— Ага. — В телефоне одна за другой вспыхивают эсэмэски. — Я сейчас иду.

Все сообщения — от Дейва, с интервалом в пять минут:

Спасибо за прекрасный вечер!

Вы посмотрели свое расписание?

Очень хочется увидеть Вас снова.

Я что-то неправильно понял? Надеюсь, что нет.

Я что-то не так сделал?

Что на это сказать? Они с Дейвом встретились в мире, с которым она едва знакома. Это она сделала не так почти все: приняла столько опрометчивых решений, что вся ее взрослая жизнь выглядит одной сплошной нелепицей. Почему никто в Сети не признается в одиночестве, тоске, сожалениях? Единственное, что у них есть общего, — это крах, у всех этих разочарованных, надломленных людей, которые пытаются выкарабкаться из-под обломков. Теперь это — ее единомышленники, они члены одной и той же сбродной компании, клуба, в который добровольно никто не вступает. Ко всем ним она испытывает нежность, даже к Дейву с его бодрой, ничего не замечающей несовместимостью.

Она пишет: Вы мне не подходите. Извините. Надеюсь, Вы найдете то, что Вам нужно.

А после этого засовывает телефон под подушку, чтобы больше его не видеть.

Наверное, лучше вообще завязать с этими знакомствами. Лучше завести собаку, очаровательного щенка, которого можно будет брать с собой на работу, в отпуск — вот Зоя и превратится в одну из тех дамочек средних лет из парка, которые носят спортивные костюмы, перед выходом из дома не принимают душ и рассказывают о хворях своих песиков до смерти собеседника. А может, и нет. Зоя вытряхивает из головы пугающий образ самой себя в спортивном костюме, надевает облегающие джинсы, завязывает волосы в хвост.

Входит на кухню.

— Чего есть будем?

— Ни фига себе! — восклицает Уилл. — Зоя, ты совсем такая же, как в студенческие времена. Охренеть.

— Штраф за плохое слово, — тут же говорит Оскар.

— Здесь копилки для штрафов нет, — замечает Зак. — Ты уже большой и знаешь, что твои тетя и дядя сквернословят постоянно. Что у дяди Зака в доме случилось, то там и осталось.

— Это не дом дяди Зака, — напоминает Зоя. — Но тем не менее устраивайтесь поудобнее.

— Будем есть тайскую еду, — заявляет Зак. — Пойду за ней через пятнадцать минут. Проветрюсь.

Зоя садится и чувствует, как день сваливается с плеч.

— Ну, чего у тебя новенького, Оскар?

— Мама стала какая-то странная.

— Ты несправедлив, — возражает Уилл. — Мое появление для твоей мамы — колоссальная перемена, она старается к ней приспособиться. Не будем к ней слишком строги, ладно? — Уилл поворачивается к Зое: — Оскар выразил желание почаще оставаться у меня, мы пытаемся выработать график, который всех устроит.

— Вообще не понимаю, чего в этом такого, — заявляет Оскар. — Она ж не одна дома сидит. От нее теперь Элоиза не выводится.

— А тебе нравится Элоиза? — спрашивает Зоя. — Мне очень. Она ведет мой бракоразводный процесс.

— Элоиза мне нравится, — подтверждает Оскар. — С ней весело. И к нам с мамой она хорошо относится. — Пауза. — Мне хочется, чтобы у мамы в жизни был кто-то кроме меня. Когда мы только вдвоем, вообще не расслабишься.

— Ты за нее переживаешь?

— Иногда. Хочу, чтобы ей и без меня было нормально.

Зоя обнимает его.

— Да твоей маме и так нормально, дружище. Она в последнее время ходит расстроенная, но это пройдет. Она встревожится, если узнает, что ты за нее переживаешь.

— А тебя не напрягает, что твоя мама встречается с женщиной? — интересуется Зак. Зоя очень рада, что не ей пришлось задавать этот вопрос.

Оскар бросает на него испепеляющий взгляд.

— Людям моего возраста это вообще похрен.

— Упс, — говорит Зак.

— Да и вообще, она постоянно твердит: ей все равно, с кем я буду встречаться, с мальчиком или с девочкой, она то и другое перепробовала. — Он заливается краской. — Но мне девочки нравятся.

Зоя напоминает себе: позвонить Беате — как там она. Зое нравится Беата, да и Нина тоже, хотя, если по-честному, у нее с ними мало общего: Беата с двадцати лет возилась с Оскаром, а Нину вообще не поймешь, даже в те редкие моменты, когда она дома. А вот Марианна — это та самая родная сестра, которой у нее никогда не было. До нынешних времен Зое не приходило в голову устанавливать множественные связи с Марианниным семейством, но она не может не осознавать, что после сериала Зака и появления отца Оскара все семейные отношения видоизменились. Она чувствует определенную ответственность за развитие семейной истории. Нужно будет устроить ужин для всех двоюродных, пока Нина опять не уехала.

— Пора за едой, — говорит Зак. — Оскар, пойдешь за компанию?

За ними закрывается дверь, Зоя поворачивается к Уиллу.

— Судя по всему, события развиваются драматично.

— Да, — произносит он угрюмо. — Пытаюсь разобраться, что к чему.

— Как и все мы.

— Я не хочу сказать, что знакомства в интернете такое уж простое дело. Сам пробовал, и не раз, штука мерзкая. Но я, по крайней мере, понимаю правила этой игры. А здесь? Я понятия не имею, куда это все катится.

— Ты про отцовство?

— Про то, как быть отцом подростка, не имея на это официальных прав, притом что его мать в гробу меня видела в этой роли.

— А Элоиза не в состоянии придумать способ угомонить Беату?

— Пытается, но она в сложном положении. Беата видит во мне врага, так что Элоиза не может принять мою сторону.

— Понятно.

— И мне понятно, — Уилл вздыхает. — Хочется как-то понизить градус всей этой ситуации. Не привык я к эмоциональным бурям. У нас в семье было принято сдерживать свои чувства.

— А у Хеннесси как раз наоборот. У нас целый клан экспансивных персонажей, и самая знаменитая — Лидия.

— Вот именно, — говорит Уилл. — Только я — не Хеннесси.

— Твой сын — Хеннесси, так что теперь и ты тоже, по праву родства.

— Не уверен, что мне это нравится, — замечает Уилл.

— Тогда учти: когда ты в этом разберешься, получишь полное право высказывать это сколь угодно громогласно и неуместно.

Уилл смеется.

— Вот уж спасибо.

Зоя похлопывает его по руке.

— Для того и нужна семья.

Беата весь день провела в халате. Надела его, когда утром вылезла из постели, и вот солнце уже заходит, а она все еще в нем. И давно уже так хорошо себя не чувствовала.

— Нужно объявить национальный праздник День в Халате, — говорит она.

Только представить себе: люди ведут детей в садик в халатах, сидят на заседаниях в халатах, подписывают договоры в халатах. Живут в мире и гармонии — в халатах.

— А? — Элоиза не слушает. Передвигает фишки для игры в скребл.

— Застряла?

Беата, конечно, не суперчемпионка, но старается играть достойно, а главное — делать ходы вовремя. С Элоизой играть довольно скучно: та долгие минуты подыскивает самую выгодную и впечатляющую комбинацию букв и очков.

Но Беата в халате, так что Элоиза может и не спешить. Они уехали на выходные в СПА-отель. У них особая дата: два года с вечера их знакомства.

Элоиза — из тех, кто следит за такими вещами (например, всякими годовщинами) и вообще направляет все в нужное русло. В последнее время она направляет в нужное русло Беату. Или, говоря точнее, не дает Беате выйти из берегов. Беата и сама понимает, что она не в лучшей форме. Ее мучает бессонница.

— Вот и нет, — отвечает Элоиза, продолжая возиться с буквами.

Беата откидывается на спинку дивана и смотрит в огонь, в руке у нее бокал вина. Здесь и сейчас не о чем тревожиться — даже о том, выиграет она или нет. За первое слово, «мольба», она заработала почтенные двадцать два очка. Она закрывает глаза.

Два года. Как сильно переменился Оскар за это время — из тощего славного мальчугана превратился в огнедышащего тинейджера. Многие — в том числе и ее мать — считают, что она слишком много уделяла Оскару внимания, и теперь естественный процесс перехода к самостоятельности происходит крайне болезненно. Вот только никто из этих людей не был матерью-одиночкой. Тяжко самой принимать все важные решения, зная заранее, что многие из них потом покажутся опрометчивыми. Свой блог она заводила, видя его читательницей саму себя в более ранние годы. Если «Разумное родительство» хоть частично сняло с чьих-то плеч груз страха и одиночества, оно уже того стоило.