Бекка улыбнулась и продолжила обозревать море.

– Любуюсь. Я и не думала, что где-то может быть так красиво… А как вы стали капитаном? Вы были бедняком, ищущим счастья в море? – восхитилась Бекка. Тасманийский дьявол пристально поглядел на нее, продолжая курить трубку, и расхохотался:

– Книжек начиталась?!

– Начиталась! – вспыхнула маленькая волчица. Деккен поморщился и раздраженно огрызнулся:

– Да не был я бедняком! Я был… обычным. Ничто звериное мне не чуждо, ага? Забей и не лезь, куда не просят, рыбка…

Бекка фыркнула:

– Я не люблю рыбу.

– Ха! В этом мы похожи. Правда, такую рыбку, как ты, я бы не упустил, даже зная, сколько в тебе, чертовка, яда.

– Ах, так?! – вскипела маленькая волчица и ткнула в Деккена ножом. – Я Принцесса, ясно вам? А не… Не…

Но капитан и бровью не повел.

– Ты его держишь неправильно, – вяло сообщил он, даже не посмотрев в ее сторону. – Хотя, – невозмутимо прибавил Деккен. – Из тебя, пожалуй, вышел бы неплохой капитан. И даже пиратский…

– Вы меня в бою не видели, – буркнула задетая маленькая волчица, убирая ножик. – Во мне загублен шикарный пират, чтоб вы знали! Хотя вообще-то принцесса во многом схожа с пиратом. Но есть одна кро-о-ошечная разница…

– Какая? У принцессы есть замок? Или принц? – лукаво уточнил Деккен.

– Пират рубит сгоряча, и месть у него быстрая, неизящная, такая, знаете… Пиратская.

– Месть, говоришь? Хм, значит, принцессы не мстят, по-твоему?

– Принцессы мстят, но мстят иначе. Они никогда не позволят себе сделать это грубо… Принцессы мстят красиво.

Деккен покачал головой:

– Хо-хо! В тебе точно пират загублен. Ой, и боялись бы тебя…

– Меня итак боялись. Только не в море, а на улицах моего города.

– Что за город?

– Механиксвилль.

– Впервые слышу.

– Естественно. Он намного моложе вас…

Повисло молчание, нарушаемое только плеском волн.

– А ваша команда?

– Бесились, конечно… Но я их и так не больно устраивал. А теперь они, похоже, свыклись с реальностью и присмирели.

– Куда деваться с подводной лодки… – пошутила Бекка.

– Подводной лодки?

– Ой, ну… Понимаете, прошло много времени. Многое… переменилось.

– Это магия? – нахмурился Деккен, хотя был крайне заинтересован. Он, кажется, забыл о трубке, которую держал в лапе: даже не взглянул на тлеющий понапрасну табак.

– Нет, – поморщилась Бекка. – Магию отрицают.

– Магию отрицают, – ошеломленно прошептал тасманийский дьявол, глядя куда-то вдаль. – Но, если не верить в магию, то во что верить?

– Нынче проще не верить ни во что. Находить каждому чуду научное объяснение! Почему-то все считают, что это классно, когда все известно: из чего мы состоим, почему море соленое, откуда летающие корабли над гладью…

– Эм… Что?

– Фата-моргана. Такие миражи, когда картинка двоится и искажается.

– Кар-рамба, – присвистнул Деккен. – Не продолжай. Я серьезно. Не надо!

Бекка хихикнула.

– Сложно же вам будет приспособиться к современной жизни.

– А тебе, принцесса? – цыкнул зубами Деккен, возвращая трубку в рот. Бекка вытянула шею:

– Что – мне?.. Да, будет нелегко в Гифу, и я это понимаю, правда! Мне надо быть более дерзкой, более свирепой, более… Ну, вот настоящей волчицей! Да, мама мечтала, чтоб я стала леди…

– И у тебя вышло, – вставил Деккен. Бекка закатила глаза:

– Чушь! Леди не фыркают, не плюются, не ругаются, не дерутся и не мечтают научиться фехтовать!

– А ты мечтаешь? – приподнял бровь капитан, выдыхая еще несколько колец.

– Да, и очень! Я владею ножом, – на этих словах Деккен издал короткий смешок, – и у меня была магия – свирепый вой. Но он работал только в Механиксвилле и уже почти пропал, а в Японии исчезнет вовсе. Надо найти другой сособ самозащиты.

– Значит, владению оружием я обучу тебя самолично, это проще, чем говорят всякие сухопутные крысы! А вот быть волком… Тут тебе могу разве дать совет: найди японских волков, присоединись к ним. Они есть во всей Японии и наверняка…

Маленькая волчица помотала головой:

– Японских волков не стало в девятнадцатом веке, кэп. Оставалось всего несколько семей, уходящих к оками корнями, и я – как раз из них. Моя мама была потомком японских волков, я потому и отправилась в Гифу. Там были мои предки. Во мне живет какая-то сила, и, быть может, я пойму чуть больше, если…

– Сила? Так, принцессочка, с этого момента поподробней.

– У меня довольно странная биография. Кстати, – полюбопытствовала она, – а правда, что вы шиншиллу заставили утопиться?

– Это была морская крыса, – устало ответствовал капитан, хлопая себя лапой по лбу. – Ее братец был моим штурманом и хотел меня убить, чтоб заграбастать корабль себе, и это из-за его точной лапы мы сбились с курса. Он приволокся, когда я спал, с ножом, а я сплю чутко… Короче, эта дура такой скандал закатила – ужас! Ее б и саму надо было по доске заставить прогуляться, чес-слово, но она все-таки была нашим коком.

– Хорошо готовила?

– Да отвратительно! В сухарях одни жуки были…

– Жуки? – Бекку невольно передернуло. Она никогда не ела насекомых.

– Ну, сухари же хранятся в бочках, рыбка ты моя недогадливая… О! Пардон – принцесса. Заводится живность всякая, и, прежде чем это есть, надо либо хорошо сухари отбить, либо обжарить. Пресную воду тоже не перевезешь – тухнет.

– И что?

– И все. Выбросилась крыса за борт. Но мы не много потеряли, потому что технически в еде уже давно не нуждаемся.

– И даже сейчас?

– Ну… Я пока голода не чувствовал, принцесса! – расхохотался Деккен.

Вдруг тасманийский дьявол задумчиво постучал пальцем по трубке:

– Нейдут у меня твои предки из головы… Не стало их, ага… Говоришь, в девятнадцатом? Мы встречали корабль этих… Гм… японских волков около года назад. Там все были чистокровные. И все выжили! До единого. Сражались с нами, как бесы. Лезли к нам на палубу, дрались, но… Ха! Но ушли, поджав хвост!

– Около года? – сглотнула Бекка. – А вы… Ничего не путаете?

– Нет. Не то, чтоб тут было много календарей, но… Да, год или полтора. Ну, максимум – два. И это точно были японские волки, ни больше ни меньше! Дряни! – Последние слова Деккен почти выплюнул, но, наткнувшись на недоуменный взгляд Бекки, придал морде равнодушное выражение. – То есть, думаю, это были японские волки… Пониже обычных волков, шерсть порыжее, носы подлиннее и попрямее…

Маленькая волчица, не веря, покачала головой.

– Да это… Это все меняет, сэр! Мы с друзьями отыщем их! Наверняка им надо скрываться, но… Спасибо-спасибо-спасибо! – захлопала Бекка в ладоши. – За-ме-ча-тель-но! Вы не могли бы сделать мне большего подарка, чем сказать об этом!

– Ох, принцессочка… Это еще не подарок.

– Что? – мгновенно посерьезнела Бекка. Деккен взял ее кончиками пальцев за подбородок. Его глаза сияли, как у принца из сказки.

– Ты не откажешься от колечка?

Бекка нахмурилась. Тасманийский дьявол отпустил ее подбородок.

– Колечка? Вы же не хотите сказать, что грабили корабли, а?

– Ха! Я не брезговал грабежами, но это было до Сатаны, чтоб ему… Не суть. Просто в дыре твоего уха свистит ветер. А дырявые паруса крайне паршивы, поверь владельцу этой развалюхи.

Бекка ахнула, когда Деккен осторожно снял самую красивую свою серьгу и осторожно вдел в ее ухо.

– А вообще, это поважнее колец, принцесса. В серьгах – весь достаток моряка. Серьгами расплачиваются за доставку тела моряка, если он в плавании подохнет. Серьга для капитана – его оберег, который обычно можно заполучить, если пересечешь экватор…

Бекка восхищенно посмотрела на многочисленные золотые колечки в ушах Деккена – разных размеров, с разными узорами, с камнями и без…

– И вы столько раз пересекали экватор?

– Ну, не совсем, – нехотя признался тасманийский дьявол. – Я уже действовал скорее как пират: сколько кораблей разбито, столько серег… Правда, и сотни ушей не хватило бы, чтобы вместить все загубленные мною суда.