— Он отравил Деррика, да? — внезапно подал голос Лейгард. — Голову даю на отсечение, что это Манфорд!

 — Следи за языком! — зарычал ректор.

 — Погодите, — Талея вскинула руку. — То есть ты не травил принца?

 — Да нужен он мне! — Лей попытался хмыкнуть, но с его опухшей губой вышло нечто вроде «тпру». — Напыщенная холеная задница! Палец о палец за всю жизнь не ударил — и все равно все с ним носятся. Да я бы у него так и так Виану отбил! Или на поединок вызвал! И пусть бы она сама увидела, кто из нас сильнее. Теперь только хуже стало: она его жалеет. А я хочу победить честно, слышите?! И побежу… Победю… Короче. Я! Никого! Не! Травил!

В любой ситуации можно найти плюсы, — так меня учила мама.

 — Неудачи временны, — говорила она. — Но даже в них порой кроется что-то хорошее. Вот взглянешь на них потом из будущего, и поймешь, что музы уберегли тебя от проблем похуже. Разбила коленку и не пошла на день рождения к подружке? Ничего! Зато потом оказалось, что именинный торт подпортился на жаре, и всех гостей полоскало три дня к ряду!

Я честно пыталась отыскать плюсы в том, что случилось со мной в тот злополучный день. Но сколько ни старалась, нашла лишь один: с меня сняли все подозрения, — ведь магия истины шарахнула и по мне тоже, а потому в моих оправданиях никто не усомнился. Минусов же набралась огромная куча, и в сравнении с ними тот факт, что казни я избежала, померк.

Ну, во-первых, я потеряла всякое уважение Талеи.

Когда вскрылось, что Лейгард вовсе не отравитель, стало понятно: пчелами я его мучила просто так. Стыд, помноженный на два стихами ректорессы, не дал мне молчать. Я хотела всего лишь извиниться перед золотым, но меня прорвало. Я сама, по собственной воле, влетела в столярку, чуть не посыпая голову пеплом.

 — Прости меня, Лей! — сокрушалась я. — Я думала, ты все это сделал, чтобы жениться на мне! Я злилась, так злилась, что ты не рассказал Тарвину про нашу фальшивую помолвку!..

Слово за слово, я вывалила все. И про то, что врала всем насчет Лея, и про то, как целовалась с Дерриком в лесу, хотя формально считалась невестой золотого, и про то, почему в этом лесу оказалась. Да-да, я выложила Талее и, что еще хуже, Копперброку, как пугала его внука кровавыми картинками в галерее королей!

Меня несло со страшной силой, и с каждым моим признанием Талея становилась все мрачнее и мрачнее. У ректора единственный зрячий глаз чуть из орбит не вылез, а капитан Ристред… Ох, думаю, он уже мысленно составлял докладную королю, чтобы тот немедленно разорвал все договоренности с феями. Талея была права: я опорочила свой народ по полной программе. Ложь, интриги, манипуляции, да еще и распутство. Два жениха разом — это же сущее непотребство и разврат! По крайней мере, Талея выразилась именно так.

Во-вторых, меня собрались отчислить. Причем отовсюду.

Копперброк бушевал и изрыгал такие сентенции, от которых даже у ведьмы почернеют уши. А уж ведьмы-то обычно на ругательства не скупятся! Если изложить его речь в переводе на приличный язык, то получится примерно следующее: «Я крайне обескуражен последними известиями! Не кажется ли вам, дражайшая Талея-тэй, что ваши подопечные несколько осмелели? Эти крылатые девушки с низкой моральной ответственностью внесли в смуту в ряды моих студентов, а потому я решительно настаиваю, чтобы вы сей же час отправились с ними глубоко в… восвояси». В ответ Талея разразилась не менее экспрессивным монологом. И если опустить подробности про паршивую овцу, суть его сводилась к тому, что забрать она соглашалась только меня. И совсем не для того, чтобы погладить по головке.

Меня отправили паковать вещички и строго-настрого запретили выходить из комнаты. Лея отпустили в лечебницу, и по пути в замок я снова попыталась перед ним извиниться. Тщетно: он и смотреть-то в мою сторону не захотел. Справедливости ради замечу, что смотреть он в принципе никуда не мог из-за распухших век и передвигался практически на ощупь. Но даже когда он размашистым шагом вошел в дверной косяк, все равно не позволил мне ему помочь.

И тут мы плавно переходим к минусу номер три. Наказание.

Я в очередной раз убедилась: по карательной части нашей ректорессе нет равных. Все-таки драконы хоть и считают себя жестокими, на деле они слишком прямолинейны и не изобретательны. Вот как бы меня наказал медный старик? Полы бы мыть заставил, строгать что-нибудь, отжиматься. Да, неприятно, но физический труд помогает избавиться от мук совести, отвлекает от самобичевания. Я бы сама в тот момент с радостью загрузила себя грязной работой, лишь бы не думать про грядущую разлуку с Дерриком, не видеть Лея и не пересекаться с ним до вылета в Тайфо.

Однако Талея знала, куда бить: она назначила меня… Барабанная дробь… Личной сиделкой Лейгарда Гульдброка! Да-да!

Поскольку все лекари были брошены на спасение принца, и Талею с ее опытом и эликсирами тоже пригласили к Деррику, а потому улететь сию же секунду мы не могли, эта коварная фея нашла идеальный способ меня занять. Идеальный — и изуверский.

Мне предстояло сидеть подле вусмерть обиженного Лейгарда, кормить его растертой пищей через трубочку и выполнять все прихоти. Кто б сомневался, что он тут же начнет корчить из себя немощного больного, чтобы отомстить и поиздеваться!

Дело в том, что у фей не бывает аллергии на пчел. Нам их укусы не страшны, да они нас никогда и не жалят, — может, принимают за больших собратьев-насекомых, может, за летающие цветы. Так или иначе, фейского эликсира от недуга Лейгарда не существует в природе. Зато мне выдали рецепт ведьминого снадобья, велев приготовить его самостоятельно.

От одного взгляда на список ингредиентов у меня зашевелились волосы. Сок майского жука?! Серьезно? Или вот, пожалуйста: орчья слюна (шесть капель), толченная сколопендра (две чайные ложки с горкой), жженные лапки мух (на кончике ножа). И, будто издевка, последний пункт: слезы фей (по вкусу). В слезах-то у меня недостатка не было, но «по вкусу»?! Серьезно? Я что, еще и пробовать должна эту дрянь?

Не представляю, как бы я справилась, если бы не Кайса. Мне уже мерещилось, как я скачу по лесу с банкой наперевес в поисках орка и, пока он глодает мою руку, осторожно сцеживаю ему слюнки. От таких фантазий не грех и взрыднуть, так что последнего ингредиента набралось с лихвой.

Вот в этот самый момент отчаяния в спальню и заглянула алая. Она не сказала ни слова. Едва увидела мое лицо — и сразу все поняла. Подбежала, плюхнулась рядом и стиснула меня в объятиях. Как же мне не хватало поддержки! Как сильно я в ней нуждалась! Зарылась в красные локоны, пахнущие розами, и разревелась еще горше. Широкие плечи феи-виолончелистки будто стали для меня защитой и опорой.

 — Да ладно тебе, Лобелли, все позади, — Кайса потрепала меня по спине. — Зато никто тебя больше не тронет. Помнишь, ты ведь сама не хотела сюда лететь! Побудешь дома, увидишь родных… Ложись, отдохни!

 — Я не могу! — всхлипнула я. — Мне еще мухам лапки отрывать… И… — с трудом поборола новый приступ рыданий. — И жечь…

 От таких откровений у алой задергался глаз, а брови взметнулись наверх.

 — Чего?! — недоверчиво переспросила она, приложив ладонь к моему лбу. — Ты простудилась в том подвале? У тебя лихорадка?..

Не знаю, действовала ли на меня еще магия истины, но я честно и без утайки рассказала алой про все свои невзгоды. Кульминацией истории стал рецепт ведьминого снадобья: я протянула его подруге и обреченно ссутулилась.

Как ни странно, пробежавшись по списку, Кайса не ужаснулась и никакого сострадания не проявила. Напротив: она расхохоталась.

 — Да это же все есть в хранилище при лечебной лаборатории! Они закупают впрок в Крейвике на случай, если кто-то заболеет. Орчьей слюны у них вообще огромный бидон!

Я думала, меня уже никто не сможет удивить, но Кайсе это удалось. Когда она успела обследовать все закоулки драконьей академии? Лечебная лаборатория, хранилище… Я и не подозревала, что они тут есть!