Экипаж поддержал его нестройным хохотом, но юную собеседницу это не смутило.

– Что вы сделали с кораблем?! – оттолкнув волчонка, проорал выдренок. – Его трясло, а вы даже не натолкнулись на него! Вы обстреляли его, как тонкую парусину, а он до сих пор не затонул! Вы не убивали никого, а все мертвы!

Тасманийский дьявол цыкнул белыми зубами и усмехнулся.

– С чего мне отвечать тебе, мелочь пузатая?

– Где мой отец?! – взвыл выдреныш, пока волчица что-то шипела ему на ухо. – Что ты сделал с капитаном?!

– Ах, так ты капитанский сынишка? Ну, не было у твоего папаши шанса, и вот в этом нет и грамма моей вины!

– Чудовище! – взревел тот, и волчонок, похоже, потеряв терпение, заткнула ему рот импровизированным белым флагом.

– Послушайте меня, мистер Деккен! – звонко позвала она, вытянув шею и сложив лапки рупором. – У нас к вам есть предложение, сэр! Выслушайте!

– Что еще за предложение, барышня? – саркастично осведомился капитан, породив новый взрыв смеха среди команды.

– Довезите нас до Тоямы, сэр! Нам надо в Гифу.

– Что?!

– Я сделаю так, что вы сумеете причалить! Потому что… – Она с трудом перевела дыхание и еще громче крикнула: – Потому что я дам слово стать вашей женой, если вы нам поможете!

Экипаж уже не смеялся. Все изумленно и недоверчиво смотрели на волчонка, а она не сводила глаз с капитана. Ухмылка сошла с морды Деккена.

– Я не шучу, – так же решительно, но уже тише прибавила маленькая волчица. – Вы причалите к берегу, и это будет берег Тоямы. Ну, или подойдете к нему близко и спустите шлюпку… Вам надо лишь помочь нам, и мы… Я помогу вам.

Капитан подался вперед и без тени сарказма осведомился:

– Вам, юная леди, так надо в… Гифу? – «Леди» уже звучало с необыкновенной почтительностью.

Он миндалевидными холодными глазами оглядел свою команду, а те лишь покачали головами. О Гифу никто из них не слышал.

– Надо, – коротко ответила Бекка и добавила: – Гифу – это в Японии. Тояма тоже. Я покажу на карте!

Тасманийский дьявол ошеломленно покачал головой.

– Подайте трап, – негромко потребовал он. – И помогите им сойти к нам на борт.

Приказ был исполнен быстро и в том же напряженном, изумленном молчании. Едва лапы троицы ступили на борт «Голландца», как их собственный корабль ни с того ни с сего стал стремительно опускаться на дно. Трап, который не успели убрать, сгинул в пучине моря вместе с грузовым судном.

– Так вы это… серьезно, леди?

– С такими вещами не шутят, капитан, – с достоинством настоящей леди заметила маленькая волчица и протянула ему лапку: – Ребекка Ноут, сэр. Двенадцать лет.

– Вот как? – только и вымолвил тасманийский дьявол и с несвойственной ему поспешностью поцеловал протянутую лапку, вещая: – Капитан Филипп Ван Дер Деккен. И мой возраст… Позвольте узнать, какой сейчас год? Видите ли, мне исполнилось двадцать пять шестнадцатого декабря тысяча шестьсот сорок первого…

– Триста девяноста два года, – присвистнул куница. Ребекка взяла его за ухо и прошипела:

– Мне казалось, что ты не дружишь с цифрами!

– Неправда! – буркнул тот. – Я с терминами не дружу и с историей. А папа меня калькулятором живым дразнил…

– Ох, Ду-Ду, горазд ты на сюрпризы!

– И все же, леди, – хмыкнул Деккен. – Ты хоть примерно…

– Представляю, и еще как, – спокойно отозвалась Ребекка. – Насколько я знаю легенду, я должна дать слово не выходить ни за кого, кроме вас, да? Если мы встретимся, когда я буду совершеннолетняя, стану вашей женой. Если нет, останусь одинокой. Если нарушу слово, то погибну. Правильно?

– Но неужто тебе, красоточка, так хочется стать женой зверя, которого все зовут призраком?

Глаза Ребекки сверкнули.

– Я сама была призраком. Мне нечего бояться.

Деккен ничего не сказал.

***

Из судового журнала «Летучего Голландца»

Ясная погода. Сплошная облачность без дождя.

Около полудня было утоплено грузовое судно, шедшее из Норфолка и перевозившее уголь. Были взяты на борт трое несовершеннолетних детенышей: выдра Колдер четырнадцати лет, куница Дункан тринадцати лет и волчонок Ребекка двенадцати лет.

В 4 часа дня по склянкам3 заключена помолвка между капитаном «Летучего Голландца» тасманийским дьяволом Филиппом Ван Дер Деккеном, урожденным австралийцем, и волчицей Ребеккой Ноут, уроженкой штата Вулфджиния.

Капитан отдал гостям свою каюту.

Взят курс на Тояму, Япония.

***

Кабанчик Хикэру-кун был хакером от бога.

Во всяком случае, Хикэру был убежден в том, что он – самый неуловимый хакер Японии.

Правда, ловить его было и некому: никаких серьезных сайтов или счетов банках Хикэру даже не пытался взламывать. По правде сказать, кабанчик вообще ничего не делал. Буквально. Потому что ленил… В смысле, был стра-а-ашно занят!

Чем? Ну, во-первых, мозги великого хакера надо подкармливать. Чипсами там. Шоколадом. Сэндвичем со спагетти. Бургерами. Обязательно дынными булочками. И еще булками с сыром и томатным соусом (вкуснота страшная!). Картошкой. Печеньем тайяки. Леденцами…

Едва Хикэру вышел из возраста, когда кабанчики больше похожи на упитанные желуди, он страшно увлекся видеоиграми и взламыванием чужих аккаунтов. Особенно вторым.

Так вот, когда он взломал систему компьютера учительницы и разболтал всему классу ответы на контрольную, дело дошло до директора. Едва он стал совершеннолетним, родители предоставили ему старые апартаменты (читай: съемную квартиру) и сказали, чтоб жил, как пожелает. У них, кроме Хикэру, шесть его одногодок-братцев.

Работа у кабанчика все же была (иначе на что бы он покупал лапшу?) – Хикэру чинил на заказ компьютеры и мечтал о большем. И рубился в видеоигры.

Любимой игрушкой Хикэру была аркада с героем-кабаном, который сражается со злыми духами – екаями. У этого кабана не было суперсил, кроме удара молнии – по предыстории его однажды ударило током, когда он заряжал телефон, и это дало ему необычайную мощь и крутой костюм. Такой зелененький с вдохновляющей надписью «хрю» на груди!

Кабанчик открыл холодильник и с ужасом понял, что его запасы еды кончились. Эх, придется тащиться в магазин… Хикэру нехотя накинул курточку (она не застегивалась) и в магазинчик. Когда он выбирал, какую взять лапшу – дешевую или очень дешевую, причем склонялся ко второй, – то услышал разговор между молоденькой кошечкой и красной пандой.

– И ты его вызвала? – шептала панда, кладя в корзинку дорогую лапшу (Хикэру завистливо вздохнул).

– Да-а! – ответила кошечка.

– И что ты спросила, Мика?

– Ну, как же… Спросила: за кого я выйду, Сатору-кун?

– А он, а он? – запищала панда, так что на нее обернулись некоторые покупатели.

Кошечка приложила пальчик к губам:

– Тс-с! Тихо ты, Рен! Я тебе рассказываю не для того, чтоб вся Япония знала!

– Ну, Мика! – умоляюще запричитала красная панда. – Ну, пожалуйста! Ну… Ну, хочешь, я за тебя реферат сдам? Хочешь?

– Ладно, – милостиво ответила Мика. – Так вот, я чувствовала прямо, как Сатору-кун дышит мне в затылок, но я не обернулась – ты же знаешь, какая я умница!

– Знаю, знаю! Так что он ответил?!

– Он сказал: за Акио!

Девушки отправились к кассам, а Хикэру так и остался стоять около прилавка с лапшой. И вдруг, бросив все, кабанчик помчался домой. Ему на ум пришла безумная затея, которая изменит его жизнь. Навсегда.

Бекка стояла, облокотившись о фальшборт, и с удовольствием вдыхала пропитанный солью воздух.

– Ребекка?

Волчица повернулась на голос и увидела Деккена. От большой трубки, зажатой в его зубах, поднимались белесые ниточки сигарного дыма.

– Что же прелестное создание делает в одиночестве в столь поздний час?