем не бывает. Но не до такой же степени! Она что, не понимает, что с убийцами королевских наследников в драконьей империи никто цацкаться не будет? Казнь — и все! А уж если это фея… Дипломатического скандала точно не избежать! И пострадает, в первую очередь, сама Мэл.
Деррик слишком хорошо знал своего отца: ему не чужда была паранойя. Особый слуга пробовал его еду на предмет яда, у дверей спальни всегда дежурили стражники, маг из верховной гильдии так и вовсе поселился во дворце и ежедневно проводил проверку на вредоносные чары и артефакты. Если бы в отравлении обвинили дракона, это еще ничего. Свои люди, сочтемся. Поединок за поруганную честь, ну или, на худой конец, голову на пику. Межклановые войны-то под запретом! А вот с другими расами все гораздо хуже.
К примеру, лет шестьсот назад одна ведьма позволила себе в отместку лишить огня своего супруга, драконьего генерала. Наложила какое-то заклятье, и бедолага потом мог только чихать дымком. Тогдашний король моментально подписал указ, по которому любые отношения между драконом и ведьмой стали вне закона.
Если Драгнар сочтет фей опасными, то разорвет с ними все связи. Ну а что: жили же как-то раньше без дополнительной силы! Вот тогда-то Мэл и осознает, что шанс обзавестись муженьком-драконом упущен, но будет поздно. Ее не то что замуж не позовут, ее из академии пинком под зад выставят!
Еще недавно Деррик бы только обрадовался такому решению, — никакого договорного брака, никакой возни с окучиванием феечек… Благодать! Но теперь-то он встретил Виану, и все изменилось. Потерять ее из-за интриг какой-то фиолетовой поганки?! В пекло! Он должен вернуться и все исправить.
Принц бился в стекло, пытался расколоть его ногами, орал, надрывая связки… Без толку. С тем же успехом он мог просто сидеть, вышивая крестиком: ни лекарь, ни Мэлина даже голову не подняли, чтобы взглянуть наверх. Да и что бы они там увидели? Скорее всего, просто белый потолок — и ничего больше.
Время тянулось бесконечно, ночь сменилась новым днем, но Деррика изводило не столько томительное ожидание, сколько тот факт, что он не мог прогнать Мэл от своего тела, не мог перестать ее слышать. Смотрел, как она наглаживает его по лбу, тискает за руку, целует в побелевшие губы, и аж с души воротило.
— Я помогу тебе забыть ее, любимый! — страстно шептала она в ухо Деррику, что тряпичной куклой валялся в койке.
При этом того Деррика, который застрял в пепельном пузыре, передергивало от отвращения. И он бы еще стерпел, если бы она просто несла всякую слащавую ересь, но ведь эта бессовестная собралась его мыть!
— Эй! Не смей! — подскочил серебряный, когда Мэл откинула с его тела простыню. — Не трогай!
— Ничего-ничего, сейчас тебе будет полегче! — ничтоже сумняшеся продолжала она, поднося к кровати тазик с водой и тряпки.
— Мне и так отлично, слышишь?! Нет! — Деррик в панике отпрянул от стекла. — Не-е-ет…
Так вот, значит, что чувствуют девушки, когда ими пытаются овладеть силой? Брезгливость, отчаяние, бессильную ярость… Мэлина пуговицу за пуговицей расстегнула рубаху, не упустив случая чмокнуть разок-другой обнаженную грудь. А уж когда она взялась за пряжку ремня и с любопытством склонилась над самой интимной частью Деррика, он взвыл раненным койотом.
Зажмурился, уткнулся лицом в колени, силясь призвать огненного владыку. Зачем вообще нужно главное драконье божество, если оно не может предотвратить эдакое надругательство?!
— Чем это ты, с позволения спросить, занимаешься? — раздался из-под стекла чопорный женский голос.
Деррик недоверчиво приоткрыл один глаз и покосился вниз. Аккурат под его левой ногой красовалось нечто розовое и круглое. То ли миска с ягодным кремом, то ли кучка единорожьего навоза… Ах, нет! Пучок! Замысловатая прическа той старухи, фейской ректорессы! Как бишь ее… Малая, Талая…
— Талея-тэй! — отпрянула фиолетовая. — Я хотела его помыть…
— Да я уж вижу, что ты там хотела! — осадила ее старуха. — И как тебя только воспитывали, Сальви? Выйди в коридор! Я должна осмотреть принца!
— Но я…
— Без тебя! И позови лекаря!
Надо сказать, огненный владыка выбрал очень странную помощницу, но Деррик не имел права его судить. Как-никак ректоресса пресекла безобразие, и уже за это принц был ей безмерно благодарен.
Побеседовав с лекарем, Талея сослала его прочь, а потом долго стояла у изголовья Деррика, словно размышляла, что делать дальше. Хмыкнула задумчиво, потрясла рукой и положила ладонь ему на грудь.
— И ты туда же?! — опешил серебряный. — Вы что, изде…
Но закончить фразу он не сумел. Его притянуло к стеклу неведомой силой, вдавило так, что он чуть нос не сломал. И лишь тогда принц услышал, как Талея почти беззвучно бормочет какие-то стихи.
— …под властью огненной рожденный, ты жизни долг ему отдал, и в узы пепла заключенный, за гранью зримого пропал…
На этих словах фея резко вскинула голову, и Деррику показалось, что она смотрит прямиком на него: глаза ее были широко распахнуты, и он даже видел в расширенных зрачках свое отражение.
— Но голод пламени не вечен, оно, насытившись, уйдет. Ты будешь силой льда излечен, и дух твой тело обретет…
По венам Деррика разлился жгучий холод, морозные узоры поползли по стеклу, и оно заскрипело, отчаянно сопротивляясь фейской магии. Но Талея не замолкала ни на секунду. Она продолжала читать, покачиваясь из стороны в сторону, как маятник. Вот только принц уже не мог разобрать ничего: уши у него заложило, с каждым ударом пульс все замедлялся и замедлялся, пока, наконец, сердце не остановилось.
В этот момент все стихло. Жизнь покидала Деррика, он погружался в белое небытие. Ни вздохнуть, ни шевельнуться… И вдруг воздух прорезал громкий треск.
Стекло не устояло: трещины стремительно разбегались в стороны. Мгновение — и купол осыпался на мириады осколков, а Деррик провалился вниз, в палату, в свое родное любимое тело.
Принц судорожно глотнул кислорода, и на него разом обрушились знакомые запахи: шалфейные духи Мэлины, едкие ведьмины мази, которыми, видно, орудовал лекарь, пытаясь спасти королевского сына… Нет, все-таки он сказочный олух! Еще бы подорожник приложил!
