— Это девочка? — Зак кивает. — А звать-то ее как?

Зоя вытягивает руку, делает шаг к собаке. Та дергает ушами, наклоняет голову, не двигается. Смотрит на Зою так, как будто люди уже не способны ее ни огорчить, ни обидеть. Не ждет она от них ни плохого, ни хорошего. Она, что называется, сам с усам.

— Сынишка Терри ее назвал Плюшка.

— Никакая она не Плюшка. — Зоя поворачивается к собаке. — Неудивительно, что она у него вызвала аллергию.

Собака тявкает.

— Ты в прошлом месяце говорила, что бросишь знакомиться и заведешь собаку. Считай, что это первая попытка.

іИг Тихо, — обрывает его Зоя, — я с собакой разговариваю.

Она перемещается к дальнему концу дивана, садится, хлопает по обивке. Собака запрыгивает, однако держит дистанцию. Зоя протягивает руку. Собака вытягивает шею, принюхивается к разделяющему их воздуху. Зоя шевелит пальцами, собака дотрагивается до них мокрым носом. Зоя находит ее ушко, самое чувствительное место, почесывает.

— Кто будет помогать за тобой ухаживать?

— Я, — вызывается Зак.

— Чтобы помогать, тебе придется жить с нами после переезда.

— Ты серьезно?

— Серьезно. Собака — дело ответственное.

— Ты хочешь, чтобы я и дальше жил у тебя?

— Если ты не против.

Зак спешит сграбастать Зою в объятия, собака отскакивает на дальний конец дивана.

— Ты животное напугал.

— Прости. — Зак так и сияет. — Вот здорово.

— Цыц.

Собака подкрадывается ближе, на расстояние, на котором Зоя может ее погладить. Опускает мордочку на лапы — уютный миниатюрный сфинкс. Зоя вытянутой рукой приглаживает ей шерсть. Собака тычется носом ей в ладонь, лижет, потом переворачивается на спину, чтобы ей почесали животик.

— И как мы ее будем звать?

— Ты — как хочешь, — отвечает Зоя. — А я ее буду звать Мавис.

Марианна въезжает на парковку — сегодня первый ее рабочий день в «Ярмарке красоты», — настраивая себя на то, что тошнить ее от работы не будет. На достижение договоренностей со старым и новым работодателем ушло несколько недель, так что изначальный азарт успел поутихнуть. Сейчас ей представляется, что любимой работа не будет, но сделать ее терпимой в ее власти, а этого довольно. Она вооружилась мантрой: «Не забывай, сколько тебе платят». За такие деньги, по ее мнению, можно заставить себя позаниматься ерундой.

Она польщена, что встречает ее сама Гармония Делакруа — босая.

— Марианна! — восклицает Гармония. — Вы не представляете, как я рада, что у нас все получилось!

— И я тоже, — отвечает Марианна.

— Входите, пожалуйста, — приглашает Гармония. — Я попросила Материнскую Плату собраться в главном идейном зале.

— Прошу прощения?

— Материнской Платой называется комитет, состоящий из наших руководящих сотрудников.

«Ярмаркой красоты» руководят женщины, основные наши потребители — женщины, поэтому нам представляется, что все названия должны отражать особые женские ценности и подходы. А кроме того, — Гармония подмигивает, — по-моему, классное название.

— Еще бы, — соглашается Марианна. С ее точки зрения — почти до непереносимости.

— Ну, вот и пришли, — говорит Гармония, открывая какую-то дверь. — Предложить вам чаю?

— Буду признательна, — кивает Марианна.

— А какого именно?

— Выберите на свой вкус, — просит Марианна, рассматривая руководящих сотрудников, то бишь Материнскую Плату — она состоит из пяти женщин в спортивной одежде, сидящих или лежащих на ковриках для йоги.

— Я, похоже, не так оделась, — замечает Марианна.

Гармония смеется.

— Мы не всегда так выглядим. Но почти у всех есть на работе сменная одежда. Я часто подключаю двигательную активность во время обсуждения новых подходов и перспектив роста. Дважды в неделю в обед к нам приходит инструктор по йоге.

— Как это свежо, — одобряет Марианна.

— Спасибо. — Гармония складывает ладони перед грудью и склоняет голову. — Кроме того, многие предпочитают ходить в офисе босиком, чтобы впитывать энергию Земли. Решайте сами, как вы будете ходить, хочу лишь сказать, что все полы у нас утепленные, чтобы ноги не мерзли.

— Очень хорошо, — откликается Марианна.

— Вы появились в самый подходящий момент, — отмечает одна из женщин. — Завтра мы начинаем летнюю чистку организма, можете присоединиться.

— Нашим сотрудникам рекомендуется ответственное отношение к своему телу, — поясняет Гармония. — Мы используем для этого все средства: здесь есть спальня, чтобы подремать, соковый бар и специальное помещение для медитаций. Кроме того, раз в сезон мы проводим коллективные чистки. Какая будет на этот раз, Дария?

— Аюрведическая, — сообщает Дария. — Предлагаются варианты на три, семь и двадцать один день. Последний, кстати, не рекомендуется беременным.

— Я не беременна, — заявляет Марианна. — Но, если можно, от чистки на сей раз воздержусь. Может быть, осенью.

Вы можете поступать так, как для вас это органично, — уточняет Дария. — Я, кстати, директор по внешним связям. Очень вам рада.

— Я знаю, многим из вас предстоит насыщенный день, — говорит Гармония, — так что давайте сядем в круг и начнем.

Марианна ставит на нужное место мяч для йоги, садится. Она очень стесняется, причем не из-за того, что пришла в деловом костюме. Расстегивает пиджак.

— Марианна, мы хотим, пока мы вместе, понять, что вы за человек, — так проще будет вобрать вас в наш коллектив, — обращается к ней Гармония.

— Очень признательна. Рассказать немного о себе?

— В словах не нужно, — отказывается Гармония. — Мы закроем глаза и минут пятнадцать будем считывать вашу энергетику. Можете тоже закрыть глаза, а можете не закрывать, главное — старайтесь дышать ровно и естественно. — Она смотрит Марианне в глаза. — Я понимаю: до сих пор вам приходилось работать исключительно головой. В нашей фирме совершенствование тела считается не менее важным, чем совершенствование ума. Это очень полезно. Сами увидите. Готовы?

Гармония и ее коллеги закрывают глаза и размеренно дышат. Марианна совершенно убита. Ей хочется одного: очутиться как можно дальше отсюда. Она закрывает глаза, чтобы не видеть, как новые коллеги пытаются считать ее ауру, и заставляет себя думать о чем-либо другом, о чем угодно.

Хорошо, что нынче утром близняшки отправились к Девлину. Они в последнее время ходят все вместе к семейному психологу, Девлин придерживается какого-никакого режима, возвращения от него не столь травматичны, она не так мучается. Психолог пытается убедить Марианну в том, что ненависть к Девлину — своего рода якорь, который мешает ей оправиться от потрясения, связанного с разводом. Насчет потрясения Марианна не уверена, однако согласна с тем, что хотела бы поменьше злиться. Злость сильно изматывает.

Она думает, не пора ли ей поискать новую пару. Жизнь без секса становится все тягостнее. Не то чтобы они с Девлином так уж много им занимались после рождения девочек, однако возможность скоренько перепихнуться всегда была к ее услугам. А теперь непонятно, куда за этой услугой обращаться. Она мысленно перечисляет свои достоинства. В неярком свете она, безусловно, выглядит достаточно привлекательно, чтобы заманить соседа по барной стойке к себе домой, вот только в бары она ходит разве что выпить с коллегами-журналистами. Кроме того, она, в целом, человек практичный и осмотрительный. Без всяких фиглей-миглей она готова обойтись, однако безличность — не ее стиль.

— Можете выдохнуть, — сказала ей в последний визит ее гинеколог (сама разведенная), когда, после Девлиновых кунштюков на стороне, пришли результаты анализов. — Но вы, вообще-то, поаккуратнее. Не поверите, сколько у меня в последнее время пациенток с венерическими заболеваниями. У современных отношений два скверных следствия: измены и гонорея.

— Гм, — подает голос Гармония. — Я обнаружила сдвиг в вашем энергетическом поле.