— Грандиозную, — кивает Зоя.

— Совершенно верно, — соглашается Уилл. — Я там с твоими двоюродными познакомился, помнишь?

— Там все были, — вспоминает Зоя.

Неужели Уилл влюблен в нее с тех самых пор? Было-то это когда — пятнадцать лет назад? Вот если бы он прямо тогда во всем и признался! Может, она бы и вовсе не вышла за Ричарда.

— Так вот: неделю назад пришел ко мне мальчик по имени Оскар.

Зоя не может сообразить, к чему он клонит.

— Да? Так моего племянника зовут. На самом деле он не то чтобы мой племянник, он сын моей двоюродной сестры, но я его считаю племянником. Впрочем, это не имеет отношения к делу. Удивительно, как старомодные имена возвращаются в обиход, правда?

Вид у Уилла удрученный.

— Неловко все как-то.

— Ничего, не стесняйся, — говорит Зоя. — Я очень тронута, что ты меня позвал. А в том, чтобы искать совета и помощи у старых знакомых, нет ничего зазорного.

Ей всегда казалось, что Уилл Шэннон не страдает от недостатка красноречия. Утешительно видеть, что всем тяжело воплощать в слова свои чувства.

Приносят еду, отвлечение как раз вовремя. Зоя берет вилку и собирается есть, но видит, что Уилл не последовал ее примеру.

— Я, вероятно, неясно выражаюсь, — опускает голову Уилл.

— Слежу за твоей мыслью.

— Похоже, нет. Я говорю про Оскара.

— Ну-ну.

— Того самого Оскара, твоего… родственника.

— И что с ним такое?

— Он считает меня своим биологическим отцом. Зоя кладет вилку.

— Ничего не понимаю.

— Вот и я тоже.

— Оскар считает тебя своим биологическим отцом?

Уилл ерошит волосы пятерней.

— Да. Именно это он мне и сказал, когда явился ко мне на работу.

— Бред полный. Ты же даже не встречался с Беатой.

— Встречаться-то не встречался…

Неужели Уилл действительно покраснел?

— Но мы познакомились на той вечеринке, а потом провели некоторое время вместе.

— А, — соображает Зоя, — ты хочешь сказать…

— Я хочу сказать, что с точки зрения биологии исключить это полностью невозможно.

— Серьезно? Так вы с Беатой…

— Одна ночь, без всяких обязательств. Это само собой разумелось, и я ее не бросал, если ты что подумала. А если даже я чего не понял, я же все последующие годы никуда не прятался. Работаю в той же адвокатской конторе. У меня тот же электронный адрес и телефон. Если бы она хотела со мной связаться, нашла бы сразу. Значит, не хотела.

— Уилл, я тебя ни в чем не обвиняю.

— Зато я себя — да. — Уилл хмурит брови. — У меня уже пятнадцать лет как есть сын, а я только сейчас с ним познакомился и никак не участвовал в его воспитании. Он всю жизнь прожил без отца, а я где был в это время?

— Но ведь еще не факт, что ты — его отец.

Уилл вытаскивает бумажник, а из него — фотографию, передает ей.

— Вот моя фотография в десятом классе. Отыскал после визита Оскара.

— А. Вопросов нет. — На нее смотрит копия Оскара.

— Зоя, надеюсь, ты ничего про это не знала?

— Не знала, клянусь. Я думала, она воспользовалась банком спермы. Так она нам сказала.

По здравом размышлении, Зою изумляет собственная доверчивость. Зачем двадцатилетней сдался банк спермы?

— О чем Беата думала? — говорит Уилл.

— Знать бы ответ на этот вопрос. Я, честное слово, понятия не имею, почему она так поступила. А как Оскар тебя отыскал?

— По чистой случайности. Провел собственное расследование, и ему повезло. По его словам, мать его в последнее время все время с кем-то беседует за закрытыми дверями, чего раньше не было. Он заинтересовался, воспользовался функцией «перезвонить», попал на администратора моей конторы. Он не смог уточнить, кто из адвокатов ему нужен, тогда администратор посоветовала посмотреть на сайте. На главной странице есть моя фотография. Видимо, он заметил сходство.

— Однако Беата тебе не звонила?

— Нет. Видимо, у нее дела с кем-то из моих коллег. Нас там человек сто. Он ткнул пальцем в небо и случайно попал.

— И заявился к тебе на работу? Просто так, с улицы?

— Вообще-то, он сначала написал мне по электронной почте, но я не знал, как это выглядит с юридической точки зрения, и до сих пор не придумал, как ответить. Он, видимо, потерял терпение. — Уилл улыбается. — Он парнишка настырный. £» — Оскар классный, — соглашается Зоя. — У него сейчас не самый очаровательный возраст, но он все равно мой любимчик. В последнее время ему больше нравится общество моего брата Зака. Видимо, ему сильно не хватает… — Она осекается.

— Отца, — заканчивает Уилл.

— Да.

— Убежден, что ему не хватает отца. Подростку нужен сильный мужчина, которым он может восхищаться, находить в нем сходство с собой и отличия. Понятно, всем нужны такие отношения. Если я его отец… — Уилл трясет головой. — Сложно все это осмыслить.

— Ты злишься.

— Я всякое испытываю, — говорит Уилл. — В том числе и злость тоже.

— И на чем вы с Оскаром остановились?

— Поболтали несколько минут, обменялись телефонами, я сказал, что позвоню ему после разговора с его матерью. А теперь я пытаюсь сообразить, как этот разговор устроить, вот и позвал тебя. — Уилл задумывается. — Стыдно признаться, но я совсем не знаю Беату. Замысловатая у нас состоится беседа — и это еще мягко сказано — и, скорее всего, достаточно неприятная. Может, посоветуешь, как взяться за дело?

Зоя откидывается на спинку стула.

— Да уж, ошарашил.

Уилл смеется.

— Правда?

— Наверное, стоит предупредить ее заранее. Будет хуже, если ты свалишься ей как снег на голову. Она иногда свирепеет, если дело касается Оскара.

— Можешь с этим помочь?

— Теоретически — да. Но мы с Беатой не особенно близки. У меня куда более тесные отношения с ее сестрой Марианной. Хочешь, я поговорю с Марианной и попрошу ее? Если откажется, тогда я сама. Устраивает?

— Более чем, главное — побыстрее. Нечестно держать Оскара в подвешенном состоянии.

— Разумеется. — До нее постепенно доходит масштаб предстоящей семейной драмы. — Моя тетка умом тронется.

Зато, мелькает в голове у Зои, Заку будет чем заняться, кроме устройства ее личной жизни.

— Не хотелось бы.

— Не переживай. Лидия у нас вообще психопатка. Мы все по очереди попадаем под горячую руку. — Зоя улыбается. — Ну, привет-приветик, новый родственничек.

Зоя входит в бар и видит, что Марианна ее уже ждет.

— Прости, — извиняется Зоя, — задержалась за обедом, а потом нужно было кое-что доделать на работе.

— Ничего. Я без тебя начала. — Марианна поднимает бокал и отхлебывает «Совиньон-блан». — Выпьешь?

— А то. После такого-то дня.

— Что у тебя происходит?

— Все сложно.

— С тобой всегда так.

— Будем считать, что это комплимент, — говорит Зоя. — Хочешь, опишу в общих чертах?

— Ну давай.

— Ладно. Скажем так: со мной связался один человек, с которым связался Оскар и заявил, что тот — его биологический отец.

В мозгу у Марианны проносятся тысячи вариантов последствий. Она осторожно уточняет:

— Наш Оскар? Беатин Оскар?

— Твой племянник. Мой… двоюродный племянник?

— Вроде того, — говорит Марианна. — Неужели это правда? Оскар отыскал своего отца? И ты с ним знакома?

— Можно сказать, да.

— А Беата знает, что Оскар его отыскал?

— Спроси чего попроще. Я сейчас пытаюсь сообразить, как мне помочь этому моему знакомому — он порядочный, совестливый человек, да так, чтобы не рассориться ни с Оскаром, ни с его мамой.

— А я-то гадала, когда этот кирпич свалится нам на головы, — говорит Марианна. — Мне не показалось, что Оскар за рождественским ужином нес чушь, но потом я спросила Беату, а она ответила, что он ошибся и все перепутал.

Марианна отпивает еще вина. Трудно поверить, что Беата хранила такую тайну целых пятнадцать лет. Решение Беаты родить в двадцать лет казалось Марианне даже более подозрительным, чем решение воспользоваться банком спермы: первое ей казалось безумством, второе — проявлением здравомыслия. Мать с младых ногтей учила их с сестрами держать под контролем свое репродуктивное здоровье и сексуальность.